Путь первого (СИ)

Я боялся, что очнусь в мире Дениса Лаврова. К счастью, мир остался прежним — комната в моём доме на Восьмом Кольце.
Мама Самирана и Реоа валялись на полу, словно сражённые отравленными стрелами. Между ними разбросаны пустые шкатулки.
Танэ Пахау сидел у стены на корточках и громко дышал, утирая пот.
Мама Самирана приподнялась на локте и слабо позвала Слугу. Тот вбежал в комнату, держа рулоны матрасов. Раскатал их рядом с женщинами. Они переползли на них.
Я тоже поднялся и сел. Линии мои истощены недавними ослаблениями и подавлениями. Внутренний Взор разваливался и мельтешил, как от воздействия «Обмана Взора».
Видение кухни ещё дрожало в моих воспоминаниях.
— Ну, и кто я?
— Сейчас выясним, — отозвалась Реоа. — Осталось последнее.
Она хотела встать и поднять кристалл «Игры Света», в котором заключён мой приговор, но пискнула и без сил упала обратно на матрас.
К кристаллу как-то слишком проворно подбежал Танэ Пахау:
— Позвольте мне, — сказал он и, взмахнув широкими рукавами своего халата, поднял кристалл.
— Дайте сюда, — потребовала мама Самирана.
Танэ Пахау отдал кристалл. Мама Самирана жадно схватила его и скорее пустила по Линии.
От меня отделилось неясное синеватое облачко «Игры Света». Зависнув в центре залы, начало менять свои очертания.
— Что это?
— Сущность демона, — почему-то шепнула Реоа. — «Игра Света» показывает очертания его истинного тела. Если это будет…
Реоа не продолжила, будто испугалась.
— Что будет?
— Ну… если это будет низкий колдун, приславший тебя на Дивию, то мы… то я… должны будем и обязаны…
— Сдать меня в Прямой Путь?
Реоа не ответила. Но я не стал говорить, что навряд ли «Игра Света» примет форму грязного колдуна. Реоа ещё не знала, кто я и откуда. То-то она удивится, увидев бочкообразную фигуру молодого, но уже лысеющего Дениса Лаврова.
Облачко продолжало неуверенно формироваться, словно испытывало наше терпение.
Над нашей головой раздался отчётливый стук и что-то похожее на сдавленный стон.
— Да что же это такое? — воскликнул Танэ Пахау. — Опять какой-то шум на крыше.
Он тяжело поднялся с места и вышел. За окном мелькнул синий свет фонаря и раздался голос старика:
— Вот поймаю, не обижайся, коли размажу «Порывом Ветра».
Танэ Пахау вернулся к нам и пояснил:
— Подозреваю, что подлец-сосед всё же ворует наши дрова!
Я махнул рукой, мол, до дров ли сейчас? Тут, блин, моя демоническая сущность проявляется!
Тем временем облачко приняло очертания человека. Быстро формировались детали: пальцы, губы, лицо. Мама Самирана тихонько вскрикнула. Неясно, то ли от радости, то ли от неожиданности.
Реоа радостно пожала мою руку:
— Это же ты, Самиран. Ты не демон! Ты как все прирождённые жители! И зачем тебе вообще этот обряд нужен был?
Я недоверчиво смотрел на замершую в центре залы призрачную фигуру Самирана Саран. А Реоа сбивчиво поясняла, что если провести обряд над здоровым, неодержимым человеком, то «Игра Света» покажет его таким, какой он есть.
Мама Самирана подошла ко мне и коснулась моего лица:
— Самиран… сыночек мой… Это ты! Ты! А я чуть было не…
Она не стала продолжать, что чуть не убила меня.
Перевозбудившаяся от событий Реоа продолжала тараторить и бибикать:
— Почему вы грустны, госпожа? Обряд показал, что в Самиране нет демона. Его сущность совпадает с телом. Всё же хорошо. Всё хорошо, хорошо, хорошо.
Голос Реоа дрогнул, будто она собиралась разреветься.
Повторяя: «Всё хорошо, хорошо же? Хорошо…» — Реоа вышла из дома.
Надо бы пойти за ней, успокоить. Ведь она думала, что помогла мне провести важный обряд. Думала, что её жертва поможет мне бороться с одержимостью. И вот выяснилось, что жертвовать вообще не имело смысла.
Но я и сам был потрясён итогом: обряд показал, что я вовсе не демон из иного мира, не какой-то там Денис Лавров, учитель истории из будущего, который якобы увидел руины Дивии глубоко под землёй. Я — настоящий сын Мадхури Саран.
Только чокнутый.
Очень сильно чокнутый.
 
Это же… как это возможно?
Получается, Дениса Лаврова никогда не существовало? Вся его жизнь, все его мечты, надежды и стремления — мираж.
Не было ни девушки-парапланеристки, ни группы Hollywood Undead, ни шашлыков и стейков, ни родителей в квартире города Екатеринбург? Как и не было ни той страны, ни того мира, из которого Денис Лавров якобы пришёл.
— Сынок, — сказала Мадхури и много-много раз погладила меня по щеке, будто хотела добыть из неё огонь. — Сыночек…
Но мне не было дела до её чувств. Я не мог поверить, что я — это выдуманная личность шизанувшегося пацана.
— Мы вылечим тебя, сыночек, — продолжала тереть мою щёку мама Самирана. — Теперь-то мы знаем, что Ронгоа надёжно лечат природную дурь. Я упаду к ним в ноги, стану их челядинкой, лишь бы они вылечили тебя.
Я стоял, как оглушённый «Ударом Грома». Пытался принять правду: я психически нездоровый волшебник из летающего города.
Не отпуская моей руки, мама повела меня к выходу:
— Теперь мы снова будем вместе. Мы снова будем жить втроём мирно, как раньше. Отец примет тебя. Мы тебя вылечим, сыночек. Забудем твои ошибки, ибо они последствия демонической болезни. Идём со мной.
Я покорно пошёл за нею.
Раз я и в самом деле свихнувшийся Самиран, то она права: вся моя жизнь, весь этот Путь воина, — это всё ошибка. Последствия безумия.
Неплохие, правда, последствия. Воображая себя Денисом Лавровым, Самиран добился в жизни уже больше, чем многие взрослые…
Выход перегородил Танэ Пахау:
— Попрощайся с родительницей, Самиран, и ложись спать. Завтра тебе надо решить, что делать с дровами.
— Д-дрова?
— Этак подлец-сосед их перетаскает. И ты не сможешь жарить машлык.
Узнав, что я — это выдумка Самирана, я будто потерял силу воли. Послушавшись Танэ Пахау, остановился, но мама Самирана продолжала тащить меня к выходу, повторяя: «Теперь мы снова вместе, никуда, никуда тебя не отпущу».
— Уважаемая, время вышло и вам пора уходить, — сказал Танэ Пахау.
— Я и ухожу. И забираю сына.
— Дом Самирана здесь. Вы одна уходите, пожалуйста.
— Да, мам, — слабо ответил я. — Я лучше тут.
— Но зачем, сыночек? Ты же понял, что все твои воспоминания о другом человеке — болезнь ума?
— Да, мам, болезнь, но я…
— Прошу вас, уважаемая, — указал Танэ Пахау на выход. — Нам пора спать. Самиран воин, а если он не выспится, то не сможет хорошо использовать озарения. Его начальники будут недовольны. Быть может, вы не знали, но Самиран из рода Саран получил от рода Патунга право стать первым в отряде. Великая честь для юноши. Луна выстелила его Путь своим светом.
Скрюченными пальцами старец впился в мою руку и отлепил пальцы Мадхури Саран. Её взгляд полыхнул яростью, но старец как бы невзначай заметил:
— Я и сам своего рода воин. Когда-то я тоже служил славному воинскому роду.
Оценив угрозу, Мадхури отпустила мою руку и воззвала к моим чувствам:
— Сыночек, неужели этот дряхлый старик решает, идти тебе или остаться?
Я встрепенулся, собирая остатки воли. Даже если Самиран и выдумал себе новую личность по имени Денис Лавров, то эта личность намного успешнее прошлого Самирана, пусть и возникла она от болезни ума.
— Мой дом здесь, мама, — ответил я. — Я остаюсь.
Танэ Пахау снял со стены фонарь и грубо толкнул Мадхури Саран:
— Позвольте, уважаемая, я освещу вам Путь.
Мама Самирана не подчинилась. Пришлось её заверить, что обязательно навещу её, чтобы обсудить методы лечения моей природной дури и болезни ума.
Мадхури и Танэ вышли, а я в изнеможении рухнул на матрас.
Одно лишь хорошо во всём этом — если Кохуру потащат меня в Прямой Путь, то повторный обряд снова покажет, что я — Самиран из рода Саран, а не демон, порождённый грязным колдовством.