Время платить по счетам (СИ)

— Петровичи против Васильевичей, — проворчал я, выйдя на улицу. — Кино какое-то. Детектив, млять.
— Что вы имели в виду? — вежливо уточнил Сергей.
— Давай на ты, как всегда в своем кругу, — попросил я. — Забавно получается. У тебя с бухгалтершей отчество одно — Петровичи. А Добровольский со Светланой — Васильевичи. Готовое название для нового голливудского хита — Петровичи против Васильевичей. Ладно, это всё к делу не относится. Скажи мне, Светлана могла догадаться, что тебя интересует Добровольский?
— Вряд ли, — покачал головой начальник СБ. — Разговаривал с ней аккуратно. Обсуждал наем новых работников в магазины. Она ничего не должна заподозрить.
— А когда дела просматривал?
— Да это вообще обычная практика, — отмахнулся Сергей. — Она дает мне ключи от кабинета, и я вечером читаю, что мне нужно, когда в офисе никого нет. Несколько раз уже так делал. По должностной инструкции мои приказы для всего персонала приоритетны после ваших с компаньонами, поэтому отказать она не могла.
— Ладно, — задумчиво протянул я. — Тогда делаем так. Первое. Никому ни слова. Ребят, участвующих в операции, премировать в размере месячной оплаты и отдельно проинструктировать, чтобы информация не прошла. Что с Ракитиным и этим «Денди»?
— В соседнем сарае сидят, — усмехнулся начальник СБ. — Мы предварительно с ними поработали, теперь ждут, соизволишь ли ты их выслушать.
— Стоит? — уточнил я.
— Да там ничего особо интересного нет, — махнул рукой бывший опер. — Они частично в курсе будущей операции. Вся доказательная база по махинациям собрана. Круминьиш согласился компенсировать ущерб от махинации, рассчитаться товарами и деньгами, помимо того, что мы накрыли на складе.
— Сколько у них забрали? — быстро спросил я.
— Четыре с половиной тысячи, плюс ещё шмоток в машины было на две, — улыбнулся Владимиров.
— Денди готов отдать ещё десять, только бы отпустили. Ракитин расчехлился на пятерку. Ребята по дороге заехали на квартиру, которую он снимает, и фигурант сразу рассчитался.
— Кто ещё в магазинах может слить информацию?
— На Тверской кроме директора при приеме товара продавец был. Они вместе с Денди вдвоем левые шмотки разгружали. В целях конспирации больше никого не привлекали. Продавец, как уже докладывал, наш человек. Ракитина взяли во время обеденного перерыва, вызвали из магазина, сказали срочно приехать в офис. Торговый зал был закрыт, в помещениях сидел завербованный нами грузчик. Мы смогли спокойно сфотографировать и пересчитать весь левый товар. Так что все удачно сложилось.
— Это хорошо, что удачно, — заметил я. — Тебе будет легче все решить. Крутись Сережа, как хочешь, но чтобы никакая информация на сторону не прошла. Можешь материалами дела Ракитина и Добровольского пугать, Денди этого гребанного в женском бикини и с накрашенными губами фотографировать. Делай что хочешь, создавай на них какой угодно компромат, но чтобы информация на сторону никуда не ушла. Добровольский один живет?
— Один, — ухмыльнулся Сергей. — С женой официально не развелись, но не живут вместе. И не общаются. Она его терпеть не может, задолбал изменами и кутежами. Ну а Ракитин молодой, снимает квартиру.
— Значит, можно к нему подселить, по легенде, дальних родственников из деревни — отца и сына, например. Найдутся у тебя такие сотрудники, не особо примелькавшиеся в офисе.
— Найдем, — уверенно заявил Владимиров. — Если что, Саня своими кадрами поможет. Его людей точно никто из наших не знает. Мы уже совместно несколько операций провернули — ребята, хоть и из уголовной среды, но надежные, с понятиями.
— Отлично, — одобрительно кивнул я. — Работайте тогда над этой темой вдвоем. Пусть Добровольский под контролем наших походит пару дней на работу, а потом напишет заявление на месячный отпуск по семейным обстоятельствам. Посидит у нас на базе, подумает о своем поведении. К Ракитину тоже приставь кого-то из наших, в образе водителя, например. Пусть некоторое время изображает из себя директора магазина. Привезли, посидел, и увезли на базу. Посули обоим кнут и пряник, уголовное дело и огромные проблемы в случае отказа сотрудничать, частичное возвращение денег и прощение, если согласятся. Главное, чтобы Светлана Васильевна ничего не заподозрила. Если узнает и доложит своим покровителям, лично с тебя спрошу. Понял?
 
— Понял, — вздохнул начальник службы безопасности. — Сделаю всё возможное.
— И невозможное тоже, — надавил голосом я. — Ставки слишком высоки. Если проиграем — заберут всё, нас могут посадить или ликвидировать. Допускаю и такой вариант.
— Да что случилось? — не выдержал молчавший всё это время Ашот. — Кто заберет, когда заберет? Что за люди, да? Что вообще происходит?
— Позже все расскажу в подробностях, не здесь и не сейчас, — оборвал возмущения приятеля я. — Вечером собираемся нашим составом, как обычно у тебя дома. Прогуляемся по лесу, там и поделюсь новостями. Дела, конечно, не фонтан — у нас хотят отжать «Нику» и «ОСМУ», но обломаются. Помните, сколько таких, точивших зубы на нашу компанию и деньги было? Кощей, Фашист, американцы, Рубен и его пристяжь, многие другие. Где все они? Кто в могиле, кто в тюрьме, кто исчез без следа. Сейчас всё очень серьезно, слишком крутые люди за нас взялись. Будете слушаться меня, выкрутимся. Даже в прибытке останемся.
— Конечно, будем, да, — горячо заявил Ашот. — Мы тебе верим.
— Вот и замечательно, — улыбнулся я. — Второе. Сереж, или сам смотайся в Ленинград, или Дениса пошли. Пусть Герман отправит к нам своего гения — инженера. Помнишь, который рации сделал, когда мы сигареты на станции встречали?
Бывший опер кивнул.
— Мне кровь из носа нужны «жучки». Плати любые деньги, но чтобы они вместе со всей аппаратурой у меня были. Подключай лучших людей, бери наш транспорт или арендуй, дело твоё, но я хочу слушать нашу начальницу отдела кадров на работе и дома, знать, что она делает, куда ходит. Всё должно быть организовано ювелирно, чтобы не только она, никто посторонний ничего не заподозрил. Ты меня понял?
— Понял, — коротко ответил Владимиров.
— Вот и хорошо. Дорабатывай пока тут вместе с Вовой и Денисом, решайте вопросы со всей этой бандой, чтобы всё было хорошо. А мы с Ашотом поедем, обратно в Москву. Дел ещё невпроворот. И смотри у меня, головой отвечаешь!
— Все будет нормально, — усмехнулся бывший опер. — Не подведу.
— Вот это другое дело, — я широко ухмыльнулся и дружески хлопнул бывшего опера по плечу. — Четко и конкретно, как надо. Работай, Серега и помни, всё поставлено на карту. Не только наши жизни и благополучие, но и будущее людей и страны.
* * *
Владу на Киевской площади, я увидел моментально. В толпе снующих в разные стороны людей она выделялась как крупный сверкающий на солнце бриллиант среди серой морской гальки.
Пышная копна русых волос волной ниспадала на плечи. Сверкали зеленые глазищи. Белый вязаный джемпер изящно облегал стройную фигурку, подчеркивая соблазнительные выпуклости. Светло-серые брючки гармонично сочетались с бежевыми скромными на вид туфельками. Пухлые губки, подведенные розово-персиковой помадой, завлекательно блестели.
«У девчонки есть стиль», — отметил я. — «В высокой моде, возможно, не разбирается, но гардероб подобрала идеально».
Я выбрался из «чайки», подхватив лежащий на сиденье букет белых роз. Предусмотрительно спрятал его за спину и помахал Владе:
— Привет!
Девушка на секунду замерла, услышав голос, пробежалась взглядом по площади, заметила меня и счастливо улыбнулась, демонстрируя белые ровные зубки. Тут же спохватилась, и приняла серьезный вид.
— Привет.
Мимо текли человеческие потоки: пожилые и молодые парочки тащили, пыхтя, чемоданы и сумки до остановок или, наоборот, на вокзал, просто прогуливались по площади. Стройотрядовцы в темно-зеленых спецовках, сбившись в кучки, оживленно болтали, бегали стайки студентов и школьников, восторженно вопили и плакали дети.