На день погребения моего (ЛП)

«Незнакомые небесные судна считаются враждебными, пока не будет доказано обратное». 
 Теперь каждый день происходили стычки, в основном не за территорию или предметы потребления, а за электромагнитную информацию, международные гонки для наиболее точного измерения и нанесения на карту внелабораторных коэффициентов в каждой из точек этой таинственной математической решетки, которая, как известно, окружала Землю. Поскольку Эпоха мореплавания зависела от нанесения на карту морей и берегов земного шара, и ветров розы ветров, от изменения новых переменных будет зависеть история, которой пренебрегают сейчас, среди рифов магнитных аномалий, каналов наименьшего сопротивления, бурь лучей, у которых еще нет названия и которыми вскипает солнце. Началась «Лихорадка лучей»  — свет и магнетизм, а также  — все виды сверх-герцовых лучей, разбирайте, появилось множество изыскателей, многие из которых были профессиональными подателями заявок, целью их была жизнь за счет грубой силы, лишь очень немногие действительно могли найти лучи на всех частотах, большинство не были одарены, но не были и беспринципны, их просто захватил общий поток целенаправленного бегства от здравого смысла, они были отравлены, как искатели золота и серебра прежних дней. Здесь, в высоких слоях атмосферы, находился следующий неукрощенный фронтир, пионеры прибывали сюда на дирижаблях вместо фургонов, начиная имущественные споры, которые останутся в наследство следующим поколениям. Северное сияние, манившее их из детских кроваток в южных широтах темными зимними ночами, вызывая у их родителей смутное чувство ужаса, теперь можно было рассмотреть здесь изнутри, на высоте, в небесных длинных импульсах цвета, непроницаемые паруса и волны, и колоннада света и тока в непрерывных преобразованиях.
 В маленьких отдаленных уголках, которым никто не уделял особого внимания, в сетях интриг, о которых мало кто знал, уже много лет шла необъявленная и невидимая война.
На всех северных широтах были установлены скрытые передатчики  — меж ледяных скал, в заброшенных шахтах, в тайных внутренних двориках крепостей Железного века, управляемые людьми и автоматические, одинокие и внеземные в отблесках льда. На пронзающих небо скалах, камни которых были похожи на замерзшее гуано морских птиц, скауты Поля Земли, отчаянные, страдающие бессонницей, всматривающиеся в горизонт в поисках каких-либо знаков своего освобождения, которые опоздали на многие годы.... И, действительно, Полярная ночь для некоторых будет длиться вечно — они покинут Землю, окруженные невыразимым великолепием, северное сияние в небесах будет бушевать в пределах спектра видимого и невидимого. Души, привязанные к силовым линиям планеты, скользили от полюса к полюсу, а также — через баснословные внутренние регионы.........
Лавирование на суднах, замаскированных в морском стиле «искажающей окраски», благодаря которой части судна могут фактически исчезать и появляться снова в облаках хроматического мерцания, воздушные естествоиспытатели собирали данные, представлявшие глубочайший интерес для предпринимателей, создававших лиги на земле, в разведывательных центрах на ее поверхности, например, Межгрупповую лабораторию оптикомагнитных наблюдений («МЛОН»), радиационный клиринговый центр на Северной Аляске, в эти дни похожая скорее на синдикат Ллойда для избранных, от которого с тревогой ждут следующего судьбоносного сообщения с «Лутины». 
  — Сложные условия в последнее время.
  — Черт, когда-нибудь вы опубликуете сообщение о славном беззаботном нападении индейцев.
  — Я вам говорю  — так не может дальше продолжаться.
Несколько человек оглянулись, хотя этот громкий сигнал давно был им знаком.
 — Самоуверенный щенок, что ты можешь знать, тебя даже не было здесь во время последнего затмения.
 Дело происходило в темном конференц-зале, окна которого были закрыты железными ставнями, обрывки света зеленых газовых и электрических затемненных ламп, мрак разбавлял лишь лаконичный блеск цепочек для часов на темных жилетах, острия перьев, монеты, обеденные принадлежности, бокалы и бутылки. Снаружи, на улицах, занесенных снегом, волки, рыскавшие вдали от дома в поисках пропитания, довольно-таки красноречиво выли.
 
 — Да, в наши дни в бизнесе объединяются многие люди вашего возраста. Бездумные действия, вредные последствия, никакого внимания к истории или к жертвам тех, кто шел впереди, и так далее.......
   — Так было всегда, старче.
  — Вы хотели как-нибудь приготовить фрикасе из группы моих парней. Вы еще хотите к ним обратиться?
 — Я отправил им письмо с указанием области. Они предупреждены заблаговременно. Вы ведь не отправите судно в дни проверок.
 — Всё шиворот-навывоворот, как всегда. Вы не проверяете, когда судна выходят в море, даже если это один беззащитный маленький катерок...
 — Беззащитный! Шхуна была полностью оснащена, как десантный корабль, сэр.
  — И совершала невинный круиз, как прогулочная яхта, пока вы не атаковали ее своими дьявольскими лучами.
 — Она осуществляла Тайное Перемещение. Мы соблюдали правила процедуры.
   — Вот это достаточно тайно для вас?
  — Мальчики, мальчики!
Такие споры происходили столь часто, что Рэндольф вряд ли удивился, когда раздался сигнал телеграфа поста наблюдения, передатчик которого был прикреплен к хвосту Пугнакса.
 — Быстрее, полевой бинокль.......... Так, что мы видим в ярком зареве?
Проплывавшее в отдалении судно отличалось корпусом, по форме напоминавшим луковицу — да и размерами практически тоже — собора Православной церкви, на ее сверкающей красной поверхности был нарисован черный крест Романовых, а над ним золотой кириллицей надпись «БОЛЬШАЯ ИГРА». Присутствующие без труда опознали флагманский корабль таинственного русского визави и, довольно часто, антагониста Рэндольфа  — капитана Игоря Пажитнова, предыдущие «стычки» с которым (см. в частности «Друзья Удачи и Ледяные пираты», «Друзья Удачи почти проникли в Кремль») пробуждали у мальчиков яркие, но тревожащие воспоминания.
  — Что происходит со стариной Паджи, интересно?  — пробормотал Рэндольф.  — Они приближаются невероятно быстро.
 Параллельная организация в Санкт-Петербурге под названием «Товарищи Случая» была печально известна тем, что приносила в выбранные ею регионы мира бедствия, мотивы этой организации были мальчикам в большинстве случаев непонятны, специализацией Пажитнова были кирпичи и масонская кирпичная кладка, всегда фрагментами из четырех блоков, это стало его «подписью», он нападал и разрушал цели, которые выбирало его начальство. Эти смертельные обломки обычно убирали с несущих стен предыдущих удобных для атаки целей.
 — Мы, конечно, должны избегать встречи с этими парнями,  — кисло кивнул Линдси.  — Они, без сомнения, снова подумают, что мы вторгаемся в их «небесное пространство». 
Сейчас нам вряд ли грозит та история с разбитым носом, как во время польских неурядиц, хотя это было, безусловно, не по нашей вине, но, не смотря на это, нам лучше следовать прямо, пока они нас не остановили, что, похоже, может произойти в любой момент, хм, фактически...
Внезапно «Беспокойство» содрогнулось от сильнейшего удара в корпус, потому что российское судно не очень вежливо прошло рядом.
  — Ну, отлично,  — пробормотал Рэндольф.
 — Привет, мальчики с воздушного шара!  — Капитан Пажитнов был белобрысым, спортивным и уверенно-жизнерадостным  — на самом деле намного больше, чем того требовала обычная небесная служба.  — Набросились на меня снова. Что случилось? Я слишком стар для этого?
Его улыбка, возможно, ничем не примечательная на поверхности Земли, где, между нами, просто скопище душевнобольных, здесь, на высоте тысяч футов, вдали от какого-либо аванпоста Здравого смысла, казалась даже еще более зловещей, чем палец на спусковом крючке, по всей видимости, турецкого маузера последней модели и другого оружия, которое идентифицировать было сложнее и которое его экипаж сейчас направил на «Беспокойство».