Греши и страдай (ЛП)

Последние несколько лет я жил, не ощущая ничего, кроме запаха крови. Я существовал только из жажды мести.
Всему этому пришел конец.
Сегодня вечером я наконец найду выход.
Мое стремление к миру будет удовлетворено. Жажда справедливости утолится.
Спасение.
Отбросив паутину своих мыслей, я сосредоточился. Все мысли о Клео смолкли. Все опасения, что я могу умереть, исчезли. Все, на чем мне нужно было сосредоточиться, — это чистый гнев.
Братья вокруг меня дрожали от нетерпения. Ночь пульсировала звуками двигателей и запахом бензина.
Я в последний раз оглянулся на здание клуба Чистая порочность, проверяя боеприпасы и заталкивая за пояс револьвер. Я огляделся, проверив прикрепленный к бедру обрезанный дробовик, гранаты, собранные в сумке, как гребаные гроздья винограда и полуавтомат, привязанный к задней части моего Триумфа.
Я был наполнен войной.
Я вооружен до зубов.
Приготовления были закончены.
Я подал сигнал, и мы выехали.
— Ты готов, чувак? — спросил Грассхоппер, не сводя глаз с ворот клуба Крестоносцев.
Три часа ночи — мертвый город. Ни охранника, ни выдрессированных собак, патрулирующих периметр. Просто приземистое уродливое кирпичное здание с гниющими флигелями и заросшее сорняками. Даже луна и звезды ненавидели это место, предпочитая прятаться за поясом облаков.
Это была детская игра.
Беззащитные.
Неподготовленные.
Чертовски дерзкие.
Ночные крестоносцы были новичками. В прошлом месяце их клубу исполнилось четыре года. Когда они вторглись в наши владения, у нас была… как бы это назвать? Ссора.
Было попрано эго, утверждалось господство, и мы преподали им урок. Мы были не тем клубом, с которым стоило ссориться. У нас существовали строгие гребаные правила, и все новички были этими правилами связаны.
Пролив кровь, мы пришли к пониманию. Они могли остаться, платить нам ежемесячный взнос, чтобы получить наше радушное гостеприимство и демонстрировать верность всякий раз, когда мы к ним обращаемся.
Я стиснул ладонями руль.
Гребаные предатели.
Если бы я знал, что они объединят свои силы с «Кинжалом и розой», я бы ни за что не согласился.
Они забрали мои деньги, приняли шлюху и солгали мне в лицо.
Сегодня вечером они получат то, что им причитается. Как и любой Кинжал.
Посмотрев налево, я кивнул Грассхопперу. Его силуэт был едва виден в темноте. Этот вопрос неуместен. Я готов. Готов уже долгое время.
Было что сказать о том, чтобы просто выполнить свою работу. «Кинжал и роза» прожили на восемь лет дольше, чем им положено. Я должен был зарезать их в ночь, когда вышел из тюрьмы. Почему я просто этого не сделал? Зачем создавать продуманную схему их уничтожения по частям? Мертвый есть мертвый.
«Потому что у Уоллстрита были большие планы, и ты согласился».
Я стиснул зубы. Это было правдой, но это также отвлекало меня от смерти Клео. Если бы у меня не было чего-то настолько сложного для кукловода, я не знал, был ли еще жив. Я мог бы напиться вусмерть или добровольно проявить безрассудство, пытаясь последовать за ней в мир иной.
К счастью, у меня не было желания умирать. И планы Уоллстрита наконец совпали с моими.
Пора.
Грассхоппер оглянулся.
— Мы готовы, ждем только тебя, През.
Я перекинул ногу через байк, отстегнул полуавтомат и высоко поднял его. Не было времени для боевых кличей или смелых речей. Каждый знал, для чего он здесь. Мы все сделали все необходимое для подготовки.
Присутствовал весь Клуб, за исключением двух охранников на территории и одного, присматривающего за Клео. Все последовали моему примеру и, вооружившись, слезли с мотоциклов.
— Молитесь. Сегодня нет полумер. Понятно?
Мужчины кивнули, сжав челюсти.
Мо протянул мне болторез. Я чувствовал себя гребаным сенатором, собирающимся перерезать городскую ленточку. Передавая Жуку свой полуавтомат, я просунул резаки через металлические звенья, удерживающие хлипкие ворота.
 
Цепь разорвалась и соскользнула в грязь, упав рядом с жалким замком.
Ворота распахнулись.
Крестоносцы пытались охранять свой дом, но колючая проволока на заборе была просто украшением, когда они решили запереть свои ворота чем-то столь бесполезным, как гребаная цепь.
Я остановился, оглядывая территорию. Мы все изучали чертежи, любезно предоставленные недовольной клубной крысой, которую изнасиловали и оставили умирать потенциальные крестоносцы. Она провела год в качестве их рабыни, прежде чем ей удалось сбежать. Теперь ей не хотелось ничего, кроме мести.
Я полностью понимал ее желание.
Указав на незащищенное здание клуба, я сделал первый шаг. Мгновенно по толпе мужчин пробежала волна возбуждения. Мы двинулись вперед как один.
Наши сапоги хрустели, сминая ветки и одуванчики. Луна оставалась скрытой, как будто не хотела быть свидетелем того, что произойдет.
Я прищурил глаза, выискивая слабые места или проблемы.
Это был уже не клуб, а поле битвы. К счастью, жертв среди гражданского населения не было. Комплекс находился за чертой города, незаконно построенный на заброшенной свалке, к которой никто не прикасался из-за химических отходов. Неужели им плевать на свое здоровье?
Я ухмыльнулся в темноте. Не то чтобы им сегодня вечером придется беспокоиться о своем здоровье.
Подняв вверх руку, я дал знак мужчинам разойтись.
Безмолвно наша группа поредела, образуя движущуюся стену, готовую окружить здание, как подарочная упаковка. Заряжались дополнительные патроны, щелкали затворы и выдергивались чеки гранат.
Мы готовились к Армагеддону.
Когда мы закончим, не будет ни Клуба, ни комплекса, ничего.
Мои отец и брат будут кусками мяса.
Я наконец-то найду спасение.
Достигнув кирпичной стены, мои люди прижались к ней, растворяясь в ночи. Грассхоппер сузил голубые глаза, ожидая моей следующей команды.
Подняв ствол ружья, я впился взглядом в своих братьев из «Чистой порочности».
— Мы все знаем план. Убейте всех ублюдков, но не троньте женщин и детей. Если кто-нибудь наткнется на Рубикса или Ассуса, оставьте этих гадов мне.
Мужчины улыбались, прижимая кончики пальцев к губам в извечной клятве.
Мое слово было их законом.
Мо встал рядом со мной.
— Проверка периметра завершена. Никаких признаков жизни. Либо они все чертовски под кайфом, либо полные придурки, чтобы не быть настороже.
— Ты пойдешь налево, я - направо. Килл может войти через парадную дверь, —
Грассхоппер ударил меня по коже. — В конце концов, дело в эффектном появлении.
Мо тихо усмехнулся.
— Ну что, Килл?
— Ага. Ты берешь треть, Хоппер — треть, а я встречу вас с остальными.
Мо не колебался.
Ускользнув обратно в тень, он устремился вниз по очереди байкеров. Щелкнув пальцами, он дал знак трети толпы идти с ним. Его армия скрылась за стеной здания на первом фланге.
Салютуя, Грассхоппер призвал свою треть и двинулся в противоположном направлении. Мы уже обсуждали, как будем атаковать: сразу со всех долбаных углов.
Это обеспечит быструю победу. Мы победим.
Я подождал, пока Грассхоппер исчез со своей группой, а затем взглянул на оставшихся мужчин. Их было десять, одиннадцать, включая меня.
Все вооружены, их глаза были холодными и сосредоточенными.
Они молча ждали, готовые начать. Посмотрев на Спичку, затем на Жука, я прокрался вперед.
Я старался пригибаться и не выдаваться себя, пряча свой обрез. Предохранитель снят. Нервы на пределе. Адреналин течет по венам.
Эти люди заслуживали смерти. Мой отец заслуживал смерти.
Когда мы медленно двигались по зданию, вокруг наших ботинок хлюпала заболоченная грязь.
Жук первым подошел к парадному входу. Он осмотрел дверь, укрепленную металлом, в поисках слабых мест.