В паутине вечности (СИ)

Откинув спинку кресла назад, он быстро уложил меня на переднее сидение, стараясь не причинять боль. Стянув с себя куртку, Роберт порвал её на длинные лоскуты и наспех наложил жгуты там, где это было возможно. Закинув обмякшее тело Холла в багажник, он сел за руль и вжал педаль газа в пол, увозя нас прочь от места происшествия. Что стало со вторым нападавшим я не знала. Ладонью он накрыл кровоточащую рану в области груди и ни на миг не отпускал. Парадоксально, но бледность Роберта сейчас выглядела вполне живой и здоровой, на контрасте с цианотичной окраской моей кожи.
– Как ты оказалась здесь, Лина? – прорычал басистый голос. – Почему не дождалась меня? Я поросил о такой малости!
– Боялась потерять. Искать пошла, – сипло проговорила я, накрыв его руку своей.
Каждое слово отдавалось мучительной болью в груди. При обычных обстоятельствах меня это мало волновало бы, но случай был беспрецедентным. Наше тело обладает гораздо большей устойчивостью к повреждениям, нежели человеческое. Пули из обычных сплавов не способны нанести существенных увечий, в отличие от тех, что находились во мне. Они не только смогли раздробить кости на множество осколков, но и прочно в них засесть. Минуты шли, а регенерация не торопилась наступать. Из зияющих ран беспрестанно сочилась тягучая кровь, пропитывая насквозь одежду и пачкая сидения. Благо, кожаный салон был чёрного цвета, в отличие от белой рубашки Роберта, которая пришла в негодность. Как же мне не хотелось доставлять ему проблемы, но пока всё получалось ровным счётом наоборот. Стиснув зубы, я лежала и старалась не шевелиться лишний раз, дабы не усиливать болезненные ощущения.
– Это я чуть не потерял тебя, Лина! – на этих словах низкий голос надломился. – Умоляю, терпи.
Прикрыв глаза, я старалась концентрироваться только на прикосновении его руки. Получалось плохо, но о большем я не мечтала. С Робертом всё в порядке, он рядом со мной, и это главное.
– Ничего. Ты – последний, кого я увижу. Прекрасная смерть, -кашель согнул пополам, едва я договорила.
Тягучая кровь побежала из угла рта. Страха не было. Лишь опасения за дальнейшую судьбу Роберта. Сквозь уплывающее сознание я слышала, как он разговаривал по телефону сначала с Даной, а затем с Алеком, торопливо, но предельно чётко, описывая случившееся и попутно раздавая указания.
В течение длительного пути я то приходила в себя, то снова проваливалась в беспамятство. Из под прикрытых век я заметила в окне знакомый пейзаж. В Рольштаде мы в безопасности – осознание этого заставило воспрять духом. Едва мы подъехали к дому, Алек с Джоном кинулись встречать нас с нескрываемой тревогой на лицах.
– Как же тебя угораздило, сестрица? – воскликнул Алек.
Всё, что я могла, это устало усмехнуться в ответ. Роберт пытался вытащить меня наружу как можно аккуратнее, но я всё равно поморщилась от острой боли. Одними губами он сдавленно прошептал: «Прости». В одной из дальних комнат, куда меня занесли, я увидела Дану. Осторожно опустив меня на кушетку, Роберт отстранился, давая ей возможность осмотреть масштаб повреждений. Навыки Даны в области медицины были на высоком уровне, в тонкости нашей миссии она уже посвящена и просто была очень близка мне. Кому, если не ей, стоило довериться в экстренной ситуации?
– Что скажешь? – спросил он напряжённо.
– Пока только то, что мы имеем дело с тяжёлым металлом, от которого тело самостоятельно не избавится. Медлить нельзя, но сперва нам нужно раздеть её. Приступай.
Преодолевая неловкость, Роберт помог Дане избавить меня от лишней одежды, стараясь не смотреть без особой необходимости. Несколько иначе я представляла себе этот интимный момент, но нагота сейчас волновала меньше всего. Взяв в руку прямой корнца́нг, Дана обратилась уже ко мне:
– Придётся потерпеть, милая. Не хочу делать больно, но это для твоего же блага.
В знак готовности я кивнула и закусила губу. Выбора всё равно не было: никакие препараты на нас не действуют, значит, рассчитывать на анестезию не приходится. Роберт напряжённо стоял у изголовья. Одной рукой он заботливо убрал с лица слипшиеся волосы и принялся судорожно гладить меня по голове, а другой – крепко удерживал в горизонтальном положении. Операция началась с самого неприятного и чувствительного места. Запустив хирургический инструмент в слепой раневой канал, Дана среди кроваво-костного мессива нащупала первую пулю. Я старалась не показывать, насколько сильные мучения мне доставляет каждая манипуляция, но истошный вскрик всё же вырвался, когда в ход пошёл скальпель. Не без усилий ей удалось извлечь инородный предмет, крепко застрявший в одной из частей сломанной рукоятки грудины. При всей покладистости и мягкости характера, в вопросах, касающихся её призвания, Дана проявляла небывалую уверенность и хладнокровие, что не могло не восхищать. Глядя на неё, мне всегда хотелось обрести дело, которому я смогла бы отдаваться с такой же самоотверженностью. Всё оставшееся время я смотрела только на Роберта и силилась молчать. В его взгляде и прикосновениях я искала и сполна находила утешение. Не будь его рядом, физические страдания воспринимались бы во сто крат тягостнее. Когда тело освободилось от металла, пришло долгожданное облегчение, но механизм восстановления запускаться не спешил. Накинув на меня простыню, Роберт закатал перепачканный рукав рубашки и прокусил собственную плоть. Поднеся руку ко рту, он настойчиво произнёс:
 
– Пей, Лина. Я очень прошу.
Обмен кровью между бессмертными – процесс, основанный на крепком доверии. Вкусив её, начинаешь более тонко улавливать рецепторами того, в ком она течёт, в течение длительного срока. Значило ли это, что я действительно важна старейшине или им двигало лишь чувство вины? Впрочем, учитывая моё плачевное состояние, размышления о мотивах отошли на второй план. Приподнявшись на одном локте, я прильнула к запястью посиневшими губами. Первая же капля вызвала бурную вспышку: повсюду я ощущала только Роберта. Его манящий запах заполнил собой комнату. Так пахнет само совершенство. С каждым глотком боль отступала всё дальше, а сила вытесняла слабость. Стараясь не злоупотреблять, я отстранилась и благодарно кивнула. Для полного исцеления потребуется время, но текущее состояние уже можно оценить как приемлемое. Стоять на ногах я пока не могла, поэтому Роберт любезно отнёс меня в свою ванную комнату, где всё уже было подготовлено. В воздухе витал насыщенно-пряный запах тимьяна. Бережно погрузив меня в широкую угловую ванну, он забрал простынь и вознамерился уйти, но я остановила его, вцепившись в помятый край рубашки.
– Останься со мной. Пожалуйста.
Без возражений он устроился на полу, облокотившись спиной о бортик. Горячая вода растворяла напряжение, очищала раны от грязи и сгустков свернувшейся крови. Смещённые кости медленно занимали правильное положение и начинали срастаться. Собираясь воедино, осколки заново травмировали ткани – процесс крайне неприятный, но мне нетерпелось поскорее обрести дееспособность, и это отодвигало боль на второй план. Немного оправившись, я решила начать непростой, но очень нужный нам обоим, разговор.
– Как ты нашёл меня?
Роберт пожал плечами и устало хмыкнул.
– Почувствовал. Фантастически повезло, что я был неподалёку. Ты понимаешь, чем всё могло закончиться? Что прикажешь делать с твоей непокорностью? Я так боялся, что опоздал, Илина.
– Зачем ты вообще ушёл? – упрекать его было неправильно, ведь я сама не прислушалась к просьбе остаться, но такая реакция в действительности была защитным механизмом.
– Я говорил о плохом предчувствии. Оно касалось не меня, а тебя, Лина. Я должен был вернуться на закрытое собрание и как-то оправдать наш внезапный уход. Твою машину наверняка вычислили, поэтому пришлось от неё избавиться, прости. Как только забрал свою, поспешил вернуться к тебе. Судя по всему, я слишком задержался и совершил фатальную ошибку, не заковав тебя в титановые цепи. Уже не спрашиваю каким образом, но зачем ты сбежала, Лина? – он повернул голову в мою сторону, не поднимая глаз.