Время платить по счетам (СИ)

Сквозь людской шум и гам, мы шли навстречу друг другу. Через минуту встретились, я торжественно вручил букет Владе:
— Это тебе.
— Спасибо, — серьезно поблагодарила девушка, — Наверно, всё-таки не стоило цветы брать. Мы всё-таки проведать Ивана Сергеевича едем.
— Стоило, — твердо заявил я. — Ты молодец, Влада. Товарища спасла, старику первую помощь оказала. Прими эти цветы, в знак благодарности за хорошие дела. Заслужила.
— Спасибо, — Влада чуть приподняла букет. На мгновение, чуть наклонилась и зарылась лицом в цветы, вдыхая аромат. Русые локоны водопадом опустились на распускающиеся белые бутоны, нежно закрывая хозяйку от любопытных нескромных взглядов. Картинка получилась настолько красивой, что у меня и стоявшего неподалеку Артема, захватило дух.
— Роскошные цветы, мне такие ещё никогда никто не дарил, — Влада подняла лицо, зеленые глаза влажно блестели.
— Все когда-то случается в первый раз, — философски заметил я. — А ты достойна намного большего.
— Ты о чем? — подозрительно глянула девушка.
— Конечно же, о твоем добром сердце и широкой душе, — выкрутился я и сразу перевел тему. — Ивану Сергеевичу, кстати, я отдельно гостинцев взял. Специально на рынок и в универсам заезжал. Персиков, яблок и груш взял, конфет разных. Думаю, старику понравится. Так что не волнуйся, не с пустыми руками к нему поедем.
— Я как раз собиралась попросить заехать по дороге в магазин какой-нибудь, — смущенно призналась Влада. — Купить сладостей в больницу. Сколько ты потратил?
— Неважно, — отмахнулся я. — Это ерунда.
— Нет, не ерунда, — твердо ответила девушка. — Я заплачу половину. Сколько?
— Зачем? — я искренне удивился. — Позволь мне, как мужчине, вручить гостинцы от нас обоих. Для меня это пустяк.
— Не хочу быть должна. Знаю, я вас мужиков, с этого все начинается, — в бархатном голосе зеленоглазки появились стальные нотки.
«Принципиальная», — отметил мысленно. — «Или сильно обжигалась в жизни об мелочных и скандальных»
— Как скажешь, — пожал плечами я, решив не спорить. — Тогда с тебя десять рублей.
— Точно? — прищурилась Влада.
— До копеек не помню, извини, я мелочь не считаю. Где-то так.
— Ладно, — девушка вытащила кошелек, выудила двумя пальчиками и протянула розовую десятку. — Держи.
Я принял деньги, машинально засунул их во внутренний карман пиджака к пачке четвертаков.
В машине Влада, устроившись на сиденье рядом со мною, спросила:
— Где семнадцатая больница, знаете?
— А как же, — сразу же откликнулся Иван, а Артем, сидящий впереди рядом с водителем, ухмыльнулся, — Михаил Дмитриевич, заранее сказал куда ехать.
Водитель нажал педаль, повернул руль, и машина медленно выехала на дорогу.
— Михаил Дмитриевич, о, как, — девушка смерила насмешливым взглядом мою тушку. — Ты по-прежнему заставляешь всех называть себя по отчеству?
— Субординация и корпоративная этика, — пожал плечами я. — Без этого никак.
— Субординация, это я ещё понимаю, — с серьезным видом кивнула Влада, но в глазах прыгали веселые чертики. — А копро… корпоративная этика — что за зверь такой?
— Ценности и нормы поведения на предприятии, которые мы поддерживаем. Регламентируют отношения и правила общения между сотрудниками, начальством и подчиненными.
— Как у вас всё серьезно, -девушка с трудом сдерживалась, чтобы не улыбнуться. — Сам придумал?
— Нет, крупные предприятия, это те же государства в миниатюре, со своим президентом, правительством, рабочими, управленцами. Всем нужны понятные условия, регламентирующие систему отношений, поощрений, взаимной ответственности и обязательств. Потому разрабатывается целый свод правил. Это должностные инструкции, общие установки по работе с клиентами и партнерами, фирменный стиль и многое другое. Корпоративная этика — один из важных элементов свода правил, — невозмутимо сообщил я. — Так работают все мировые корпорации, добившиеся впечатляющих результатов на рынке. Мы, естественно, равняемся на лучших. Поэтому разработали и ввели подобные правила у себя.
— Какой ты умный, Михаил… Дмитриевич, — лукаво глянула Влада. — А кой тебе годик, товарищ самый главный директор?
 
— Шестой миновал, — в тон ей, детским голоском ответил я.
— А что у отца то большая семья? — подхватила она.
— Семья то, большая, да два человека, всего мужиков то: отец мой да я. — в тон ответил я.
Мы глянули в глаза друг другу и одновременно прыснули.
— И всё-таки, сколько тебе лет? Только честно.
— Двадцать четыре, — признался я.
«Чайка» тем временем набирала ход, лавируя в бесконечном потоке легковых автомобилей, автобусов и троллейбусов…
На территорию больницы мы заехали прямо на машине. Влада уже созванивалась с коллегами и уже знала, куда положили травмированного старика. Она сразу указала дорогу к новому хирургическому корпусу. На первом этаже нам выдали больничные халаты, объяснили дорогу, и через пару минут мы в сопровождении Артёма, зашли на этаж, где лежал Иван Сергеевич.
В вестибюле стоял крепкий плечистый мужчина в военной форме и майорскими погонами. Держал в руке фуражку и отсутствующим взглядом смотрел в окно. Мельком глянул в нашу сторону, и сразу отвернулся, потеряв интерес.
Мы остановились возле палаты, где лежал ветеран.
— Подождешь здесь, — приказал Артёму. Телохранитель кивнул.
Неожиданно дверь резко распахнулась, разминувшись на несколько сантиметров с моим лбом.
— Осторожнее, — недовольно воскликнул я.
Майор резко развернулся, и с интересом глянул на меня.
— А вы не стойте под дверью, — недовольно буркнула молоденькая медсестра, выкатывающая столик на колесиках, с бутылочками, шприцами и другими медицинскими принадлежностями. — И, вообще, вы к кому, товарищи?
— К Ивану Сергеевичу, — опередила меня Влада. — Я оказывала ему первую помощь, приехала проведать.
— Ему утром сделали операцию под наркозом. Спит, — проинформировала медсестра. — Завтра проснется.
— Жаль, — расстроилась девушка. — Я так хотела увидеть Ивана Сергеевича. С ним все будет нормально?
— Состояние средней тяжести, но стабильное, — пояснила медсестра. — Ничего критичного, но возраст, сами понимаете. Хорошо, что сердце сильное, наркоз после анализов одобрили. Должен поправиться. Если хотите проведать, приезжайте завтра. А лучше денька через два-три, когда он окончательно придет в себя.
— Так и сделаем, — заверил я. — Тогда передайте ему, пожалуйста.
Протянул медсестричке пакет с фруктами, печеньем и конфетами.
— Хорошо, передам, — согласилась медичка. — Там ничего скоропортящегося нет? После наркоза Ивану Сергеевичу, ещё сутки ничего пить и есть нельзя. Только внутривенная инфузия.
— Что, простите? — не понял я.
— Капельницы будут ставить, — пояснила Влада и повернулась к медсестре.
— Там конфеты и фрукты, сутки-двое, они вполне могут пролежать,
— Ладно, — медичка взяла пакет. — Передам.
Майор продолжал с нескрываемым интересом слушать разговор.
— Спасибо огромное, — поблагодарила девушка. — Через пару дней мы обязательно приедем опять.
— Всего доброго, — попрощался я и потянул Владу за собой. — Пойдем.
— До свидания, — откликнулась медичка.
Мы двинулись к выходу.
— Подождите, пожалуйста! — голос у военного оказался по-армейски зычным и командным.
Пришлось разворачиваться.
Майор уже в фуражке двинулся к нам. Два быстрых шага и он уже стоит рядом.
— Разрешите представиться, — козырнул военный. — Андрей Иванович Анисимов. Майор. Несу службу в ГДР. Только сегодня утром прибыл в Москву, узнал, что отца сбила машина. Я правильно понял, вы медсестра, оказавшая первую помощь папе?
— Правильно, — подтвердила Влада.
— А вы были с ней, преследовали, догнали и сдали подонков, сбивших папу в милицию? — Анисимов перевел взгляд на меня.
— Так точно, — улыбнувшись, подтвердил я.
— Огромное спасибо, — с чувством произнес военный. — Большое дело сделали. Папа и я, будем век вам благодарны.