Золотая Орхидея (СИ)
Руми посмотрела в глаза Хануму и замерла. В них читался немой ужас, которого она прежде не видела и поняла, что боится купец именно её. Ту, кого спас, о ком заботился. Она отпустила рукав, села на мягкие подушки и схватилась за голову, с трудом осознавая, что эти жестокие, крамольные мысли принадлежат ей. Дикий страх в глазах Ханума отпечатался в памяти как знак, что душа Руми отравлена. Так мог смотреть Коуршан на перводемона.
— Прости, Ханум, — хрипло выдавила Руми. — Ты столько для меня сделал, а я лишь требую всё больше.
— Ничего. Я понимаю, как тебе сейчас тяжело, — ответил он, ещё не до конца придя в себя. — Ты поступила правильно. Спасение жизни важнее всего.
— Я пойду к императору. Попрошу вернуть твой товар и отпустить вас.
— Руми, нет! Ты с ума сошла! Останься! Хочешь, я отвечу на твои вопросы, только не ходи! — вскликнул купец и попытался её остановить, но она только улыбнулась.
— Потом расскажешь свою историю. Когда я смогу хорошо за неё заплатить. А сейчас у меня есть дело, — и вышла из шатра.
Сияла бледная луна. Где-то в небесах на незримом корабле плыла богиня Аэлун, разворачивая над миром покрывало ночи. Ветер доносил ароматы цветущих садов. Руми дышалось легко, всё тяготы враз отпустили. Она шла мимо стеклянных пузырей с тенями и больше их не боялась. Драконы немного передвинули свой лагерь, а новый императорский шатер стоял в гордом одиночестве среди слоистых скал. По роскоши он ничуть не уступал предыдущему. Стража не хотела пропускать Руми, ведь император уже готовился ко сну, но она не отступала и принялась громко звать на помощь князя Дер-Су. Он был здесь же, сидел, облокотившись на объемные бока Онцидии.
Руми напомнила о награде. Дер-Су только холодно посмотрел на неё и ответил, что с покоем императора она обязана считаться, и, коль ей совсем нечего делать, пусть ждет утра у входа в шатер. Не теряя хватки, Руми согласилась и уселась на траву в подаренном драконами платье. Она могла поклясться, что впервые разглядела на лице князя удивление.
— Чего ты хочешь добиться своими выходками? — спросил он, «забыв» о вежливости. — Неужели не понимаешь, чем обернётся такое поведение? Иди спать, пока не стало поздно.
— Я не подданная Ливнера, чтобы вы мне указывали, — с легкой усмешкой ответила Руми. — Подожду императора здесь, если он решил почивать.
Дер-Су обнажил меч, но она не дрогнула и продолжала улыбаться. Не решаясь на серьёзные меры, князь оставил в руках только сливовые ножны, но был в шаге от того, чтобы больно ударить ими смутьянку, решившую откровенно дерзить.
— Помнишь, — в его глазах горела злоба, — я пожалел тебя и твоего торгаша. Я могу и передумать.
— Всё лучше, чем о нас будут вытирать ноги.
Терпение Дер-Су иссякло. Он замахнулся. Засвистел воздух. Через миг Руми одним движением, не поднимаясь с места, перехватила сливовые ножны из рук князя.
Стражники от неожиданности застыли. Руми сидела перед ними в драконьих одеждах, с драконьей заколкой в волосах, драконьими ножнами в руках и ощущала свой триумф. Сейчас она была сильнее их всех, пусть даже они обернутся гигантскими ящерами и разорвут её на части. Ножны упали перед ногами Дер-Су. Взгляд князя стал пустым и бессмысленным.
Из шатра вышла служанка и жестом пригласила Руми войти. Она предстала перед грозными очами императора, сидевшего на резном деревянном кресле, которое, как поняла Руми, предназначалось для крепления на спине панды. Видимо, остальные кресла погибли в пожаре предыдущей ночи.
Император велел супруге и всем служанкам покинуть шатер. Руми осталась одна. В глубине души она боялась, но твёрдо решила идти до конца.
— Я слушаю, — кивнул император.
— Ваше величество, вы говорили, что исполните любое моё желание.
— Так и есть.
— Я хочу, чтобы вы вернули товар Хануму и отпустили его и тигров. Они не должны становится заложниками из-за меня.
— Кто и что должен — решать мне! — и тут император рассмеялся так жутко, что острыми, как в пасти ящера, стали его зубы. — Вот так ты тратишь милость правителя драконов?! На этого урода Ханума, торговца зельями и дымом?! Тебе хоть известно, кто он такой?!
— Известно. Он мой друг.
Император с интересом наблюдал за ней, не зная, веселиться или злиться.
— Играешь со смертью, Руми. Ты достаточно надерзила, чтобы я велел тебя казнить, но за спасение императрицы я дам тебе ещё один шанс. Попроси что-нибудь стоящее.
— То, что мне нужно, вы не сможете дать, ваше величество.
— Очень интересно. Что ж, я, раз обещал, выполню твою просьбу, пусть твои дружки идут прочь и добираются в столицу своими тропами.
— Благодарю, ваше величество, — Руми поклонилась.
— Я вижу, что это не всё. Ещё что-то хочешь?
— У меня просьба — не оскорбляйте Ханума. И царя фениксов. Духи создали нас всех равными, и никто не вправе судить других, — сказала она, глядя императору в глаза.
— Убирайся! — прошипел он. — Увижу — прикажу убить!
Не обращая ни на кого внимание, Руми пошла прочь. Лишь Онцидия пожелала с ней попрощаться, остальные проводили молчанием. Дер-Су и вовсе смотрел в другую сторону.
Ханум и тигры ждали внизу со всеми тюками. Руми улыбнулась друзьям, попросила подобрать ей наряд, а сама за кустом самшита сбросила с себя тесные драконьи одежды. С дорогими платьями падали на землю оковы, которые надел на неё император, но не успел застегнуть. Руми не могла больше выносить это горделивое, чуждое её природе общество. Нет, она не дракон, она больше, сильнее, сегодня это доказала им и самой себе. Ей нужен свой путь.
— Надеюсь, ты понимаешь, чего стоят твои слова? Император драконов очень мстительный и не терпит, когда его смеют поучать. Чувствую, нам это выйдет боком, — сказал Ханум, подавая Руми одежду.
— Это неважно, — с воодушевлением ответила она. — Главное, что мы вместе и больше ни от кого не зависим.
Часть третья. Руми и Симерион. Глава 8. Свет царства Эю
В подзорную трубу Руми наблюдала за движением в стане драконов. Шатер, разбитый среди стеклянных скал, собрали и унесли. Понемногу сворачивали и основной лагерь. Князь Дер-Су больше не раздавал поручения, а бродил в стороне от стана. Руми очень хотела ещё раз увидеть его прекрасное лицо, но, к сожалению, труба не давала нужного увеличения. Думалось, что князь возненавидел девчонку-феникса за унижение и непочтение к императору драконов, однако Руми было легко и спокойно. Тигры мирно сопели под раскидистыми ветвями тиса, где-то промеж их тел храпел Ханум. Последние дни сильно их измотали телесно и душевно.
Восток загорался восходом. Природа пробуждалась, чувствуя наступление утра. Послышались голоса соловьев, приятные слуху Руми. Она сорвала несколько ягод шелковицы и отправила в рот, наслаждаясь вкусом. Казалось, что до этого испытывала радость давным-давно. Не хотелось думать о плохом. Руми желала лишь запомнить миг покоя. Впереди ждали новые испытания, страдания и гибель.
Перевязав ожог и обработав все прочие раны, Руми поняла, что кожа немного посмуглела. Непорядок, могут возникнуть вопросы. Среди товаров Ханума она начала искать белила, которые очень любили драконы и эльфы. Долго копаться не пришлось, приличный запас попался в первом же тюке.
Вспомнились слова императора драконов о купце. «Торговец зельями и дымом, значит, — подумала Руми. — Интересно, что он имел в виду?» Ей захотелось порыться в тюках более основательно, но она одернула себя. Нельзя так с другом. Пусть сам расскажет, когда будет готов.
Руми легонько толкнула Ханума и показала белила. «Бери», — буркнул он сквозь сон и перевернулся на другой бок. Она отошла в сторону, за куст шелковицы, и стала втирать в кожу белую мазь. Ноги, руки, лицо — ничего не пропустила. Прежде Руми обходилась закрытыми одеяниями. Как были мудры те, кто заботился о ней! Боль кольнула сердце.
Чтобы отвлечься, Руми вернулась к наблюдению за драконами. Взглянув на дорогу и лагерь, она ахнула так громко, что вздрогнули и проснулись все. Руми быстро схватила трубу, опасаясь что-то пропустить, а смотреть было на что. К драконьему лагерю приближалась процессия из трех десятков слонов. Первым шел самый крупный белый слон с золотой корзиной в виде распустившегося лотоса. Наездников меньше, чем животных, но свободные слоны, на чьих спинах также качались корзины и кабины, покорно следовали за остальными. На высоких штандартах развевались знамена — закрученное в спираль золотое солнце с восемью лучами. Ханум и тигры тоже смотрели во все глаза. Несомненно, встречать императора прибыл царский кортеж. Драконы оживились, а толстая панда князя Дер-Су вовсе подошла вплотную к делегации фениксов.