Легенды Гарсариона: Искра (СИ)
Саннэфея была в шоке. Но больше не от того, что на ее глазах только что застрелили невиновного человека, а потому, что его вид его трупа до ужаса напоминал ей труп Вэлиана. Ее сосед по лошади вернулся, сел на коня и шайка поехала дальше.
— Это преступление, за которое вешают, — не выдержала принцесса.
— Ну, здесь нет никого, кто мог бы это сделать, — ответил ей радостно Эйвирик. — Нам нужны деньги, приходится добывать их так. Заметь, простой люд мы не трогаем. А этот гаденыш был богат, может даже из мелкой знати.
— При первой же возможности, я сделаю так, чтобы вас всех повесили, — прошипела Саннэфея.
— Твоё право, — усмехнулся парень. — У нас свои причины, принцесса, поверь. Думаешь, просто так Таллар носит повязку? Просто так смотрит на тебя, знатную особу…
— Закрой свою пасть! — рявкнул Таллар, резко обернувшись. — Клянусь, ещё слово, я… прирежу эту сучку ночью!
— Все, все, угомонись. Истеричка… Похоже, я тут один ещё сохранил рассудок.
Ехали до самого заката, а лагерь разбили прямо у обочины. Дежурство решили выставить на вершине ближайшего холма, откуда хорошо было видно все вокруг. Принцессу вновь связали, на сей раз, заведя руки за спину.
Спать было до жути неудобно, но уснуть ей удалось, и даже без сновидений — она сильно устала за этот день.
На утро двинулись дальше. Саннэфея мечтала уже добраться до Раймена, где она сможет отойти от всего, что с ней произошло. Она уже видела, как будет рыдать целыми днями. Сейчас нельзя. Не при этих скотах, которые вот так просто застрелили ее любимого.
По словам Эйвирика до Раймена оставалось недолго — всего день пути. Если бы они с Вэлианом поторопились, всего лишь день отрыва, то Мартон их не догнал бы. И гвардеец был бы жив. Почему все сложилось так? Ну почему⁈
Иногда слёзы пробивались. Но она старалась, чтобы их никто не видел.
— Ага, — обрадовался Эйвирик, остановившись у столба, на котором висела табличка с надписью: «Земли Раймена». — Вот мы и добрались, отсюда начинаются владения твоей семьи. Всего ничего, завтра к утру уже доберёмся до города.
— Не находишь ничего подозрительного? — спросил его Энтон, жевавший сушеное мясо. Было уже за полдень, холмы снова стали полями, а впереди виднелись леса.
— Что именно? — спросил Эйвирик.
— Люди, их нет.
— И что?
— Дубина, эта часть тракта связана со многими местными деревнями. Я не вижу ни одного человека. Где все?
— Да хрен его знает… Что ты пристал? Может, праздник какой. Доедем до первого поселения — узнаем. Там и поспать под крышей можно. Я бы сейчас выпил холодного пива, жара доконала уже.
Саннэфея теперь тоже заметила. Ведь правда, людей не было. По ее воспоминаниям, райменский тракт никогда не пустовал.
За некоторое время до заката, впереди показалось селение. Саннэфея сразу узнала Перепутье — деревню, которая стояла на развилке. Из неё вели дороги до Раймена, на юг до Атабена, на север до Ондеморона, а так же до местных деревень. Издали все выглядело как обычно — дым над домиками, свет костров и фонарей. Вот только людей все ещё не было видно. Крестьян на соседних полях не было, скот и пастухи тоже куда-то делись.
— Все же странно, — сказал Эйвирик задумчиво. — Где народ?
При въезде, у деревянных ворот, обычно дежурили местные ополченцы — мужики, служившие элукару деревни, вместо военного гарнизона. Но никого не было.
— Может, стоит дать в обход? — предложил Энтон. — Что-то неладное.
— Может твои дружки? — спросил Таллар.
— Нет, — ответил служитель. — Не демоны. В этой части Талла их нет. Что-то другое. Поехали отсюда.
Вдруг из кустов выскочили люди, из-за ворот выбежали ещё пару человек. Они были вооружены луками и мечами, но одеты далеко не как солдаты. Их было девять человек, очень быстро они окружили шайку.
— Бросайте оружие и спешивайтесь! — кричал один из них.
— Быстро! — орал другой.
Эйвирик крутил головой, оценивая обстановку. Выхода у них не было. Не смогут они противостоять им, сбежать тоже — их окружили.
— Друзья, — позвал он. — Что тут происходит?
— Бросайте оружие!
— Хорошо, хорошо!
Каждый из шайки кинул на землю свои мечи, Таллар бросил ещё и лук.
— Кому служите? — спросили непонятные люди.
— В сущности — никому. Мы простые путники, купили там, продали здесь… у нас есть деньги, можем договориться…
— Слезайте с лошадей, — говорил один из напавших, с длинными усами. — Вендет, отведи их к остальным, допросите. Аккуратней только. Если дернутся — убей сразу.
— С ними дама, — ответил человек, по видимому носивший имя Вендет. — Хорошая…
— Нет, не смей. Мы не опустимся до уровня таллийцев.
— Я и не хотел… давай, двигай в деревню, — приказал Вендет, толкнув Эйвирика.
Троица вместе с девушкой вошли в Перепутье. За ними шли семь человек, готовые, в случае чего, применить оружие.
Саннэфея уже окончательно потерялась. Она совершенно не понимала, что происходит, отчего ей было страшно. Смертельно страшно. Неизвестность пугала, произошедшее с ней пугало, то, что будет пугает ещё больше. Только страх. На глазах снова навернулись слёзы, она была на грани истерики, ее трясло.
Неизвестные люди завели их в амбар, где уже сидели, по видимому, местные, которых так же взяли в плен.
— Вот те и сделка, — выругался Эйвирик, пнув дверь, которой закрылась секунду назад. — Твою мать! Кто эти выродки? Что им надо?
Саннэфея села у стены, часто дыша, слёзы полились рекой, голова закружилась. Она одна, в плену у неизвестных людей. С ней нет никого, кто мог бы ее защитить, а всего неделю назад на ее защиту могла стать вся гвардия и гарнизон Эль-Тайена. Она в момент потеряла все. Она никто.
Под ругань Эйвирика, причитания Таллара и гомон толпы других пленников, девушка зарыдала во всю. Ей оставалось только молиться.
XI
Делан
Лидер восстания стал постоянно выходить с рассветом к воротом и ждать появления Эрмира. Он сожалел, что не поехал с ним, чтобы похоронить жену, самое прекрасное, что с ним было в его жизни. Пусть бы восстание потухло, пусть бы все мятежники, взявшие оружие, разошлись по домам. Какое ему было до всего этого дело? Он, в порыве эмоций, сделал глупость, и теперь приходилось расхлебывать.
Три дня подряд он сидел на помосте, закрытом частоколом над воротами Дарона. Когда он шёл туда из Форпоста, люди приветствовали его, благословляли. По началу это его раздражало, но вскоре он привык. Теперь уже нужно было смириться, эти люди верили в него, они хотели за ним идти, хоть Делан не имел ни малейшего понятия куда ему идти самому. Берегор с головой погрузился в рутину начатой войны, давал советы, разрабатывал планы, но парню до этого было мало дела. Его беспокоило то, что вскоре придётся снова сражаться, и на сей раз это будет настоящий бой, настоящая резня. Это нагнетало ужас.
С момента начала восстания, с Колокольной ночи, у пределов Дарона появилось много палаток. Берегор работал с утра и до вечера, чтобы организовать людей, привить и научить хотя бы малейшей дисциплине. У него это хорошо получалось, никого заставлять не приходилось. С ворот казалось, что этот палаточный лагерь, горящие костры и гомон — просто продолжение города.
За те три утра, которые Делан проводил при воротах, в Дарон пришло ещё несколько групп желающий присоединится к мятежу. Они были воодушевлены, их глаза горели, они будто бы глотнули свежего воздуха, после долгих скитаний под землей. Всего пришло около полусотни человек, вооруженных чем попало. Но каждый из них, хоть немного, но поднимал настрой Делана. Шансов у них было мало, куда там, вообще не было, но вера этих людей…
На четвёртый день, Делан как обычно сидел и всматривался в лес, куда вела дорога на Ваасес, и дальше на Алекорн. Он все ждал появления Эрмира с его матерью, и начинал уже переживать. Вдруг, к нему поднялся старик, которого раньше он не видел. Он был полон сил, хоть его морщинистое лицо могло говорить только об обратном. Седые волосы заплетены в косу, достававшую ему до середины спины, но бороды не было, он был гладко выбрит. Делан обратил внимание на его особенность — яркие голубые глаза, почти что белые.