Дети драконов (СИ)

– Ты ведь за мной шел сюда, Сполох. Чего там оказалось такого, что ты забыл обо всем?..
– Я уже сказал, – Лиан вздохнул глубоко и вытянул перед собой руки на деревянном столе, вгляделся в узоры на ладонях. – Знаешь, что? Так и сделаем. Я останусь там дольше, покуда хватит сил. Но перед этим все же хочу увидеть солнце. Это ведь тоже огонь... Ты можешь открыть мне окно? Хоть одно?
Ива кивнула.
– Я знаю кое-что получше.
7
И снова были лестницы, переходы и череда пустых заброшенных комнат. Они шли каменными коридорами, пока не оказались перед дверью, у которой Лиан невольно замер.
– Что там?! Постой!.. Я знаю... Я помню.
Он сам открыл дверь и шагнул в темноту, не дожидаясь пока зайдет Ива с факелом. Только вместо слепого мрака за порогом его ждал сизый сумрак, разбавленный далеким тусклым светом откуда-то из вышины.
– Башня Памяти... – выдохнул Лиан, и сердце его забилось в два раза чаще. – Боги... как это... больно. И как правильно.
– О чем ты? – Ива опять ничего не понимала и опять сердилась, но еще больше была напугана.
– Здесь все началось, малышка. Именно здесь...
На сей раз она даже не огрызнулась на него, смотрела во все глаза на озаренное тусклым дневным светом лицо – такое знакомое и такое новое, взрослое... древнее.
– Тут лестница, – тихо сказала, взяв его за ладонь и ткнув факелом в пол. – До самого верха. А там выход.
– Знаю. Идем.
Они поднимались и поднимались по бесконечной спирали, пока наконец солнце не осветило их лица.
– Когда-то здесь была часовня, – сказал Лиан, едва ступени привели их на каменную площадку под открытым небом. – Что-то разрушило ее. Смотри-ка... сегодня облачно. Хорошо... глаза совсем забыли про такой яркий свет.
Он и в самом деле щурился, прикрывал лицо рукавом, но, когда они спрятались в тени каменных обломков, понемногу привык. Откинулся головой на кусок разрушенной стены и улыбнулся.
– Как красиво... Смотри, облака похожи на огромные перины... Упасть бы в такую! И плыть над миром... Всегда хотел уметь летать. А ты?
Ива промолчала. Почему-то все слова у нее кончились. Может, потому, что огромное синее небо и впрямь было прекрасно. А может, она никак не могла забыть, с каким трудом Лиан поднимался по лестнице. Еще три дня назад ему бы не доставило труда сделать это...
Вместо ответа она отыскала его ладонь и накрыла своими пальцами, прислонилась щекой к теплому плечу.
– Эли... А что будет, когда ты откроешь эту дверь?
– Я думаю... думаю магия вернется в наш мир. По-настоящему. Как было раньше. Как в легендах. Только это не легенды вовсе, все так и было. На самом деле. Знаешь, как нас называли тогда? Нет, конечно... откуда... Этого даже Фарр не знает. И Айна, а она столько книг прочла! Нас звали Детьми Драконов.
Ива замерла, осмысляя сказанное. Оно не умещалось в голове.
Вот этот тощий мальчишка, по какой-то ошибке возомнивший себя взрослым, вернет в мир то, что было утрачено сотни лет назад? Как такое возможно?
– А потом? – прошептала она, ощущая биение жилки на поверхности его руки. – Что будет потом?
– Не знаю. Как прежде уже не будет.
– А ты? Ты тогда уйдешь из Эймурдина?
Улыбка подернулась дымкой печали.
– Я бы хотел вернуться к тем, кого люблю.
– К этой степнячке?
– Да... к ней. К Айне и Фарру. К Патрику. И твоему брату. Он славный... Мне бы хотелось видеть, как родится мой сын, как он будет расти. Учить его всему, что знаю сам. И, может быть, правда помочь с этой школой для маленьких магов. Это красивая идея, она мне по душе.
– А я?.. – Ива спросила это совсем тихо и тут же закусила губу, зажмурилась, желая и страшась услышать его ответ.
Его рука дрогнула и медленно развернулась, бережно обхватила ее холодные тонкие пальцы.
– Я не могу заставить тебя идти с нами... но это было бы хорошо. Я был бы счастлив, выбери ты этот путь.
– Но не тебя...
– Прости...
Слезы текли из ее глаз и скатывались по щекам на его грязную рубаху, украшенную по вороту золотой вышивкой.
 
– Прости, малышка. Я... я правда ничего не могу изменить. Мне жаль... мне очень жаль.
Сухие губы коснулись ее макушки и замерли там на мгновение.
Вдох. Выдох.
Ива обвила его шею руками, промолвила с тоской:
– Ты все решил... Ладно. Пусть. Но хотя бы один раз... один раз ты можешь... притвориться? Что тебе правда не все равно?
– Как это? – спросил Лиан, распахнув глаза, но не видя ни неба, ни птиц в вышине, ни камней вокруг – только слыша стук ее сердца.
Вдох. Выдох. Тихий всхлип.
– Поцелуй меня...
Он сглотнул и зажмурился.
– Нет... не надо тебе этого, малышка. Поверь...
– Пожалуйста. Один раз. От тебя не убудет. От нее тоже... – тонкие пальцы убрали светлые пряди с потемневшего от пыли и копоти лица. – Только один раз. И я уйду. Клянусь. Отпущу тебя к ней... раз она тебе так дорога. Но один раз ты ведь можешь быть моим. Так, как будто выбрал меня. Пожалуйста... Никто ведь не узнает об этом. Никто не увидит. Здесь только мы с тобой.
Он обнял ее, бережно прижал к своей груди. Провел рукой по тонким косточкам хребта.
– Малышка, но ты ведь...
– Нет, я не ребенок! И тебя прошу не ночь со мной провести!..
– Знаю. Знаю, Андра... – в синих глазах отразилось, опрокинулось небо, и, прежде, чем она успела изумиться звучанию своего имени, его губы остановили все слова.
В этом бережном поцелуе, похожем на прикосновение к хрупкому замерзшему лепестку, не было огня – только тихая робкая нежность.
Прощальная нежность.
8
Про аргейских скакунов любят говорить, будто эту породу выводили сами демоны – настолько они выносливы, умны и красивы. Брехня, конечно же. Обычные лошади, просто очень, очень хорошие. Мой Высверк мог нести меня переходя с рыси в галоп и обратно хоть целый день, и я безжалостно пользовался этой возможностью, когда на кону стояло нечто важное. Например, жизнь моего брата. Нам понадобилось меньше двух дней, чтобы достичь Гремучего ущелья и, преодолев его, добраться до того места, где Ива открыла себе новую дверь. Еще три дня я ждал там, когда ей снова понадобится прикупить что-нибудь в деревне. За это время мои опасения почти переросли в панику: я понял, что Лиан замыслил нечто, вовсе не предполагающее доброго конца... В отличие от глупой девочки, слышащей одну лишь свою неразделенную любовь, я сразу же догадался – Лиан выбирал не между двумя женщинами, но между жизнью и... Чем? Ответа на этот вопрос у меня не было, но одно я знал точно – если не остановлю его в ближайшее время, потом такого шанса может и не выпасть. Тем яростней я гнал коня, рискуя загнать его... тем больше проводил времени в том странном состоянии, что не было сном, а было открытой дверью в тайную жизнь Эймурдина.
А Лиан уже почти не отрывался от своего проклятого трона. Сказав Иве, что он нашел путь к Двери, этот упертый баран больше не желал находиться в нашем мире дольше, чем того требовало его измученное тело. А требовало оно не так уж много – только пищи и воды, да и то... ребенок в день съедает больше, чем мой брат проталкивал в себя перед тем, как снова опуститься на каменное сиденье и позволить Древу унести его душу прочь. Даже спать он больше не пытался – довольствовался тем сомнительным способом пополнить силы, который давало ему Древо.
Судя по его виду, забирало оно больше...
Ива возвращала Лиана своей странной колыбельной. Потом тихо ждала, пока братец сходит до ветра и сделает жалкую попытку умыться, а когда он возвращался, вручала миску с едой и бутыль ароматного молодого вина, добытого в Феррестре. Безмолвно смотрела, как он утоляет голод и жажду, даже не пыталась ни о чем спрашивать. Да он и не ответил бы. Сидя в пещере, под деревом и отправляя ложку за ложкой в рот, мысленно Лиан оставался в другом пространстве, в другом измерении. И когда, нарушив молчание, Ива сказала ему, что снова пойдет в деревню, он только кивнул бездумно в ответ да нахмурился непонятно почему.