Как повергнуть герцога (СИ)

Он стиснул зубы, явно придя в раздражение.
— У вас зубы стучат, — проговорил герцог. — Это просто смешно.
Рука Монтгомери инстинктивно потянулась к верхней пуговице пальто. Аннабель замерла. Герцог тоже, рука зависла в воздухе. Его лицо было до смешного непроницаемым. Она знала, что его желание согреть её застало их обоих врасплох. Хотя он мог считать своим долгом спасти Аннабель от гибели на своей земле, но укутывать в своё пальто, как благородную леди, выходило за рамки приличий. Она не благородная леди. И не его забота её оберегать.
Он начал развязывать шарф.
— Возьмите. — Его голос прозвучал суровее, чем прежде. Не время затевать новую битву. Она обернула шарф вокруг шеи и попыталась не обращать внимания на аромат кедрового мыла и мужчины, который исходил от мягкой шерсти.
Руки Монтгомери крепко обхватили её за талию, и в следующее мгновение она уже сидела наполовину на шее, наполовину в седле нервно пританцовывающего жеребца, сжимая в кулаках блестящую белую гриву. Боже милостивый!
В следующее мгновение Монтгомери оказался позади неё, возмутительно близко.
— Позвольте. — Он снова ошеломил её, обняв за талию и прижав к груди. К примечательно твёрдой груди. Аннабель бросило в жар. Она так надеялась, что больше никогда не испытает этого чувства.
Но оно захлестнуло с головой. Её тело приятно обмякло в ответ на мужскую несгибаемую силу, в чьей власти сейчас находилось.
Нужно было дойти до деревни. Ведь это такое простое решение.
Аннабель проигнорирует то чувство, ничего сложного в этом нет…
Левое бедро герцога прижалось к её бедру, и она ахнула.
— Подождите, пожалуйста.
Он натянул поводья.
— В чём дело?
— Пожалуйста, отвезите меня в деревню, ваша светлость, в гостиницу. Это намного ближе.
На мгновение он замер, а затем крепче сжал её талию.
— Теперь уже поздно.
Герцог пришпорил коня и пустил его в галоп.
Глава 9
Она благоухала жасмином. Сладкий аромат напомнил о летней ночи в Испании. Что совершенно не вязалось с пролетающими мимо заснеженными полями и, уж подавно, с дрожащим, упрямым созданием в его объятиях. Она шла по сугробам с решимостью небольшого батальона и отвергала его помощь до тех пор, пока у неё не застучали зубы. Упорное сопротивление оставило ему два варианта. Первый: как варвар, перекинуть строптивицу через плечо. И второй: договориться. Себастьян раздражённо поджал губы. Он никогда не затевал переговоры, если оппоненту было нечего ему предложить. А она заставила его принести извинения прямо на холме и попытаться сломить её оборону шуткой. И даже шутка вышла из-под контроля, когда эта женщина неожиданно ловко ему парировала. Не мудрено, что синий чулок знает разницу между дедуктивной и индуктивной логикой.
К тому времени, как они въехали во двор, уже стемнело, фонари на стенах дома проливали тусклый жёлтый свет на брусчатку. Его конь решил проявить неповиновение и повернул к конюшне. Себастьян наклонился вперёд взять поводья. В этот момент мисс Арчер повернула голову, и он уткнулся носом в мягкие кудри, а ртом в холодное ухо.
Она замерла.
Он выпрямился.
— Прошу прощения.
На его губах остался холодный след.
Ночь наступила бы задолго до того, как мисс Арчер успела добраться до деревни. Она могла заблудиться, а на утро её нашли бы замёрзшую насмерть, лежащую ничком в залатанном пальто на одном из его полей.
Себастьяна охватило абсурдное желание её встряхнуть.
— Ваша светлость. — У его левого колена стоял конюх, с явным изумлением рассматривая женщину в объятиях Себастьяна.
— Стивенс, — коротко бросил он, — вторая лошадь.
Мисс Арчер пошевелилась, теснее прижавшись своими округлыми ягодицами к его паху. Выругавшись про себя, Себастьян спрыгнул с седла, как только Стивенс отошёл в сторону.
Её застывшее и бледное, как лунный свет, лицо оказалось прямо над ним. Он поднял руки, чтобы помочь ей спешиться, но она не сдвинулась с места, всё ещё цепляясь за гриву лошади.
 
— Пожалуйста, мисс. — Она что там, окаменела? Мисс Арчер подозрительно хранила молчание.
Пританцовывая, конь начал отходить в сторону, стремясь поскорее оказаться в конюшне. Мисс Арчер так и не шелохнулась.
Он положил руки туда, где под слоями одежды должна была находиться талия, приготовившись вынуть строптивицу из седла, но услышал слабый всхлип.
— Что случилось?
— Я не уверена, что смогу устоять на ногах, — раздался её раздражённый голос.
Себастьяна осенило, вероятно, она никогда раньше не ездила на лошади галопом. Бешеная скорость может испугать новичка. Его собственное лицо онемело от сильного встречного ветра.
— Не переживайте, я вас поймаю, — хрипло сказал он.
Она практически упала в его объятия и неуклюже сползла вдоль тела Себастьяна. Когда её ноги коснулись земли, она вцепилась руками в его плечи. Мисс Арчер моргнула, посмотрев ему в лицо, при свете газовых ламп цвет её глаз невозможно было определить. Однако он точно знал, что они зелёные, удивительно спокойного, приглушённого оттенка, как лишайник. Себастьян успел их хорошо разглядеть раньше.
Она напряглась, и он понял, что продолжает крепко сжимать её талию. Разжав руки, он отступил назад, взяв мисс Арчер под локоть
— Вы можете стоять?
— Да, ваша светлость.
Мисс Арчер выглядела потрясённой. Без сомнения, она привыкла твёрдо стоять на ногах.
На всякий случай он положил её руку себе на предплечье. Перчатки мисс Арчер были порядком изношены, и Себастьяна охватило нелепое желание накрыть её ладонь своей и не отпускать, пока Стивенс, самый медлительный конюх в мире, не заберёт его лошадь.
Себастьян практически затащил её вверх по главной лестнице. В ярко освещённом тёплом доме их ожидала небольшая группа встречающих: миссис Бичем стояла поблизости, а в дальнем конце холла находились две молодые леди, готовые ринуться на помощь подруге, как только Себастьян исчезнет из поля зрения.
Мисс Арчер убрала ладонь с его руки, выражение её лица оставалось холодным, как и бесполезное пальто на ней. Но это ничего не меняло. Она была прекрасна.
Он заметил это ещё на холме. Даже лишённая арсенала пышных нарядов, который смог бы обмануть менее проницательного мужчину, с покрасневшим носом и развевающимися на ветру волосами, она оставалась прелестной. Её классическая красота не имела отношения ни к моде, ни к социальному положению: точёные скулы, элегантная шея, нежные губы. Эти розовые полные губы могли принадлежать французской куртизанке, а не англичанке, или синему чулку, или деревенской девушке… Себастьян вдруг поймал себя на том, что смотрит на неё, не отрываясь, и пытается отнести к одной из известных ему категорий женщин, но, как ни странно, не может.
Она не сняла его шарф, и теперь вышитый на нём герб Монтгомери лежал на её левой груди, словно отличительный знак. При виде этого Себастьяна накрыли непонятные, горячие эмоции, которые уничтожили хладнокровие и все сознательные мысли. Собственнический инстинкт. На мгновение он полностью завладел Себастьяном. Его пронзило жгучее желание и, как магнитом, потянуло к ней.
Господи!
Он сделал шаг назад.
Светло-зелёные глаза подозрительно за ним проследили.
— Надеюсь, мы увидимся за ужином, мисс. — Его холодный голос превратил пожелание в команду, губы мисс Арчер едва заметно дёрнулись.
Себастьян зашагал прочь, представляя как прикусывает её пухлую нижнюю губу и получает низменное удовольствие.
Час спустя он смотрел на своё обновлённое отражение в зеркале умывальника. Горячая ванна, бритьё, знающий своё дело камердинер, и вот уже внешне ничто не напоминало о том, что сегодня утром Себастьян сел на паром в Дувре, а позднее пустился в погоню за невероятно упрямой женщиной. Но в груди поселились пустота и тревога. Возможно, годы начали брать своё.
 
— Я слышал, что молодые джентльмены обрадовались столь неожиданному ужину в компании с вами, ваша светлость, — заметил Рэмси, воткнув булавку в галстук.