Не суди по оперению

– Расслабься! Чего ты боишься?
Алекс был неспособен даже говорить и ткнул пальцем в зияющую пустоту, над которой они повисли.
– Упасть?
Алекс кивнул.
– Исключено. Тут все прочное.
И в подтверждение она раскачала немного кабинку.
– Прекратите, – пролепетал Алекс, став бледным как полотно. – Вы знаете, сколько аварий случилось на колесах обозрения?
– Нет. А ты?
– Я тоже не знаю, но уверен, что очень много.
Максин протянула обе руки Алексу.
– Дай твои руки.
– Не могу. Я держусь за цепь.
– Ты правда думаешь, что если будет авария, то эта тоненькая цепочка тебя спасет?
Молодой человек посмотрел на цепочку, потом на руки Максин. По правде говоря, последние казались более надежными и даже, кажется, не такими древними. Он боязливо разжал одну руку, потом вторую и ухватился за руки Максин.
– Очень хорошо. Ты прекрасно справился.
Он не понимал, то ли она смеется над ним, то ли по-настоящему хвалит.
Но у него не хватило духу долго размышлять на эту тему: он ведь мог погибнуть при аварии на колесе обозрения, а потому склонился ко второму варианту, более утешительному.
– Теперь закрой глаза.
Ни за что! Закрыть глаза – это значит потерять контроль над ситуацией. Но, с другой стороны, если придется смотреть, как ты летишь навстречу смерти в оторвавшейся кабинке, то лучше, наверное, послушаться Максин. Алекс закрыл один глаз и немного подождал, чтобы убедиться, что аварии пока нет. Немного успокоившись, он закрыл и второй.
– Прекрасно. А теперь дыши.
Алекс вдруг заметил, что он на самом деле старается не дышать.
– Сосредоточься на дыхании.
Он глубоко вздохнул и почувствовал, как воздух наполняет его легкие. Потом выдохнул до конца. Сделав это упражнение несколько раз, он понял, что его плечи немного раскрепостились.
Все это время старая дама тихонько говорила ему что-то ободряющее. Кабинка продолжала подниматься над горным пейзажем. Максин ощутила, как руки молодого человека разжимаются. Он был готов к следующему шагу.
– Отлично. Можешь открывать глаза.
Алекс очнулся от своих медитаций, думая, что они проехали полный круг. Однако он с изумлением увидел, что они находятся на самой высокой точке колеса. Он с новой силой вцепился в руки Максин, но промолчал.
– Посмотри, как красиво.
Алекс решился посмотреть по сторонам. Вдалеке черные горы пустых пород, возвышавшиеся над полями, соседствовали с дозорными башнями в городках с прямыми улицами из краснокирпичных домиков. Небо было ясное, на солнце контрастные краски сияли еще ярче, свежий ветерок обдувал лицо. Это было великолепно. Алекс не мог этого не признать. Сам того не замечая, он отпустил руки Максин. И непринужденно откинулся на спинку сиденья. Закончив рассматривать окрестности, он повернулся к старой даме. Он хотел ее поблагодарить. И уже открыл было рот, когда она спросила:
– Ну, тебе это наконец-то нравится?
– Да.
– Не сделать ли нам селфи?
  
53
 
Они уже собирались уходить с ярмарки, чтобы ехать дальше, когда на повороте одной из аллей Максин заметила нечто и остановилась как вкопанная. Ноги у нее словно вросли в землю, и сдвинуть ее с места было практически невозможно.
– Пошли, это обязательно надо сделать, – сказала она, потянув его за рукав.
Теперь уже Алекс застыл на месте.
– Даже не уговаривайте. Об этом не может быть и речи.
Он сопротивлялся как мог, упираясь всеми четырьмя. Указав на прикрепленную к фургону табличку «Мадам Плутон, ясновидящая», он заявил:
– Я к шарлатанам не пойду! Плутон, оказывается, теперь и не планета!
– Ты не веришь в пророчества?
– Ясное дело, нет. Это ловушка для дураков.
– Ты рассуждаешь приземленно, хотя только что пережил неземной опыт.
– Не думаю, что поездку на колесе обозрения можно квалифицировать как «неземной опыт», – возразил Алекс, рисуя в воздухе кавычки.
– Ты не думаешь, что существует что-то, что важнее и сильнее тебя?
– Думаю. Есть много вещей, которые сильнее и важнее меня. И беда в том, что я отдаю себе в этом отчет.
 
– Значит, ты признаешь, что есть вещи, которые нас превосходят?
– Вы имеете в виду Бога?
Алекс проговорил это шепотом и посмотрел на небо, как будто одно упоминание Бога было способно поразить его громом.
Максин пожала плечами:
– Бог, Шива, Аллах, Будда, ветер, космос, природа и много чего еще. Повсюду имеется что-то неуловимое. Случай, благодаря которому мы с тобой встретились. Любезность, доброта, смех, все это откуда-то берется.
– Это идет от нас. От человека.
– Да. Значит, есть что-то неосязаемое, что нас соединяет друг с другом. Некая связь, некие ценности, некое чувство, которые выше нас и благодаря которым вещи такие, какие они есть.
– Да, вполне это допускаю.
– Очень хорошо. Стало быть, ты можешь допустить и то, что существуют люди, способные почувствовать неуловимое.
Алекс скептически посмотрел на фургон.
– То есть предвидеть будущее?
– Почему бы и нет?
– Мадам Плутон? В самом деле? Просветленный ум, контактирующий с высшими силами?
– Ты реагируешь как невежда, полный предрассудков. Избитые фразы мешают тебе правильно мыслить. Думай сам, а не так, как тебя научили другие. Если она занимается предсказаниями в фургоне, то это не означает автоматически, что внутри будут ткани со звездами, хрустальные шары, лапки кроликов, кошачьи черепа и прочие амулеты.
Услышав про кошачьи черепа, Алекс вздрогнул. И не решился перебить Максин, которая продолжала говорить:
– И мадам Плутон совсем не обязательно цыганка с платком на голове.
Алекс злился на себя за то, что он не может мыслить широко. Кто он такой, в конце концов, чтобы судить людей по внешнему виду? Вот так ведь и поступила она. Она даже не посмотрела в его сторону, она даже не попыталась с ним познакомиться, что и повергло его в депрессию.
Его реакция на фургон гадалки была глупой, потому что внешность часто бывает обманчивой. Он сам, в его нынешнем костюме, был совсем другим, нежели в монгольской одежде. А что уж говорить о Максин? Со стороны она походила на старушку – божий одуванчик. Никому и никогда не пришло бы в голову, что она способна в одиночку обезоружить грабителя. Видя ее в плиссированной юбке и лавандовом кардигане, никто бы не подумал, что она больна и едет в свое последнее большое путешествие.
Судить по внешности не просто глупо, это пустое дело.
Гордый своим очередным открытием, Алекс взглянул на фургон мадам Плутон. Напрасно он пытался посмотреть на него другими глазами, ему стоило труда воспринимать его всерьез. Особенно когда он прочел надпись: «Читает ваше прошлое, настоящее и будущее».
– Кому нужно знать свое прошлое? Черт знает что!
– Тем, кто страдает амнезией. Я знаю многих из дома престарелых, кто был бы счастлив, если бы им рассказали об их прежней жизни. Надо, кстати, спросить мадам Плутон, выезжает ли она на дом. Эмильен Лаплас, покойный, все время переживал, что он не помнит, куда дел свою вставную челюсть. Мадам Платон ему бы очень помогла. И Марго Канделье тоже, та все время забывала, куда положила ключи.
Алекс счел этот довод не вполне серьезным, но все же убедительным.
– Ну а настоящее? Мы в нем находимся, и рассказывать нам о нем незачем.
– Иногда нужно отстраниться. Если тебе рассказывают историю про тебя самого и ты слушаешь ее так, как будто говорят о ком-то другом, ты разберешься в ней гораздо лучше.
Алекс был озадачен. Он признавал, что в определенном смысле Максин права… И это, как обычно, его раздражало.
Максин снова дернула его за рукав, но он не послушался.
– Зачем вам знать будущее, если вы хотите с ним покончить?
Едва он произнес эти слова, как они показались ему слишком резкими. Однако старая дама, казалось, на них не обиделась.
– Глупый! Меня интересует не мое будущее, а твое.