Ученица олигарха (СИ)

— В бассейне опасно! Сдохнешь, если не вылезешь!
— Да чего опасного может быть в бассейне?
В этот момент что-то глухо и упруго грохнуло под ногами. Террасу сотрясло. Вода заколыхалась.
— А это еще что? — нахмурилась Селена.
— Вылезай! — Валенсия сорвалась на визг.
— Ладно, ладно…
Селена сделала несколько сильных взмахов руками.
— Что за черт.
Она не приближалась к борту. Наоборот, ее относило к середине.
Было уже видно, как в центре бассейна закручивается воронка.
Валенсия вгляделась в бирюзовую толщу, и похолодела, увидев на прозрачном дне змеящуюся трещину.
— Быстрее!
Селена работала руками и ногами все интенсивнее. Бесполезно.
Валенсия затравленно огляделась в поисках веревки.
Раздался громоподобный треск.
Трещина на дне разошлась.
Обломки стекла рухнули вниз, увлекая за собой в пропасть всю массу воды и золотистую фигурку в цветастом купальнике.
***
— Пришлось по частям собирать, — тихо сказал Крейн, подойдя ближе. — Ее еще в воздухе на куски осколками посекло. Или когда сквозь остатки дна пролетала.
— «Резка на куски», — пробормотала Валенсия. — А «толпа народу» там внизу есть?
— Еще бы. Зевак человек двести.
— Как эта сволочь умудряется так точно все предсказывать?
— С чего бы не предсказать, если сам все устраиваешь?
— И куски? И толпу? Толпы бы не было, если б не маскарад. Значит, кто придумал маскарад, тот и убийца?
— Пир. Все завязано на Пире.
— Ты хотел вернуться с армией спецназа.
Крейн покачал головой.
— К их праву экстерриториальности не подкопаешься. Наши юристы даже слышать ничего не хотят.
— А если по-другому подкопаться?
— Это как? — нахмурился Крейн.
— Пока точно не знаю, но… Ой, всё. Мне пипец.
Сквозь группу констеблей к ним проталкивался Босс.
Валенсия спряталась за спину Крейна.
— Какого хрена ты здесь делаешь?! — прошипел Босс, вцепившись ей в плечо. — Я же сказал не вылезать.
— Она главный свидетель по новому убийству, — сказал Крейн.
— Еще лучше…
— Поясни, что происходит.
— Я мертвая, — сказала Валенсия.
— Это как?
— Официально. Он меня убил. Выстрелил прямо в сисечку, — она всхлипнула.
— Приказ совета директоров, — сказал Босс. — Чтобы насолить Пиру. Пир отжимает у них корпорацию. И наша с тобой упитанная подружка играет в этом не последнюю роль.
— Ты теперь всегда будешь обзывать меня упитанной?
— Когда будешь вести себя как последняя дурища. Мертвая ты выведена из-под удара. Была. А сейчас что? Засветила глазик в лифте. На трех этажах жопой повиляла. В сеть вышла под своим именем. А теперь еще и официальный свидетель? У тебя мозги есть?
— Свидетель — это случайность.
— Зато остальное закономерность. Какого черта тебе не сиделось в лофте?
— А-а, — протянул Крейн. — Так он тебя в свое потрахушечное логово отвез. То-то я удивился, почему на тебе его любимый секс-костюмчик. Он, наверное, тебя и отодрать в нем успел?
Босс взъярился.
— Хватит паясничать, идиоты! Все очень серьезно. Если до Пира и совета дойдет, что она еще жива…
— То не видать тебе высокого креслица, как своих ушей. Да и с работы выгонят. Угадала?
Босс отшатнулся, как от удара.
— Если ты и впрямь думаешь, что я из-за места в совете…
Он не договорил, махнул рукой и пошел прочь.
— Вот это ты зря ляпнула, — сказал Крейн. — Ой, зря…
— Знаю, — буркнула Валенсия и бросилась догонять. — Босс! Подожди!.. Да, подожди ты! — она обогнала его, остановила и уткнулась лбом в грудь. — Прости… Альберт… Я не хотела.
Он запустил руку ей в волосы и с силой сжал.
— Ай, больно! — изогнулась она. — Ты хотел узнать, зачем я им всем понадобилась. Узнал?
— Узнал.
— И?
— Ты знаешь, что такое идеальная жертва?
***
— Я?! Идеальная жертва? С чего они это взяли?
 
— Вот этого я так и не понял. Там какие-то сложные вычисления по оккультным таблицам, которые состряпаны еще халдеями в Вавилоне. Исчисляются десять параметров, — день рождения по древнему календарю, место рождения, рост, вес, даже тембр голоса, упругость груди по десятибалльной шкале, объем и степень округлости зада и каждого бедра. Все должно совпадать с данными таблицы. Это большая редкость. Идеальная жертва рождается раз в пару десятилетий. И ты почти полностью ей соответствуешь.
— Почти?
— У тебя бедра на сантиметр шире.
— Значит, я уже для них не идеальна.
— Допустимое отклонение. Сперва хотели заставить тебя похудеть. Но Пир решил не дожидаться. Он хочет принести идеальную жертву сегодня. Поэтому и обхаживал тебя все это время.
— А я-то думала, он просто есть хочет.
Босс серьезно на нее посмотрел.
— Знаешь, что. Не хотел тебя пугать, но раз ты относишься к опасности так наплевательски… Самое главное отличие идеальной жертвы от всех остальных — это способ ее убийства. Идеальная жертва предназначена не для одного бога, а для всего пантеона Темных Богов. Их десять. И каждый должен получить по куску твоего тела. Поэтому способ сложный и долгий. Сперва тебя напичкают снадобьями, от которых ты будешь всегда в сознании, какую бы адскую боль не испытывала. Затем подвесят над огнем. Лучше не спрашивай, как. Это отдельная история. Готовить тебя будут десять часов. По часу на каждого бога. Готовить будут частями. У них есть приспособление, отсекающее огонь от тех частей тела, для которых не наступила очередь. И все это время ты будешь в сознании. Сначала зажарят ступни и икры. Подадут тому божку, который у них в Пантеоне играет роль посланника. Затем приготовят бедра. В Темном пантеоне нет богини любви, зато есть богиня безумной страсти и вожделения. Бедра — для нее. Точнее, мясо с них. Кости останутся и будут постепенно сжигаться огнем. Руки пойдут богу войны. Половые органы, матка и груди — богине размножения. У них нет богини плодородия или материнства. Зато есть зубастое чудище. Его роль будет выполнять жрец с каким-то приспособлением. Он выгрызет из тебя все, что ему надо. Печень для бога пьянства. Желудок для бога обжорства. Задницу — для бога лени и праздности. Да, там даже такой есть. Потом тебе вспорют живот, достанут кишки и выкинут в воду — для безымянного бога мертвых морских глубин. Но ты еще будешь жить. К концу ты будешь напоминать полуобглоданный скелет с остатками внутренних органов. У тебя останется только сердце — для богини смерти Шеол. И голова — для верховного божества Баала. Тебе отрежут голову и только тогда ты умрешь. Впрочем, рассказывают, что из-за снадобий насаженная на копье голова еще сутки хлопает глазами и раскрывает рот, словно вопит от боли.
Наступило молчание.
— Слушай, Босс, — наконец, сказала Валенсия, — ты так смачно все описал, словно сам все это не раз проделывал. Нравится такое? А? Возбуждает? Хрен наверняка привстал, сознайся. Особенно когда про бедра с грудями.
— Ясен пень, привстал, — подтвердил Крейн. — Я видел. Вот же ты старое садо-мазо.
— С вами невозможно серьезно разговаривать, — буркнул Босс. — И с каких это пор, вы, инспектор, за чужими причиндалами следите? Какая разница, привстают они или нет. Ориентацию сменили?
— Ха! — ухмыльнулся Крейн. — Уел. Один-один.
— Давайте лучше подумаем, как ее из здания выводить будем. Счет идет на минуты. Охрана на входе, возможно, уже получила ориентировку.
— Эй! Постойте! А кто вам сказал, что я из здания выходить собираюсь? У меня здесь неоконченные дела!
— Прекрати чушь нести, Валенсия! У тебя здесь может быть только одно дело. Это покончить жизнь долгим и нудным самоубийством.
— Хрена с два! Во-первых, у меня есть зацепка, как найти убийцу Наоми, Греты и Селены.