#Zолушка в постель (СИ)
– Я хочу все.
– Не сомневаюсь.
Некоторое время мы снова молчим. Я перечитываю абзацы про себя несколько раз, но ни на йоту не приближаюсь к разгадке этой тайны. Совершенно точно, что фамилию Крестовских я никогда не слышала, но вот Олег Крестовский, очевидно, хорошо меня знал. Как минимум он знал отца, поэтому и оставил его данные для моего поиска.
Идея с родством? Бред. Я не похожа на папу, но лишь потому, что мамина копия. Когда мы жили с отцом, я видела ее фотографии. Лет в тридцать наверняка буду выглядеть так же.
А еще я видела их фото с мамой, и если кто-то попытается убедить меня, что мама изменяла отцу, я с уверенностью скажу – наглая ложь. Они были счастливы настолько, насколько вообще могут быть счастливы двое. Мамина рука чувствовалась в квартире даже спустя много лет после ее смерти.
Может, кто-то из бывших учеников? Или друг, давний однокурсник, достигший высот, узнал о сироте и решил помочь. Но почему с такими условиями? Почему после смерти?
– Как умер ваш отец? – спрашиваю я.
– Проблемы с сердцем. – Игорь пожимает плечами: – Ничего особенного. А что, появились гениальные идеи?
– Нет, – вздыхаю и отдаю папку амбалу. Тот, к моему удивлению, беспрекословно ее куда-то убирает. – Может, они вместе учились или работали. Или папа учил кого-то близкого вашему отцу.
– Ага, и в благодарность он оставил тебе десять процентов от состояния. Ты действительно ничего не знаешь о моем отце.
– Рада, что убедила вас в этом, – холодно парирую и отворачиваюсь к окну.
Мы едем долго, несмотря на поздний час. Выезжаем за город и катим по уютной двухполосной дороге, с обеих сторон окруженной пушистыми елками. Мне хочется вдохнуть запах хвои, но окно заблокировано. Мысленно закатываю глаза: неужели им в голову пришла мысль, что я попробую сбежать через окно? Большего бреда и вообразить нельзя.
Однако стоит признаться самой себе: сбежать вообще не выйдет, разве что пешком через лес тащиться. На протяжении всей дороги я не вижу ни одного автобуса. А когда из утреннего тумана начинают появляться очертания особняков, понимаю, что мы находимся в одном из коттеджных поселков в черте города. И да – рейсовых автобусов здесь нет, потому что каждый обитатель таких домов (наверное, даже домашние коты) имеет машину.
Мы сворачиваем у особенно высокого монолитного забора, водитель выходит из машины и лично набирает код открытия ворот. Медленно две тяжеленные пластины разъезжаются, пропуская нас на огромную территорию дома. Дома? Дворца! Я видела такие лишь в кино.
Поместье Крестовских (я назвала его именно так, ибо называть эту громадину домом не поворачивается язык) расположено в глубине сада. На первый взгляд сад можно принять за обычный лес, но ухоженные асфальтированные дорожки, незаметные фонари среди листвы и несколько садовников, подстригающих кусты, развенчивают это впечатление.
Амбал выходит первым и открывает дверь с моей стороны. Сидеть, надувшись, внутри глупо, и я выхожу. Случается долгожданное: я вдыхаю вожделенный запах хвои, от которого кружится голова. Хотя скорее кружится она от кислорода и чистого воздуха. В городе такого не почувствуешь.
– Пошли, у меня мало времени, – бросает Игорь.
Не оборачиваясь, он идет по направлению к дому, и мне ничего не остается, как последовать за ним.
Глава 2
Меня не покидает ощущение, что мы в музее. Я смотрю на большую лестницу и не понимаю, как вообще оказалась в этом доме. Он… странный и очень богатый.
Никогда не разбиралась в стилях интерьера, но этот обозвала бы европейской деревней. Все вокруг деревянное, блестящее от лака и пахнущее свежей мебелью. Новая? Тщательно ухоженная? Как бы то ни было, в простоте и отсутствии лишней мебели этот дом смотрится сошедшим с картинки журнала. Нет ничего, что выдавало бы хозяев: раскиданной обуви, книг, тарелок. Слева виднеется часть гостиной и – тут я замираю, ибо видела такое лишь в кино, – огромного панорамного окна. Мне хочется увидеть всю комнату, хочется против воли разума, иррационально. Я осознаю, что смотрюсь как те умилительно-бедные дети, что смотрят на витрины магазинов сладостей, не имея возможности ничего купить.
Но я ничего не могу поделать с этим чувством. Этот дом не подходит мне, а я не подхожу ему. Мы из разных миров, а когда они встречаются, происходит катастрофа.
В данный момент катастрофа происходит в семье Крестовских.
– Серж! – кричит Игорь. – Алекс, Крис! Спускайтесь немедленно, у меня всего пара минут, я и так опоздал!
Я проглатываю замечание о том, что мог бы и не опаздывать – если бы не похищал ни в чем не повинных девиц. Наверху слышатся шаги, и перед нами появляются двое: девушка и парень.
Девушка невероятно красива. Ее светлые волосы уложены небрежными крупными кольцами, а классическое черное платье дополняет ярко-красный пиджак. Я всегда удивлялась подобному чувству стиля. Мне бы и в голову не пришло так соединить эти вещи, а у нее получилось шикарно. Я даже немного завидую.
– Где Серж? – спрашивает Игорь.
Оба молчат, в упор рассматривают меня. Минута слабости берет верх, и я пытаюсь спрятаться за амбала, но вдруг обнаруживаю, что он куда-то бесшумно исчез. Прятаться некуда.
– Где Серж? – Голос Крестовского становится громче.
– А я знаю? – огрызается девушка. – Я не нянька.
– Понятно. Крис, Алекс – это Анна Калинина, я вам о ней говорил. У меня нет времени водить ее по дому, так что организуйте тут экскурсию и покажите ей ее комнату. Анна, – поворачивается ко мне, – Алекс и Крис – мои брат и сестра. Вечером обсудим все моменты нашего сотрудничества.
– Погодите-ка… – начинаю я, но отвлекаюсь: Крис первая разворачивается и несется по лестнице наверх, за ней следует и брат.
Их враждебность я ощущаю даже на расстоянии.
– Я сказал до вечера, – отрезает Игорь. – Можешь попробовать сбежать. Через лес не рекомендую, долго и холодно, а по дороге ездит патруль, и я их предупредил. Так что давай-ка по-хорошему. Так всем будет проще. Все, располагайся. Про еду спроси у Крис.
С этими словами он уходит. С грохотом захлопывается дверь, а я… я стою посреди этого огромного дома совершенно одна.
Не имея понятия, что делать дальше.
С горечью понимаю, что мужчина был прав: идти пешком до города – вариант не из лучших. Я не знаю дороги, а телефон даже если и покажет ее, все равно зарядка не продержится долго. Останусь посреди леса. Или в полиции… что еще больше разозлит этого психа-миллионера.
– Наро-о-од? – осторожно зову. – Может, покажете, куда идти?
Ответом мне становится тишина, и она же приносит с собой злость. Или даже ярость – я готова что-нибудь сломать, так сильно во мне кипит возмущение! Я должна их выручить, я – ключ к их наследству, но ощущаю себя какой-то Золушкой во дворце у злобной мачехи.
Я совсем не думаю в этот момент о других условиях завещания. После бессонной ночи мне хочется лечь и закрыть глаза. Может, все окажется сном? Я очнусь в комнате на окраине, позавтракаю осточертевшей гречкой и поеду на работу: драить непрекращающуюся череду унитазов.
Думать, что все это странный сон, – легко и приятно. Я решаюсь побродить по дому и первым делом направляюсь в ту комнату с панорамным окном. Это гостиная: половину стены занимает огромный плазменный телевизор. А под ним… Я зачарованно смотрю на камин, где весело пляшут языки пламени. Он весь украшен причудливой резьбой, это великолепие завораживает. Вкупе с огромным окном камин кажется мне и впрямь атрибутом королевского дворца.
Здесь же стоит диван, на вид крайне удобный и мягкий. Несколько секунд я колеблюсь, но потом бросаю сумку на пол и сажусь. В конце концов, их проблемы, что я не знаю, куда можно присесть. И что никто не удосужился показать, где можно разуться.
Сил думать о произошедшем просто нет. От голода и недосыпа меня тошнит. Я лишь на секунду, крохотную частичку времени, закрываю глаза, чтобы справиться с головокружением, как проваливаюсь в темноту.