В глубинах космоса (СИ)

— И зачем? Мы ведь, вроде, не пираты, — Илья нахмурился. Ему не понравился этот вектор разговора. Юхельссон крайне не хотел кому-то угрожать и создавать неприятности.
— Не в пиратстве дело. Ты видел у них хоть одну турель? В этом-то и дело, Илюха, они беззащитны! У них нет даже ангара. Сам ведь видишь, мы швартуемся, а не залетаем куда-то. Да и само это место не похоже на классическую станцию, — парень медленно отпил, снова пробуя на язык гамму вкуса.
— Что ты несешь, блаженный? — усмехнулся Кристиан.
— Ах, — махнул рукой Тарадон, недобро рыкнув. — Не бери в голову.
— Мы не пираты, — повторил Илья. — И я буду первым, кто будет пресекать бандитские выходки с нашей стороны. Не хватало нам еще врагов нажить.
— А потом окажется, что это проект спецслужб Ронума, и мы залетели не туда.
У Младича был бзик на спецслужбах. Он мог приплести их к любому делу и всячески найти этому объяснение.
— Да что ты несешь?! — удивился Крис, а когда вроде бы как разобрался, сказал: — Тогда нам точно не стоит с кого-то ответы выбивать.
Тем временем троица пересекала стыковочный мост, уверенно направляясь к камере проверки. Внутри оказалось мрачно, и как только гости переступили порог, оказавшись на территории станции, металлические двери с грохотом захлопнулись за их спиной. По телам начали бегать сканирующие лазеры, из уголков камеры вырвались очистительные вещества, больше напоминающие дым. Здесь, в полутьме, Вацлав случайно заметил, что серые глаза Марии как будто имели более яркий серебряный цвет, но та постоянно отводила взгляд, не давая рассмотреть эту деталь. У Филина же горела желтая полоса визора на шлеме.
— Пусть женщина поднимет руки, — потребовал мужской голос. Он раздался откуда-то сверху, но ни камер, ни динамиков Флён так и не увидел.
Мария послушно подняла руки, раздвинув края плаща. Женщина простояла так несколько секунд, после чего все закончилось и двери перед ними начали медленно, со стоном, открываться. А за ними опускался трап, пропуская троицу дальше.
Они увидели просторное помещение, скорее всего предназначенное для технических работ, но теперь это скорее являлось пустошью, где все рабочие станки просто-напросто исчезли, выдранные со своих мест. Где-то вдалеке виднелись самые настоящие хибары и костры, вокруг которых сгрудились люди.
— Я извиняюсь за столь нищий вид, — извинился подошедший к капитану пожилой мужчина.
Обычный старик с глубокими морщинами, седыми волосами и бородой — сделал вывод для себя Вацлав. Его униформа с эмблемой Ронум Корпорейшн уже давно порвалась во многих местах, но подшиваемая из раза в раз. Старик держался гордо, прямо, лучезарно улыбаясь, старая одежда его явно не беспокоила.
— Я Эрикх Хайнер, один из помощников управляющего станцией.
— Я Вацлав Флён, — представился в ответ рыжий мужчина. — Капитан только что прибывшего корабля Фрейя. Мистер Эрикх, могу ли я…
— Да-да-да, — перебил его старик, пожимая протянутую руку. — Послушайте, — Хайнер жестом пригласил Вацлава куда-то пройти, и сам пошагал рядом с ним, — я знаю, что вам нужен ремонт. Как насчет услуги за услугу?
Мужчина почесал затылок, опешив поначалу и не решаясь соглашаться на новую авантюру. Он обернулся на своих спутников, но те никак ему не помогли с ответом, оставив лично решать новый вопрос.
— Не очень бы хотелось лезть черт знает куда, — сказал Вацлав, а Эрикх махнул рукой.
— Да будет Вам, я не собираюсь заставлять вас драться или прилагать физические усилия. Все намного проще.
Помощник вел их между коридоров, где свет так и норовил погаснуть, моргая, но с треском загораясь вновь. Бледно-зеленого цвета стены были чем-то испачканы, и Вацлав не желал интересоваться, чем именно. Они прошлись по галерее, а внизу ели люди, общаясь между собой, а сверху на проводах свисали неизвестные капсулы, похожие то ли на спасательные, то ли на штурмовые. Наверное, у местных сейчас было что-то вроде обеда — посчитал капитан, теперь не удивляясь пустующим коридорам.
Эрикх же рассказывал о некой девушке, которая приходилась дочерью управляющего, но стала настолько капризной, что не желала более общаться с местными жителями. Это нормально для этой станции, как говорил Хайнер, у молодых людей вечно бывали проблемы, уставших от однообразия. Здесь на станции им тяжелее жилось в отличие от тех, кто находился на планетах — меньше свободы.
 
— А та девочка начала искать себе эту самую свободу, забравшись в заброшенные сектора станции, — старик тяжело вздохнул, на время остановившись, чтобы перевести дыхание. — Хух, а вы люди новые, наверняка она заинтересуется вами.
— Угу. Видимо она много значит для вас… И кстати, — Флён показал сначала на свой рот, а потом на мужчину, — почему вы без маски?
— О, не переживайте, мы-то знаем куда не стоит заходить, — заверил их Эрикх. — Таких мест немного, но все равно не хотим, чтобы с нашими гостями что-нибудь произошло.
Вацлав покивал, а когда посмотрел вперед, то уже видел перед собой проход в темный коридор, куда им требовалось отправиться. Искать девчонку ради бесплатной починки. Видимо, она действительно много значила для этих людей.
— Опасности? — поинтересовался капитан.
— Не то, чтобы. Но стоит смотреть под ноги и по сторонам. Обвалиться может что-нибудь случайно.
Флён вновь посмотрел на своих спутников, а затем согласно кивнул старику, а тот, обрадовавшийся, поторопился выдать им фонари.
— Как зовут нашу капризную даму? — задал капитан последний вопрос.
— Йо̀сола.
  
Йосола
 
Он начисто выбрил свое лицо от недавно пробившейся щетины, ополоснувшись ледяной водой и пробуждаясь от короткого дрема. Взявшись за полотенце, Дмитрий на мгновенье застыл, вновь вспоминая мимолетное сновидение, растянувшееся, казалось, на долгие минуты.
Ему снилась Земля. Колыбель человечества, ставшая опасным местом для человека, брошенная людьми Ронума. Остался только орден Черного пламени. Сражаясь изо дня в день с выродками Легиона Парайи, любой чувствовал себя там в постоянной опасности, даже несмотря на то, что война давно окончилась. Так говорилось в сводках новостей. Многочисленные бои проходили и сейчас, пока Дмитрий держался за полотенце.
Легион — сборище самых отвратительных тварей, сосредоточение абсолютного зла и тьмы, которое невозможно уничтожить, в прямом смысле этого слова. Это чудо, что заразу Парайи удалось удержать в пределах Земли. Ведь в таком случае, как выражался магистр Черного пламени: «Война воистину стала бы бесконечной». Хотя в последнее время ситуация начала налаживаться: люди из подземных городов стали возводить города-крепости. Уставшие от многолетнего заточения под землей они, подобно колонистам, вырывались наружу, навстречу смертельной опасности, чтобы поселиться в ново-старом доме.
Дима попал на Землю сразу же, как только записался добровольцем, окончив школу. Ему не нравился Ронум. Парень хотел бороться с врагом, побеждать его, а не сидеть где-то вдалеке сложа руки. Кто мог дать гарантии, что Парайи вновь не окажутся на Закстаноре II, как это уже случалось? Да и орден обещал выплачивать его семье деньги, что оказалось не так-то плохо.
Земля встретила его в свой зимний период. Дмитрий никогда раньше не видел снега, только в видеофильмах, где он похож на белый порошок. Здесь же, где порча глубоко поразила землю, лишь багровые покрывала ложились на дороги и руины домов, оставляя кроваво-красные следы после себя.
На Закстаноре бывали прохладные времена, когда стоило набросить на себя куртку и замотать шею шарфом. Здесь же, на богом забытых просторах, было холодней, чем в аду. Филин отчетливо помнил, это выжглось в его памяти, как он, вместе с остальными такими же новобранцами, жил под обломками зданий или подвалах некогда величественных городов, тщетно пытаясь согреться у слабого пламени костра или печи. Особенно тяжело приходилось ночью, когда сама погода сходила с ума, завиваясь вьюгой, буквально погребая под багровыми снегами всех тех, кто опрометчиво оставил решение насущных проблем на потом, заснув, погрузившись в теплые шубы, взятые из дома.