Не суди по оперению

Мадам Плутон неожиданно взглянула на потолок. Подчиняясь ее внезапному и впечатляющему порыву, оба посетителя тоже подняли головы вверх и уставились в серый невзрачный потолок. Вдруг она снова опустила взгляд на свой столик. Алекс и Максин снова повторили ее движение. Алекс задумался о том, что она может там увидеть. На столике не было ничего, кроме нескольких безделушек. Возможно, она приклеила к нему шпаргалки, универсальные дежурные фразы, которые она цитировала всем клиентам подряд.
Он слегка наклонился вперед, чтобы проследить за ее действиями. Она бросила на него испепеляющий взгляд, и молодой человек откинулся назад в садовом кресле. Она что, прочитала его мысли? Не может быть. Он почувствовал себя полным идиотом. Конечно, такой старой даме, как Максин, необходимо, чтобы ее успокоили перед лицом близкой смерти, это Алекс волне понимал, но сам-то он не поверит в подобную чушь.
– Мне нужен мой цыпленок, чтобы разобраться.
Эти слова удивили даже Максин.
Ведунья встала и ушла за занавеску вглубь фургона. Теперь они были одни. Алекс воспользовался ее отсутствием.
– Пошли отсюда.
– Не уйдем же мы посреди сеанса.
– Вы называете это сеансом? Я бы сказал, что это сеанс фильма ужасов. Я уже жду, что она сейчас вынесет мумию своей матери.
– Это напоминает мне один фильм…
– «Психо» Альфреда Хичкока.
– Да-да. Очень хороший фильм. Но мадам Плутон ничего общего с Норманом Бейтсом [57] не имеет. К тому же она женщина.
– Ну и что с того?
– По статистике, женщин-преступниц меньше, чем преступников-мужчин.
– О, теперь я спокоен!.. С нашим везением мы точно попали на единственную психопатку из фургона во всей округе.
Старая дама положила руку ему на колено.
– Да успокойся ты! Все в порядке. Мы вот-вот узнаем твое будущее. Я понимаю, что тебе может быть не по себе в присутствии такой талантливой ясновидящей, как мадам Плутон. Это и пугает, и возбуждает любопытство!
Она захлопала в ладошки и добавила:
– И мы не можем уйти прямо сейчас.
– Почему?
– Сейчас она приведет своего цыпленка.
  
55
 
Мадам Плутон театральным жестом откинула занавеску. Она явно привыкла быть в центре внимания, и Алекс даже подумал в первый момент, не надо ли ей поаплодировать.
Под мышкой она несла рыжего цыпленка. Представитель царства пернатых, казалось, совершенно не был обеспокоен и мирно взирал на посетителей.
– Благодаря ему я смогу рассказать о вас побольше.
Максин с Алексом молча рассматривали птицу. Мадам Плутон тем временем достала из ящика стола огромный кухонный нож и стала им размахивать над цыпленком, бормоча какую-то тарабарщину. Тот вытаращил круглые глазки.
– Не смейте его мучить!
Алекс вскочил, сам того не замечая.
– Оставьте цыпленка в покое!
Ясновидящая, кажется, была раздосадована, но повиновалась. Алекс тут же выхватил нож у нее из рук. Вид у нее был довольно безобидный, но Алекс все же ей не доверял. Цыпленок, по-видимому, успокоился.
– Я не позволю вам прирезать бедное беззащитное животное ради черт знает какого ритуала вуду.
Алекс еще никогда ни с кем не вступал в перепалку. Конечно, он, как и все вокруг, имел свое мнение. Свои ценности. Свои убеждения. Но если он становился свидетелем какой-нибудь неприятной сцены, то не вмешивался. Он, как почти все, делал вид, что не замечает. Возможно, он чувствовал себя смешным, слабым, не имевшим права соваться в чужие дела. Возможно, трусил. Во всяком случае, он никогда не обращался к человеку, слишком громко разговаривавшему в поезде, с просьбой замолчать, когда его толкали, то извинялся сам, и не возникал, если ему неправильно давали в магазине сдачу. Родители приучили его сидеть тихо и не высовываться.
Однако сегодня он вмешался. Встал, чтобы бороться с несправедливостью. Он было спохватился, что подумают о нем родители, но улыбнулся, вспомнив, что это уже не имеет значения. Он жил не для них, не для других людей. Он жил теперь для себя. И этим он был обязан исключительно Максин. Первый раз в жизни он был горд собой и не чувствовал себя виноватым. Одно только его огорчало: его перерождение произошло в фургоне с этой ведуньей, убийцей невинных цыплят.
 
– Он абсолютно сумасшедший, – констатировала ясновидящая, обращаясь к Максин.
Максин лишь пожала плечами.
– Скорее – лицо заинтересованное.
И она повернулась к Алексу.
– Я и не знала, что ты так близко к сердцу принимаешь заботу о животных. Это очень хорошо. Люди, которые не любят животных, не могут любить людей. Напомни мне рассказать тебе, как я однажды проникла ночью в одну лабораторию, чтобы освободить бедных зверюшек, служивших подопытными кроликами.
Максин переключила внимание на мадам Плутон.
– Вы меня разочаровали. Я держала вас за ответственную ясновидящую. Разве в моральном кодексе медиумов нет пункта, запрещающего причинять мучения животным?
– У медиумов нет морального кодекса.
Максин была озадачена таким ответом.
Ведунья поняла, что она влипла. Едва они вошли, как она почувствовала, что с ними будет непросто. Парень неисправимый скептик, а старушка, хоть и более вменяемая, но с большими странностями.
Мадам Плутон постаралась пронзить их взглядом. Не тут-то было. Они словно стали непроницаемыми. Устав от попыток повлиять на них, она откинулась на спинку стула.
– Я и не собиралась резать Реми.
– Реми?
Мадам Плутон указала пальцем на цыпленка, который, уже давно пытаясь выскользнуть, рванулся к краю стола.
– Это мой волшебный помощник. Я гадаю на перьях. Читаю по ним будущее.
На Максин это, видимо, произвело впечатление.
Воспрянув духом, ведунья пояснила:
– Редко кто этим владеет. Хотите посмотреть, как это делается?
– Очень! Почту за честь.
И Максин толкнула локтем Алекса:
– Как нам повезло! Не каждый день встретишь гадающую на перьях.
Мадам Плутон ловким движение ухватила цыпленка, готового соскочить со стола. Она осторожно, но твердо потянула за одно перо и вытащила его. Птица покорилась судьбе и лишь слегка пискнула. Однако затем ведунья снова схватила нож, и Алекс засомневался, не была ли вся эта история с гаданием на перьях выдумана, чтобы все же прикончить беднягу. Но мадам Плутон отпустила наконец цыпленка и принялась кромсать на мелкие кусочки перо. Она так рьяно предавалась своему искусству, что у нее над верхней губой проступили капельки пота.
– Я вижу две дороги.
Алекс не мог удержаться, чтобы не прошептать Максин:
– Я же говорил, что навигатор полезнее.
Ни ведунья, ни старая дама не обратили на его слова никакого внимания.
– Я вижу две дороги. Ту, которая вам предназначена, и ту, по которой вы идете. Противиться истинному порядку вещей всегда чревато…
– Ваша точка зрения слишком банальна для медиума, – оборвала ее Максин.
– Вы на перепутье. И решение, которое вы должны принять, будет иметь очень важные последствия. Вы проделали длинный путь, но еще не завершили его.
Ведунья повернулась к Алексу и пристально посмотрела на него своими черными глазами без зрачков.
– Вы тоже.
– Я?
Он тут же разозлился на себя за то, что был так наивен.
– Вы раскрываетесь, как цветок, пробивающийся сквозь асфальт, преодолевая трудности. Вы знаете, чем хотите заниматься в жизни?
– Не вполне. Нет.
Никаких определенных планов у него не было. Он учился там, куда его отправили учиться. На юриста. Выучивал наизусть все, что требовалось, особо не вникая. Юриспруденция была хороша тем, что это наука ясная, четкая и точная. Ты либо имеешь право, либо не имеешь. Но тут было и свое неудобство. Отсутствовала свобода, возможность мыслить иначе. Проще говоря, юриспруденция не оставляла места фантазии. Раньше подобная перспектива не представляла для него проблемы, но теперь он смотрел на вещи иначе.