Легенды Гарсариона: Искра (СИ)

— Зачем вам туда?
— Там… у меня дела.
— Твое право мне не говорить. Но, чтобы ты знал, в этой деревне я единственный твой друг.
— Это я и сам знаю, — нахмурился Кайден. — Норады…
— Те, кого вы встретили, заметили ваши волосы. Пройдет несколько дней, и все будут говорить об этом…
— Пусть треплют, мне без разницы. Ее они не тронут.
— Сейчас непростые времена, — опустил голову шуан. — Люди напуганы…
— Мне глубоко насрать на них всех, — отрезал Кайден. — Как звать-то?
— Ораму.
— Кайден.
— Долгих лет тебе, — он кивнул и протянул авиру руку, которую тот пожал.
— Долгих лет тебе и твоему дому, — ответил Кайден по обычаю шуан. — У меня будет еще одна просьба.
— Говори.
Кайден показал ему рану на спине, которую он получил в той деревне. Она его начала беспокоить только сейчас.
— Ничего серьезного, — сказал шуан.
Он быстро обработал рану, кое-где даже подшил. После этого авир про нее и думать забыл.
Ораму собрал все свои склянки и коробочки, отнес их.
— Девочка будет спать здесь, — сказал он. — Я лягу в своей кладовой, но для тебя, к сожалению, у меня кровати нет.
— Ничего, я привык спать на земле.
— Тогда, доброй ночи тебе, авир Кайден.
— Доброй ночи, шуан Ораму.
И он ушел в кладовую. Кайден же остался так же сидеть у кровати Дейти. Он не собирался никуда уходить или ложиться спать. Он накрыл ее пледом. Следил за ее дыханием, чтобы оно не менялось, рассматривал ее лицо, чтобы заметить малейшие изменения, приступы боли. Он аккуратно поправлял ей растрепавшиеся волосы. В это время Пушистик все так же сидел на спинке кровати и тихо попискивал.
— Ты молодец, — сказал Кайден. — Нашел ей спасение. Тебе спать не нужно, а я не усну, так что будем с тобой вдвоем следить за ней. В оба глаза, да? Хотя у тебя их нет… в общем…
Он осекся. Смысла говорить с духом не было, он все равно не мог отвечать. Все еще взбудораженный бробиром, он стал ходить по комнате. Не мог спокойно сидеть на месте. В голове крутились разные мысли, но для него проще было даже не обращать на них внимание. Тогда он решил молиться. По большому счету, всю его жизнь молитвы для него были скорее способом дать себе надежду, он не особо верил, что Нуррэ действительно его слышит. Говоря по правде, он вообще сомневался, что он еще где-то там, в ином мире, откуда, по словам древних мудрецов, и пришла Тень и все те чудеса, которые когда-либо обитали в мире. Может, Нуррэ тоже пал под давлением Тени, кто знал. Но события последних месяцев начинали заставлять его сомневаться в своих же сомнениях. Слишком много чудес было с момента его выхода из Вайарда, вместе с бандой Красной Собаки, до нынешнего момента. Он один выжил, сумел вытащить Дейти, столько раз спас ее, когда она была на волоске от смерти. Но самое главное, что он излечился от неизлечимой болезни — Теневой хвори. Тут явно был промысел Нуррэ, никак иначе. А эти слова, которые еще долго звучали в его голове — будь с ней поласковей, она много пережила. Откуда эти слова? Он не знал, вернее, не мог вспомнить. Знал лишь только, что это было однозначно об этой девочке.
Время шло и Кайден ни на мгновение не прикрыл глаза. Он следил за Дейти. Ее дыхание стало более ровным и глубоким, даже лицо, казалось, немного порозовело. Он все ждал, когда же она откроет глаза, чтобы снова заглянуть в эту огромную бездну изумрудного цвета. Он хотел, чтобы она была счастлива. Почему — он никогда не поймет, время и события прошлых лет задушили в нем душу, оставив лишь то, что нужно для выживания. Ему так казалось. Почему же внутри него все еще идет борьба между кошелем золота и этой девочкой? Неужели он уже не решил для себя, что выполнит то, что ему поручили. Какие бы силы за этим не стояли. В любом случае, у него еще есть работа, которую он обязан выполнить. Работа, связанная с его существом, ее причины тянуться от самого Авирана. Он должен найти и уничтожить последнего мойру — Черного странника. Теперь же он желал этого еще больше, понимая, что для этого существа Дейти всегда будет целью. Он — слуга Тени, она — слуга Пламени. Его нужно уничтожить, даже не ради безопасности Гарсариона, но для безопасности Дейти.
 
Кайден просидел в размышлениях до самого утра. Пушистик тоже все время был рядом, не отлучаясь. А нужно ли ему вообще спать? Авир в этом сомневался.
Ораму проснулся с первыми лучами солнца. Он кивком поздоровался с Кайденом и вышел из дома с лейкой, ножичком и шкатулкой в руках. Наверняка пошел ухаживать за своим садом.
Кайден все еще сидел у кровати Дейти, прикидывая, сколько он выдержит. Он даже не верил сам себе. Каких-то пару месяцев назад, тот Кайден просто бы ушел, занялся бы своими делами, а может и вообще все бросил. По своему обычаю нашел бы таверну с борделем и провел бы там добрых два месяца. Пока деньги не закончатся. Сейчас он даже думать об этом не мог.
Ораму вернулся, помимо того, что он выносил, в его руках были побеги какого-то растения, которые он уложил в кладовой. После этого шуан подошел к кровати.
— Люди уже интересуются моим домом, — сказал он, поднимая ткань на ране Дейти. — Крови нет, рана затягивается… странно…
— Что странно?
— Да то, что это происходит очень быстро. По большому счету, тут уже и моя помощь не нужна…
— Так почему она еще не просыпается? — спросил Кайден.
— Скоро проснется. Организму нужен отдых, тем более растущему, к тому же — настолько истощенному. Дай ей время.
— Ты знаешь, что происходит к югу отсюда? — не отрывая мрачного взгляда от Дейти, спросил Кайден.
— Да. Талл.
— Каратели выжигают и истребляют целые деревни. Очень скоро они доберутся сюда.
Ораму вздохнул.
— Я это знаю. И когда они придут, я буду единственной надеждой этих людей.
— О чем ты?
— Деревню окружают побеги смертодрева. Ты их не заметил, когда входил. С их помощью, и моими навыками боя, я постараюсь защитить деревню.
— Зачем тебе это нужно? Это ведь норады… это же люди.
— Я и сам немного человек, как ты видишь. Мой отец был чистокровным шуан’аной, он избрал для себя путь Благих, отправился странствующим монахом Земли по Гарсариону. Встретив мою мать, он осел здесь, это случилось девяносто восемь лет назад. Тогда норады, напуганные катаклизмом в Скараграсе, уничтожали как авиров, так и шуан. В эту деревню прибыли охотники, которые перевернули здесь все вверх дном, нашли моего отца и убили, меня и мою мать местные спрятали, все же нас было спрятать легче. Тридцать лет назад она умерла, ведь она была простым человеком. А я остался жить тут, приняв образ жизни моего отца, монаха Земли, путь Благих, заботясь о местных людях, предки которых спасли мою жизнь.
— И ты готов умереть за них?
— Да. Готов. — Полукровка пожал плечами. — Буду драться с таллийцами. Хуже подонков, чем те, кто убивает невинных, безоружных, в этом мире нет. Они гасят Пламя Нуррэ, огонь жизни.
Тут Кайден усмехнулся, вспомнив, как он с отрядом Красной Собаки ограбили деревню, убив несколько человек. Впрочем, это был далеко не первый такой случай.
Вдруг Дейти застонала, начала шевелить руками. Кайден тут же оторвался от шуана и впился в девочку взглядом, надеясь, что она во-вот проснется. И она открыла глаза. Изумрудная вспышка, которую так ждал авир, заставила его улыбнуться. Он схватил ее руку.
— Проснулась, — прохрипел он. — Слава Нуррэ, проснулась.
— Кай… ден, — еле выговорила она.
— Тише, тише, все нормально. Ты в безопасности.
Пушистик слетел со спинки и упал на грудь Дейти, пища и радостро стрекоча.
— Привет, — улыбнулась она.
— Не отходил от тебя, — кивнул на духа авир.
— Все еще не понимаю, что за чудо такое, — улыбнулся Ораму.
— Тебе нужно еще отдохнуть, — сказал Кайден, погладив по голове Дейти. — Отдохни, времени у тебя сколько хочешь, мы в полной безопасности.
Дейти улыбнулась, закрыла глаза и через мгновение уснула.
— Принесу поесть, — сказал шуан и удалился.