Греши и страдай (ЛП)
Мне это нравилось.
С каждым ударом я задыхалась, все быстрее и быстрее. Я была так сосредоточена на том, где мы соединились, на его губах на моей шее, на руках на моей груди и на члене, движущемся внутри меня, что все остальное перестало существовать.
Мое освобождение началось с боли удовольствия, которую я никогда раньше не испытывала. Оно нарастало и нарастало. Вытесняя энергию из моих клеток и концентрируя ее в одной части меня, кричащей от ощущений.
Артур хмыкнул. Кожа шлепнулась о кожу.
Вот и все.
Я закричала и разбилась вдребезги. Я была в бреду от резких судорог, охваченная страстью, полностью одурманенная тем, как он заставил меня взорваться.
Я не слышала мучительного стона Артура.
Не видела его побледневшей кожи.
Я была далеко-далеко.
Погружалась в блаженство.
Я была зациклена на себе, погружена в себя, самопоглощена, когда мой возлюбленный ускользнул от меня.
И не заметила.
Как я не заметила?
Артур не кончил со мной.
Его локти подогнулись, тело обмякло.
И он потерял сознание.
Глава четырнадцатая
Килл
Я умер сегодня.
Я не хотел. Не то чтобы кто-то вообще хотел умирать. Я утонул на пляже, когда потерял равновесие и стал игрушкой для волн. Меня бы не было в живых, если бы не мой брат. Он был там один. Несмотря на наши напряженные отношения, он, рискуя жизнью, вытащил меня на берег. Он сделал мне искусственное дыхание. Спас мне жизнь. Я был ему должен. Но Клео не понравилась моя вновь обретенная терпимость к брату. Она пыталась меня предупредить. Пыталась отдалить меня от семьи. Но они были моей семьей. Я не мог отвернуться от них.
— Артур, пятнадцать лет.
— Он будет в порядке?
«Кто будет в порядке?»
— Он будет в порядке.
«Кто будет в порядке?»
— Я сказала ему вчера вечером, чтобы он избегал физической нагрузки. Отек в его мозгу не уменьшился настолько, чтобы поднять его кровяное давление до таких пределов
— Это не было запланировано… это просто произошло.
Фырканье, потом снисходительное замечание.
— Да, хорошо. В следующий раз не позволяй ему нарушать мои правила и никакого секса.
«Секс!»
Все вернулось на круги своя. Черт, последнее, что я помнил, это ощущение пузырьков шампанского у основания позвоночника. Это чувство было обычным и знакомым: я собирался кончить. Мое сердце колотилось. Мысли кружились. Мой член пульсировал.
А потом… ничего.
«Что, черт возьми, случилось?»
Боль внутри черепа охватила все мое тело. Моя шея пульсировала от невыносимой боли. Спина болела, как будто зажатая тисками. Мне казалось, будто кто-то ударил меня топором по позвоночнику.
Приоткрыв глаза, в фокусе появилась гостиная, а также ощутил запах готовящейся еды, липкость секса и тошноту от сотрясения мозга.
Моим конечностям потребовалось время, чтобы прийти в себя, и я вздрогнул, когда полностью проснулся. Одеяло на моих бедрах пощекотало, когда начало скользить вниз.
Быстро схватив его, я прикрыл ту часть своего тела, которая втянула меня в эту неразбериху.
Вчерашнее предупреждение доктора Лэйн вернулось.
«У тебя все будет хорошо, если ты расслабишься. Отдых. Никаких упражнений или стресса. Принимай эти таблетки трижды в день во время еды и запивай большим количеством воды».
Я всегда был упрямым; игнорирование совета врача было моей сильной стороной. Жаль, что это так неудачно обернулось.
Наклонив голову, я оценил, кто был со мной в комнате.
— Твою мать.
Я схватился за грудь, пытаясь удержать сердце от приступа, когда Клео и доктор Лейн внезапно нависли надо мной со спинки дивана. У них было выражение озабоченности.
— Ах, хорошо, ты проснулся.
Доктор Лейн наклонилась и прижала холодные пальцы к моему липкому лбу.
— Ты был в отключке не слишком долго, так что побочных эффектов быть не должно.
Я вздрогнул от ее прикосновения, нахмурившись.
— Сколько?
— Я приехала через десять минут после звонка миссис Киллиан, — она посмотрела на Клео. — Так что? Около пятнадцати минут, как думаешь?
Клео кивнула.
— Не более того. — Ее волосы топорщились от статического электричества, щеки покраснели от беспокойства. — Артур, ты помнишь, где находишься?
В какой-то момент, пока я был в отключке, Клео надела черное платье длиной до колен. Все в ней кричало о вопиющем сексе — от ее растрепанных волос до розовых и припухших от поцелуев губ. Мой взгляд упал на ее грудь; она была без лифчика, издеваясь надо мной твердыми сосками.
Я стиснул челюсти, когда мой член ожил.
— Да. Я помню, где я, кто ты и чем мы занимались раньше…
Доктор Лейн фыркнула.
— Типичный мужчина. Что я тебе сказала вчера вечером?
Когда я не ответил, она выпрямилась и перечислила на пальцах.
— Никаких упражнений, никакого стресса, никакого секса и ни в коем случае никакой напряженной деятельности, например, поднятия тяжестей.
Сузив глаза, глядя на кухню и сброшенную одежду, ведущую к дивану, она поджала губы.
— Я думаю, что все, что я сказала тебе не делать, ты только что сделал.
Уперев руки в бедра, доктор Лейн огрызнулась:
— Чувствуешь себя счастливее, зная, что ты не супермен и должен был прислушаться к женщине, которой ты заплатил целое состояние за то, чтобы она тебя вылечила?
У меня на губах появилась улыбка. Кто бы мог подумать? У доктора был вспыльчивый характер.
Клео села рядом со мной, поглаживая мою ногу сквозь одеяло, которое она накинула на меня, чтобы защитить мою порядочность.
— Мы больше не будем этого делать, доктор.
Я перевел взгляд на нее. Черта с два мы этого не сделаем.
— Нет, ты точно не будешь, —погрозила мне пальцем доктор Лейн. — Потому что, если ты это сделаешь, ты можешь больше не встать, или можешь убить еще больше клеток мозга и проснуться совершенно другим человеком.
Ледяная вода соединилась с камнями у меня в голове, охладив меня.
Уоллстрит бы охренел, если бы знал, что я натворил. Предстоящая битва с отцом была только половиной войны. Другая половина полагалась не на кулаки и пули, а на переговоры и публичные выступления.
«Я должен быть представительным и быстрым, а не тупым идиотом».
Как я мог рискнуть оказаться таким идиотом, когда на кону стояли мои средства к существованию?
Я вздрогнул, когда Клео схватила меня за бедро. Ее пальцы приземлились так чертовски близко к моему члену.
Вот почему я играл в рулетку своим мозгом. Из-за нее.
Лютик была моей ахиллесовой пятой — ведьмой, которая делала меня горячим, жестким и чертовски слабым.
Ее зеленые глаза перебегали с меня на дока.
— Эм, извини, если я медленно соображаю, но что ты имеешь в виду? Убить больше клеток мозга?
Я напрягся.
— Ничего. Она ничего не имела в виду.
Опираясь руками на мягкие подушки, я поднялся. Комната закружилась, но я намеренно не позволил головокружению и пульсирующей боли проявиться на моем лице.
— Спасибо, док. Я чувствую себя в десять раз лучше и хочу одеться.
Доктор посмотрела на меня слишком понимающим взглядом. Она знала, что я смущен, зол, но, прежде всего, до смерти напуган тем, что эта, казалось бы, простая вещь могла лишить меня всего, что я знал.
«Клео так себя чувствовала с амнезией?»
Я покачал головой. Это было слишком больно, чтобы даже думать об этом.
— Да, спасибо, что пришла снова.
Клео встала. Ее лицо было ласковым, но глаза горели вопросами — без сомнения, готовилась выплеснуть их мне в лицо, как только мы останемся наедине.
— Я тебя провожу, — поставив ноги на ковер, я плотнее натянул одеяло на талию.