Вознесение (ЛП)

Я прошла глубже в толпу, двигаясь между колонн. Когда я заметила вдалеке проблеск льняных волос, настолько светлых, что они почти казались белыми, каждая мышца в моём теле напряглась. Волосы Элис спадали подобно белому пламени поверх платья насыщенно-зелёного оттенка.
«Предательница».
Даже в вороньей маске я узнала бы её где угодно.
По моему телу пронеслась злость. «Ты лгунья, Элис».
Она свела маму с ума, едва не погубила меня, примкнула к армии убийц. Мои пальцы сжались в кулаки.
Я начала двигаться в её сторону, готовая разразиться своей песней. Но по мере моего приближения музыка изменилась, и толпа вокруг меня закружила лихорадочнее, толкая меня.
Когда музыка стала нарастать, толпа принялась скандировать.
«Альбия пробудилась! Надвигается буря!»
Чёрт возьми, теперь все они пели песни Свободного Народа. Тошнотворное ощущение скрутило моё нутро. Как же так получилось, что столько людей затянуто в этот культ? Сколько из них знали правду о поступках Свободного Народа? Моя тошнота лишь усилилась, когда я увидела скандирующих детей.
Я лихорадочно искала в толпе Элис. Но высматривая светлые волосы, я заметила нечто иное, отчего моё сердце застучало чаще. Ворон, которого я очень хорошо знала.
Лудд. Ворон Финна пролетел над моей головой, и я последовала за ним, проталкиваясь сквозь толпу гуляк.
Финн стоял в дальней стороне храма, выделяясь ростом среди остальной толпы, и Лудд приземлился на его плечо. Он прислонялся к резьбе, изображавшей крылатого ангела, и его тело выглядело напряжённым, плечи сгорбились, светлые волосы вились за волчьей маской.
Теперь я находилась так близко к нему, на расстоянии каких-то метров.
Затем он оттолкнулся от стены. Я смотрела, как он поднял кулак в воздух и стал скандировать вместе с толпой.
— Альбия вперёд! Альбия пробудилась! — низкий звук его голос разносился над толпой, более громкий и пылкий, чем у остальных. Истинный верующий.
Мои челюсти стиснулись, ярость взбунтовалась в моих венах. «Ты предал меня, Финн».
Я продолжала притворно спотыкаться, но прячась за маской, я отыскивала лучший путь к отступлению. Мы находились далеко от входа, и это проблема. Если я призову ангелов здесь, как они смогут вытащить Финна так, чтобы вся толпа не заметила?
В моей голове начал зарождаться план.
Я проскользнула обратно через толпу и попыталась позвать Лудда, используя тот же трюк, которому научил меня сам Финн. Моё сердце затрепетало, когда я увидела полетевшую птицу. Я продолжала притворяться пьяной, спотыкаться и звать Лудда.
Ворон кружил над моей головой, пока я вела его к выходу.
Подбираясь к двери, я обернулась через плечо. Моё нутро скрутило при виде Финна, пробиравшегося через толпу и смотревшего на свою птицу. На мгновение я испытала лёгкий укол чувства вины. В данный момент он походил на прежнего Финна. Ведомого, привязанного к своему ворону. Лопочущего и ни в чём не повинного.
Но это был уже не он. Он превратился в нечто извращённое, что я уже не могла любить.
Я глянула вверх и с облегчением увидела Лудда прямо надо мной. Оказавшись поближе к выходу, я подала сигнал:
— Отруби башку под холмом, король мёртв, вороны поют!
Я пропела эти строки ещё раз, быстренько оглянувшись, чтобы убедиться, что Финн по-прежнему идёт следом. Я замедлила шаги, чтобы он оказался прямо позади меня.
Самаэль в своей львиной маске крадучись вышел из тени за колонной, двигаясь быстро и подходя к нам обоим сзади.
Я указала на грудь Финна резким взмахом руки. Только тогда Финн заметил меня, остановившись как вкопанный.
Атака Самаэля была быстрой и бесшумной — незаметный, но сильный удар по затылку. Финн повалился назад, на Самаэля.
Соуриал подскочил с другой стороны и обхватил Финна рукой за спину, отчего казалось, будто они поддерживают пьяного друга. Лудд закаркал, хлопая крыльями, но никто, похоже, нас не замечал.
Пока два ангела тащили Финна за дверь, я осознала, что подавила остатки чувства вины в своём сердце.
  
Глава 23. Самаэль
  
В темнице Железной Крепости я смотрел на смертного мужчину, привязанного к стулу. Он по-прежнему был без сознания, его грудь медленно поднималась и опускалась.
Инстинкт требовал от меня покончить с ним сейчас же, быстрой и брутальной смертью. Но он здесь не для этого. Он здесь для того, чтобы дать мне как можно больше информации о прибытии Сеятеля.
Несколько свечей висели в подсвечниках на стенах, и отсветы подрагивали на его обмякшем теле. Здесь, внизу, не было окон, которые впускали бы лунный свет — лишь каменный потолок, выгибавшийся над нами, и тесные камеры, в которых смертные когда-то заточали друг друга. Здесь убивали королей и королев, а также бесчисленных изменников.
Сегодня я пролью ещё больше крови. Но это хотя бы будет служить высшему благу.
Ворон смертного порхал по темнице и каркал. Я почувствовал укол жалости к этому существу. Он не должен становиться свидетелем того, что случится с его другом-человеком, но я не мог от него избавиться. Он продолжал находить дорогу внутрь.
Я обернулся, посмотрев на Лилу позади меня, и обнаружил, что её лицо сделалось мрачным. Она казалась очень взвинченной, готовой атаковать в любой момент.
— Ты не обязана при этом присутствовать, Лила, — сказал я.
— Если бы тебя предал один из самых близких друзей, если бы тебя бросили в руках людей, на которых тебя убедили напасть, ты бы действительно упустил возможность понаблюдать за его допросом?
Я повернулся обратно к смертному, теряя терпение. Я мог оборвать его жизнь так же быстро, как задуть свечу, и с таким же отсутствием сожаления. В конце концов, он подделал фотографию, которая убедила Лилу, что я убил её сестру.
Его глаза начали медленно открываться. Выражение озаряющего ужаса отразилось на чертах его лица.
— Привет, смертный, — в первую и главную очередь я хотел, чтобы он понял, что здесь у него нет контроля. — Если ты ответишь на интересующие меня вопросы, я могу даровать тебе быструю смерть взамен мучительной.
Его щёки побледнели.
— Чёрт подери. Я… я мало знаю. Наверное, я не тот, кто тебе нужен. Я не важен. Ты не можешь навредить мне просто потому, что я чего-то не знаю!
— Нет… ты не важен, — простая констатация факта. — Но ты можешь сказать мне, кто важен.
Его взгляд скользнул за меня.
— Лила. Лила. Лила! — его тон сделался истеричным, голос срывался. — Лила важна. Почему бы тебе не начать с неё? Это её надо приковать цепями. Это ей ты должен причинять боль.
— Это бред, — прошипела Лила. — Ты врёшь.
— Лила права, — у меня сложилось впечатление, что он скажет что угодно, лишь бы спасти свою шкуру. Я расправил свои крылья, не давая ему смотреть на Лилу. — Кто на самом деле важен?
Примитивный страх отразился на его лице. Я начну с лёгких вопросов. Как только он привыкнет отвечать на них, я перейду к настоящим вопросам.
— Когда ты присоединился к Свободному Народу? — спросил я.
Смертный лихорадочно вертел запястьями, натягивая верёвки.
— Не так давно. Что ты хочешь знать? Я скажу тебе, что мне известно, но я мало знаю. Ты меня отпустишь, если я расскажу тебе то, что ты хочешь знать? Ты позволишь мне жить? Я обещаю не… не возвращаться к Свободному Народу. Я уеду в Кловию. Или на северные острова. Я уеду…
— Заткнись.
Его рот быстро захлопнулся. Я вдохнул, чувствуя в нём нечто, чего не замечал прежде.
Финн был не полностью смертным. Я чуял это в нём… ангельскую сторону.
Я замер совершенно неподвижно, чувствуя, как во мне скользит тьма, как проступает моя хищная сторона.
— Скажи мне, нефилим. С чего бы тебе вступать в организацию, посвящённую истреблению твоего же вида?
— Чего? — заорала Лила.
Лёгкая надежда озарила его лицо.
— Так ты знаешь! Я один из ваших. Ты же не станешь вредить своим.