Как повергнуть герцога (СИ)

— Я не хочу выходить замуж, — сказала она. — У меня на это есть свои причины.
Дверь позади скрипнула, и на террасе появился лакей с её пальто.
Она закуталась в него, как в защитный кокон. Слава богу их прервали, потому что теперь они погрузились в молчание, делая вид, что изучают ночное небо.
— Почему на потолке в вашей библиотеке изображено звёздное небо? — спросила Аннабель.
— Идея принадлежит моему отцу, — ответил он. — Ему нравились такие вещи.
— Он любил астрономию?
Она скорее почувствовала, чем увидела его ироничную улыбку.
— Нет, — ответил герцог, — он любил всё дорогое и эксцентричное.
Возможно, ей бы понравился покойный герцог.
— Но почему зимнее небо?
Монтгомери замолчал, дав понять, что Аннабель задала личный вопрос.
— Потому что я родился зимой, — наконец, произнёс он. — На потолке изображено небо над замком Монтгомери в ночь моего рождения.
Его тон не располагал к продолжению разговора. Возможно, ему, как и Аннабель, не нравилось распространяться о себе. И всё же он только что это сделал. В ответ на её искренность. В конце концов, герцог был честным человеком.
— Неужели вы никогда не видели фейерверк? — спросил он.
— Нет. В сельской местности Кента их не устраивают.
— Тогда оставайтесь на новогодний приём, — проговорил Монтгомери, — если вы простите довольно спонтанный характер приглашения.
Во второй раз за несколько минут он поразил её до глубины души. Голову наводнили тысячи мыслей. Ей не следовало даже рассматривать это абсурдное приглашение. И чем она заплатит Гилберту, если проведёт ещё одну неделю без работы? Возможно, получится продать те платья, которые на ней плохо сидели, но были хорошего качества, швеям…
Дверь, которую лакей за собой закрыл, распахнулась, и на террасу ворвался громкий смех из гостиной. Между Аннабель и Монтгомери упала длинная тень леди Лингем.
— Вот вы где, — сказала она довольным голосом. — Герцог, мне придётся украсть у вас мисс Арчер. Я приглашаю всех дам первыми отведать лингемский херес.
Пока экипаж возвращался в Клермонт, глаза Аннабель слипались, веки приятно отяжелели от лингемского хереса и большого количества мятного джулепа. Завтра утром нужно послать записку Хэтти. Аннабель понадобится платье, потому что, святые угодники, она собиралась на бал.
Лицо Монтгомери хранило всё то же мрачное и задумчивое выражение, что и по дороге на ужин. Зачем он пригласил её на приём? Почему его хмурый вид так привлекал Аннабель? Она представляла, что они находятся в карете одни. Воображение рисовало ей другую жизнь, в которой она могла запросто наклониться и прикоснуться губами к его суровому рту, нежно и настойчиво даря тепло и ласку, пока его губы не смягчатся и напряжение не покинет его плечи. Прошла целая вечность с тех пор, как она целовала мужчину, но, когда Аннабель смотрела на Монтгомери, то вспоминала ту радость, которую дарит поцелуй… прикосновение языка, ощущение твёрдых, напряжённых мускулов под ладонями, как по венам словно разливается горячая патока…
Он повернул в её сторону голову, будто она прошептала его имя.
Аннабель сонно ему улыбнулась.
Его глаза потемнели, как небо перед бурей. Внезапно её охватила неведомая сила и потянула за собой, Аннабель начала проваливаться в таинственные глубины его души, когда Монтгомери на мгновение приоткрыл завесу тайны. Аннабель услышала тихий вздох и поняла, что он сорвался с её собственных губ. Вот тот испепеляющий жаром огонь, который она почувствовала за ледяным фасадом. О, как же ошибались те люди, которые называли герцога холодным и отстранённым. Он был человеком, который не делал ничего наполовину и знал об этом. Поэтому держал себя в узде. Дай Монтгомери себе волю, и он обожжёт своим внутренним пламенем сильнее холода. Бушующая страсть Аннабель обрушится на него, как волна на скалу, но не захлестнёт и не погребёт под собой.
"Он безупречно мне подходит".
Мысль мгновенно привела Аннабель в чувства.
Это уже не просто мечты. Связь между Монтгомери и Аннабель больше не походила на прекрасный сон. Она казалась настоящей. Но не могла случиться наяву.
 
Аннабель вздрогнула.
На сиденье напротив Монтгомери сжал кулаки.
Еле передвигая ногами от усталости, она с трудом добралась до своей комнаты в Клермонте. И не сразу заметила большой прямоугольный свёрток на краю кровати.
Она подошла поближе.
Он был завёрнут в зелёную бумагу и перевязан красным атласным бантом. Аннабель уже не помнила, когда в последний раз получала подарки, но на ярлычке, прикреплённом к ленте, значилось её имя.
Она развязала бант непослушными пальцами.
Приподняв крышку коробки, Аннабель почувствовала запах новой шерсти.
Пальто. Тёмно-зелёного цвета, с щедрой меховой отделкой на манжетах и воротнике.
Сначала она просто смотрела на него, а затем прочла короткую записку.
"Уважаемая мисс Арчер!
Персонал Клермонта желает вам счастливого Рождества и благополучного Нового года.
Ваш слуга,
Рэмси".
Аннабель просунула руки в рукава, и пальто окутало её, словно пушистое одеяло. Она покрутилась перед зеркалом на туалетном столике. Само совершенство. Классический, неподвластный времени крой, вместо нынешнего модного. Мех кроличий, не норковый, но отличного качества, он не даст ей замёрзнуть. Вполне возможно, это пальто Аннабель будет носить до конца жизни.
Кто-то всё очень хорошо продумал.
Она опустилась на постель.
Персонал был неизменно с ней вежлив, но делать такие щедрые жесты?
Ведь это Монтгомери хмурился каждый раз, когда видел её старое пальто. Но он бы нарушил все правила приличия, сделав ей такой подарок напрямую, лишив тем самым Аннабель возможности его принять.
Она провела пальцами по меховой манжете.
Подарок выходил за рамки вежливости. Сам собой возникал вопрос: чего хотел от неё Монтгомери?
Глава 14
Несколькими днями ранее, сразу после посещения оранжереи, Себастьяну показалось вполне разумным заказать для неё пальто, поскольку старое никуда не годилось, а помочь было в его силах. Он ускорил шаг, стуча каблуками сапог по каменному полу конюшни. Но Себастьян попросту обманывал себя, он понял это в тот момент прошлым вечером, когда ему захотелось выволочь Марсдена из-за стола. Правда заключалась в том, что его безумно влекло к Аннабель Арчер, простолюдинке, синему чулку и суфражистке. Он мечтал оказаться с ней в постели, ощутить под собой её тело с непреодолимым желанием, которого не испытывал с тех пор, как… себя помнил.
Себастьян завернул за угол по дороге к стойлам и остановился как вкопанный. Перед ним стояла она, словно он вызвал её из своего воображения. Из окна позади Аннабель струился утренний свет, создавая ощущение, что вокруг её головы пылает огненный ореол. Она выглядела высокой и ослепительной в том самом тёмно-зелёном пальто.
Себастьян ощутил прилив первобытного удовлетворения. Ему нравилось видеть Аннабель в пальто, которое он для неё выбрал, будучи неуверенным, что она его наденет. Но её взгляд, конечно, оставался настороженным.
Аполлон пронзительно заржал, беззастенчиво пытаясь привлечь его внимание.
— Ш-ш-ш… — Он положил ладонь на морду коня, не сводя глаз с Аннабель.
Только когда на её лице появилось озадаченное выражение, Себастьян понял, что до сих пор не сказал ни слова.
— Доброе утро, мисс.
 
Она сделала реверанс.
— Счастливого Рождества, ваша светлость.
— А… да… — Очень красноречиво. Он откашлялся. — Что привело вас в конюшню в столь ранний час?
Когда они приблизились друг к другу, до него донёсся её приятный цветочный аромат, который выделялся на фоне запаха кожи, лошадей и пыли. Кровь в жилах закипела, как прошлой ночью в карете, когда её сонная улыбка моментально его возбудила… тогда он чуть не сгрёб Аннабель в объятия, как настоящий неандерталец.