Не суди по оперению

– А вы, в доме престарелых, часто заказывали пиццу?
– Мы иногда так делали с Марти. Нам удалось подкупить одного из наших охранников и сделать ключ от черного хода. С тех пор нам привозили пиццу, и никто про это не знал. Любимая пицца Марти – «Регина», так что это мой небольшой реверанс в его честь.
Алекс взглянул на визитницу Максин. Она была набита до отказа.
– Кажется, у вас много карточек.
– Это моя коллекция визиток. Я беру их отовсюду, где бываю. Полезные адреса всегда пригодятся. Если нужно, могу посоветовать тебе хорошего остеопата, софролога, консультанта по кредитам, спортивного тренера…
Она перебирала по очереди визитки.
– Можно было бы заказать доставку суши, гамбургеров, блюд тайской, даже тибетской кухни…
– И вам пригодились все эти визитки?
– Не все, но мне приятно знать, что они у меня под рукой, и если будет что-то нужно, у меня всегда есть хорошие адреса и контакты. Я, кстати, прихватила одну на заправке.
И она протянула ему небольшую карточку в зеленых тонах, где вроде как был изображен вигвам.
– Что это?
– Отель-юрта.
– Что?
– Отель, где можно остановиться в настоящей монгольской юрте. Выглядит очень комфортабельно.
– В юрте? Засуньте ее подальше в вашу визитницу, сомневаюсь, что она вам часто будет нужна.
Максин не ответила. Она слишком сосредоточенно бросала взгляды в зеркало заднего вида, чтобы не пропустить курьера с пиццей. Она вертела головой туда-сюда, и под музыку это, наверное, казалось бы каким-то танцем. Алекс удержался и не стал включать радио, чтобы не нарваться на срочные новости, сообщающие об их близком аресте. Она продолжала ритмично двигать головой, и Алекс четко услышал про себя вступление к Under Pressure [42] в исполнении Квин и Дэвида Боуи. Максин, бессознательно, абсолютно точно попадала в ритм. Алекс рассмеялся. Старая дама вопросительно посмотрела на него:
– Что с тобой?
Он собирался объяснить, как вдруг она громко захлопала в ладоши:
– Вон он! Вон он!
– Кто? Полицейский? – с тревогой спросил похититель, оглядываясь по сторонам.
– Да нет! Курьер с пиццей. Я вижу его мопед. Скорей! Скорей!
Максин, с неожиданным проворством, нырнула на дно своего мешка, извлекла оттуда соковыжималку для цитрусовых, рожок для обуви, тюбик с кремом для рук и швырнула их на заднее сиденье. Затем выхватила из недр сумки оранжевый предмет округлой формы, перевернула его и нажала кнопку. Предмет взвыл и начал излучать по всему салону «Твинго» волны оранжевого света.
Все произошло так стремительно, что Алекс не успел отреагировать. В мгновение ока Максин открыла дверцу и прилепила мигалку к крыше машины. Она махала руками и громко кричала в сторону курьера, который, хотя и был удивлен, но обрадовался, что нашел адресата доставки.
– Прекратите немедленно! Нас сейчас засекут.
– Я этого и хочу! У меня тоже разыгрался аппетит.
– Нас засечет полиция.
– Да нет же. Не будь таким трусливым. Скажи себе, что это мигалка для пиццы, а не для полиции.
– Да откуда ж вы ее взяли?
– Из Интернета. Мне подарил ее на день рождения Марти. Он знал, что я давно хочу такую.
– Господи боже, зачем она вам?
Старая дама стукнула по руке Алекса, который хотел снять мигалку, и поискала глазами доставщика. Тот ехал зигзагами между машин и продвигался не очень быстро. Максин вздохнула.
– Ты знаешь, в чем разница между VIP и RIP?  [43]
– …
– В одной букве. Всего из-за одной буквы ты из знаменитости превращаешься в покойника. Такова жизнь, она непредсказуема. В одну секунду от героя киноленты твоей жизни остается лишь крошечный некролог бок о бок с некрологом Леона Кутюрье, усердного коллекционера пивных пробок. И это отвратительно.
– И как же мигалка помогает вам оставаться VIP?
– Я люблю красиво обставлять свое появление.
  
44
 
Машины начали потихоньку двигаться, а водители гудеть тише, поняв, наконец, что адские трубы не помогут. «Твинго» с разыскиваемыми полицией пассажирами двигалась очень медленно, но они уже не чувствовали себя совершенно беспомощными. Надежда на то, что они смогут выбраться из этой западни, рассеивала тревогу Алекса.
 
Набив желудки, беглецы чувствовали себя бодрее. Они решили съехать со скоростной трассы с ее пробками. Они повернут на ближайший съезд, чтобы выбраться на обычное шоссе. Солнце начинало садиться, и мягкий розово-оранжевый свет приятно освещал все вокруг.
Вдруг красная точка на щитке приборов привлекла внимание Алекса. Зажегся красный индикатор.
– Нет! Только не это!
Он воздел руки к небу, взывая к некому могущественному божеству, которое, видимо, его царственно проигнорировало. Максин тоже посмотрела вверх, но не увидела там ничего, кроме рук Алекса с обгрызенными ногтями.
– Ты никогда не думал сделать маникюр?
Алекс поглядел на нее в полном недоумении.
– И не смотри на меня так. Современный мужчина заботится о своем внешнем виде.
Алекс взорвался:
– К черту ваш маникюр! У нас другие проблемы. Посмотрите на этот красный индикатор. Вы знаете, что он означает?
Максин наклонилась и внимательно изучила значок на панели. Потом откинулась на сиденье скорее довольная самой собой.
– Представь себе, да. Это означает, что у нас скоро кончится бензин.
Она была очень горда, что ответила правильно, но учитель не отставал:
– А если у нас скоро закончится бензин, это означает, что…
Она сосредоточилась. Ей хотелось найти правильный ответ. Она нахмурила брови.
– Это означает, что мы встанем! – сказала она, улыбаясь.
Алекс молчал, давая Максин время подумать как следует. Ситуация была серьезная. Правило номер два при побеге: иметь полный бак в машине. Это было связано с правилом номер три: никогда не останавливаться. Нельзя забывать и правило номер один: не заказывать пиццу на трассе, стоя в пробке.
На лице Максин наконец появилась озабоченность, кажется, она начинала осознавать всю серьезность положения.
– А ты забыл заправиться?
Озабоченность переросла в подозрение, и она заявила:
– Когда ты берешь попутчика, надо по крайней мере заправлять машину. Это безответственно с твоей стороны…
– Я заправился. Но мы проехали уже немало. Надо было дозаправиться.
– Вот поэтому-то я и решила остановиться на заправке.
– Полное вранье! Вы хотели съесть шоколадный батончик.
– А ты должен бы воспользоваться остановкой, чтобы наполнить бак. Это твоя обязанность, ты же водитель.
– Я бы так и сделал, если бы вы не выскочили из машины, как Ямакаси-диабетик [44]. А потом это ограбление, полиция. Мы так срочно уехали, что я не успел.
Старая дама насупилась и тяжело вздохнула.
– Ладно, прощаю тебя.
Алекс прикусил губу, чтобы не нагрубить в ответ. Конечно, кто-то из них двоих должен быть ответственным взрослым.
Он снова посмотрел на индикатор. Ему показалось, что он становится все краснее и краснее, что он уже почти раскален. Красная точка приводила молодого человека в отчаяние, доказывая неизбежный провал предпринятых ими усилий. Их поймают, потому что у него закончился бензин. Господи, какой он идиот. Макс с тоской посмотрел на свой костюм. В нем он чувствовал себя смешным, не достойным его носить. Он не способен даже заправиться. Он почувствовал, как к нему возвращается старое знакомое чувство, которое давит на грудь и выстукивает молоточками в его мозгу привычные обесценивающие клише. Он ничтожество. Он бестолочь.
Максин заметила, что ее спутник помрачнел. Депрессия не исчезла навсегда. Муж объяснял ей, что она могла вернуться в любой момент, спровоцированная чем угодно. В этих случаях следовало обнаружить какой-то новый выход, показать отчаявшемуся, что возможны иные решения. Алекс был на пути к выздоровлению, и она не позволит ему снова погрузиться в болезнь. Она хотела, чтобы он оказался сильным.