Предание Темных

Последний раз хлопнув по брючине, я слышу, как Ноэ недовольно бормочет несколько слов на неизвестном мне языке. Наверное, какие-то немецкие (или на каком там языке говорят в Швейцарии) скверные ругательства.
Но уже в следующее мгновение, разогнувшись, он смотрит на меня с прежним беззаботным выражением лица и обаятельной улыбкой, будто бы ничего и не произошло.
– Да уж, настоящая платформа для перелома ног – замечает он невинно – вы тут не спотыкались?
–Нет.. ну – спохватываюсь – кроме, как при вас.
Он улыбается еще шире, видимо, припомнив, как подал мне руку и помог не грохнуться на задницу, после чего добавляет:
– Что ж, тогда моя неловкость уже не кажется такой непростительной – и кивает в прежнем направлении, словно ведет он, а не я – ну, пойдемте?
Я заминаюсь.
– Знаете, Влада сейчас нет в замке. Они.. точнее мы, мы как раз все сейчас должны завтракать, и он на веранде с остальными..
– Вашими друзьями и сестренкой? – понимающе улыбается Ноэ, а на мой изумленный немой вопрос поясняет – несмотря на редкие встречи мы поддерживаем с Владом связь. Все-таки, столько лет дружбы. Он рассказывал мне о своих новых гостях. Собственно, так я и узнал, что сейчас он в Румынии.
Что ж, тогда хотя бы становится понятным, откуда ему известно мое имя.
– А.. ну, тогда я проведу вас лучше на веранду, а там уж сами с Владом решите?
– Да, конечно – добродушно соглашается он – если честно, я как раз голоден и не отказался бы перекусить.
Когда мы уже выходим из «могильной зоны» и приближаемся к заднему входу, от которого не так далеко до веранды, я спрашиваю:
– Вы сказали, что вы друг детства. Выходит, вы знали Влада еще ребенком?
– Ну, скорее подростком. Мы познакомились в школьном театре. Оба там играли.
– Влад играл в театре?
Мне не удается скрыть изумления в голосе. Уж очень сложно представить его, практически всегда мрачное лицо, с целым набором всех известных миру человеческих эмоций, которые он готов продемонстрировать по первому требованию постановщика пьесы.
Ноэ вновь заливается:
– Сложно поверить, да? Но тем не менее.
– И как, получалось? – вновь улыбаюсь в ответ, теперь уже чувствуя себя менее неловко, чем в прошлый раз. Начинает складываться ощущение, будто бы Локид не Влада старый друг, а мой собственный.
– Вообще он не любил актерство и считал, что это не его.
Взгляд Ноэ становится каким-то лукавым и он добавляет с хитрой улыбкой, будто бы говоря совсем не о том, о чем кажется на первый взгляд:
– Но я бы сказал, что получалось у него отлично.
-6-
Небольшой остаток пути мы проходим с Ноэ, все более располагаясь друг к другу. Вернее будет сказать, я чуть теплею к нему – он-то изначально был само радушие, ни дать ни взять, мистер Смит на сцене. Конечно, после его заявления о театре полагаю, не стоит верить всему, что он проделывает – наверняка знает, как ловко сыграть ту или иную эмоцию, чтобы очаровать. Но как бы то ни было, когда мы подходим к накрытому столу, за которым уже сидят Влад, Милли и Сандра, Локид кажется мне весьма приятным и я даже считаю, что его появление в замке весьма кстати.
Доля чего-то нормального и веселого в этом мрачном, полном каких-то загадок и непонятных дел месте, никогда не помешает. А кажется, Ноэ именно тот, кто является кладезю всего легкого, веселого и беззаботного в этом мире. Глядя на него, становится даже странным, что они с Владом такие друзья.
Они же полные антиподы друг к другу.
Настолько, насколько могут быть разными в принципе люди – настолько разные Влад и Ноэ.
– Вот и я – заявляю, привлекая к себе внимание этих троих – и я не одна.
Ноэ, как только я поворачиваюсь к нему, кланяется, будто актер на сцене, и одаривает всех своей ослепительной улыбкой. По глазам Сандры и Милли вижу – на них со всей должностью подействовали его чары.
Однако реакция Влада оказывается совсем непредсказуемой.
– Ты?
Он изумленно смотрит на друга. Причем это отнюдь не радостное изумление, наподобие «Ты? Боже, Локид, сколько лет! Ну ты даешь!». Скорее что-то ближе к «Ты? Что ты здесь забыл? Какого хрена?».
 
Но Ноэ в своей обычной манере, будто бы не замечая его реакции, распахивает объятия навстречу другу:
– Влад, черт возьми! Далеко же ты забрался!
Я внимательно наблюдаю за этой странной сценой «воссоединения».
Лицо хозяина замка застывает в напряжении, но он позволяет себя обнять и даже сам слегка приобнимает приятеля в ответ, хотя делает это с явной неохотой. А едва Локид соизволит разомкнуть объятия, он тут же спрашивает:
– Как ты здесь оказался?
Недалеко ушел от моих предположений «Что ты здесь забыл?» или «Какого хрена ты здесь делаешь?».
Немного странно, учитывая, сколько про их крепкую дружбу рассказал Ноэ. Разве так встречают старого друга детства, который проделал такой недальний путь за город, только чтобы увидеться? Начинаю подозревать, что либо Локид мне в чем-то ловко солгал, либо у Влада опять свои психические завихрения, и судя по спокойной реакции Ноэ –тот к этому давно привык, а значит нестабильность у Влада с юности.
Но Ноэ благополучно пропускает вопрос друга мимо ушей, и оборачивается к очарованным им Сандрой и Милли. И словно решив, что уже оказанного обольщения мало, представляется им лично, не упуская возможности при знакомстве каждой задвинуть тот или иной комплимент.
Сандре он заявляет о необыкновенности ее глаз, а Милли толкует что-то об «очаровании юности». Мне уже кажется, что им совсем без разницы что он говорит – главное, как он это говорит и что это говорит именно он.
Не без уязвленного достоинства замечаю, что мне при знакомстве он не сказал никакого комплимента. И пусть это лишь фарс и в какой-то степени пустозвонная лесть – но им он на эту лесть не поскупился. Хотя, признаться, не считаю, что я выгляжу хуже Сандры или сестры.
Начиная с этого момента Локид начинает нравится мне все меньше. Во-первых, становится очевидным, что его эдакое радушие совсем не отличительное обращение именно со мной, а в принципе стиль общения со всеми. Что, конечно, ожидаемо, но заметно снимает пелену чар. Во-вторых, с каждой последующей минутой его игры становятся все более очевидными и все более странными..
Он почти сразу же усаживается между Сандрой и Милли, умудрившись вклинить стул туда, где уже не было пустого места – конечно, немало ему в этом помогли и подруга с сестрой, сами с радушием раздвинув стулья по обе стороны, позволяя ему туда поместиться.
И едва он усаживается, куда хочет, как принимается забалтывать их, искря обаянием и беспрерывно осыпая все новыми комплиментами, совершенно позабыв о старом друге, в госте к которому и приехал. Он даже не оборачивается в его сторону, уже не говоря о самом факте места, которое выбрал далеко не рядом с ним.
Впрочем, он почти сразу же благополучно забывает и обо мне, хотя еще недавно так же искрил обаянием, пока мы добирались сюда. Теперь его взгляд поочередно скользит то по Сандре, то по Милли, поблескиваю все ярче, точно у опытного донжуана.
По мне он пробегается лишь иногда и очень кратко, без какого-либо интереса в глазах, точно окончательно исключив из круга своего вожделения. К этому моменту он уже вызывает у меня определенную уязвленную женскую неприязнь, и его внимание мне по большому уже и не надо.. Но все равно почему-то становится сильно обидно, когда меня в мои всего-то 25 лет вот так вот сходу исключают из списка желанных трофеев подобные напомазанные франты.
Минут через пять на террасе появляется и Лео. Сложно сказать, чему он удивляется сильнее – какому-то незнакомцу за столом а-ля мистер Голливуд или мне. В итоге, видимо, я хоть где-то беру вверх, и Лео обращается ко мне:
– Дженна! Я тебя потерял, что за дела? Договорились же, что ты подождешь меня?
– Ты бы еще ко второму пришествию появился – бурчу я, потеряв уже всякое расположение духа при наблюдении за тем, что творит Ноэ.