Полночная роза (ЛП)

Когда она закончила, он забрал бокал и поставил на стол. К ее удивлению, после прохладной воды ей стало лучше.
Он смотрел на нее, словно оценивал, могла ли она выдержать больше сегодня. Она не отступила, и он вздохнул.
— Что ты хочешь знать?
— Магия. Почему я могу использовать ее, а другие — нет?
— Думаю, это связано с твоим происхождением или силой воли. Я не знаю ответа. Но редкие алхимики могут владеть такой силой.
Ответ не был хорошим. Рэя покачала головой.
— Тогда почему только алхимики могут применять самые сильные чары?
— Они не одни могут, этому тебя учили. Я встречал многих сильных жриц, которые тоже могли колдовать, — он постучал когтями по столу. — Ты — одна из них, хотя ты видела, что случалось с теми, кто пытался применять то, что было им не по силам.
Да. Те тела останутся в ее памяти до конца жизни.
Рэя сглотнула, погрузилась глубже в вопросы, которые изменят ее навеки.
— Ты должен сказать, что меня оставили в Соборе ребенком. Это так?
Мышцы на плечах Уриэля напряглись.
— Эту историю они рассказывают детям в Соборе.
Ее мутило.
— Это правда?
— Нет, насколько мне известно.
Слово ударило по ней, словно он вонзил нож в ее живот. Ее не бросили. Ее родители еще могли быть там, гадать, где их девочка. Значит…
— Меня забрали из семьи силой?
Он холодно смотрел на нее.
— Многих из вас — да.
Она посмотрела на свои ладони, раскрыла их на коленях и увидела кости скелета. Хрупкие. Но способные на огромную силу.
— Они сделали меня монстром. Таким, как они.
Уриэль зарычал. Звук загремел в его груди, вырвался из его рта живой бурей.
— Тебя похитили. Забрали у семьи ребенком, вырастили среди монстров, но ты веришь, что они сделали тебя такой же?
Рэя подняла голову.
— Разве нет? Я видела, какой я стала. Ты тоже видел. Я одна из них, Уриэль.
— Ты не одна из них. Ты не смогла бы быть, даже если бы попыталась, — он раскрыл крыло, накрыл ее им, как одеялом. Тепло плотно окутало ее. — Если я чему и научился в своей долгой жизни, так это тому, что облик не связан с тем, что в сердце.
Может, он просто жалел ее. Может, он говорил честно. Рэя уже не знала, что было правдой.
Она ощущала себя спокойнее с его крылом на плечах, пока она разваливалась. Может, он был прав. Может, облик не был связан с тем, что было внутри человека.
Но она все еще горевала по своей красоте, хоть та и не была выдающейся.
ГЛАВА 25
Он оставил девочку на ночь в своих покоях. Другие жрицы еще несколько дней продержатся без вопросов, и он не мог отправить ее к ним в облике живого скелета.
Ее кожа выглядела так, словно он сделал ее мумией. Он знал, как это сделать, но не делал с ней. У него был опыт с телами алхимиков. Но с ней он этого не делал. Это была магия. Она выжигала изнутри.
Уриэль переживал из-за ее новой версии. Она была такой хрупкой. Он вручил ей книгу, чтобы занять, перед тем, как уйти, и она почти сразу порезала палец об страницу. Она могла истечь кровью до того, как он найдет способ спасти ее.
А ему нужно было спасти ее.
Рэя проявила себя надежной. Она использовала магию, которую он ей дал, слишком много, но она не применяла те же чары, что и алхимики. Слова силы не срывались с ее губ. Она использовала магию так, как ее нужно было применять.
Не силой. Рэя хотела, чтобы ей помогли.
И мир отвечал болью.
Теперь он должен был собрать ее. Она не могла стать монстром, и он не хотел создавать иллюзию, чтобы никто не знал, какой хрупкой она стала. Ему она нужна была здоровой, чтобы они разобрались во всем вместе.
Ему нравилось, когда жрица была рядом. Это было впервые.
Уриэль не хотел, чтобы магия поглотила ее изнутри. Он собирался уберечь ее любой ценой.
Потому он искал в вещах мертвых алхимиков, уверенный, что что-то упустил. Они должны были знать, что магия могла их убить. Сжечь их души. Они видели, как это случилось со многими другими, так что хоть один из них должен был принять меры предосторожности.
 
Чары в кармане. Амулет для защиты…
Он замер и опустил ладони на бедра. Это не было полезным.
Каждый алхимик умер. Если бы у них были чары, которые могли им помочь, они бы сработали.
Где найти чары или амулет, которые спасут ее?
— Милорд? — позвал кто-то у лестницы склепа.
— Я просил уединения! — закричал он.
Когти стучали по ступенькам, шуршали крылья.
— Ты часто просил одиночества в последнее время. Словно забыл, что ты — Лорд.
Гектор. Он не знал, как оставить в покое. Уриэль выпрямился у груды вещей и ждал, пока его друг войдет в склеп.
Гектор, что ожидаемо, сморщил нос. Он не любил это место, не проводил тут время. Как только они договорят, его друг побежит в свою комнату смывать запах с кожи. Словно тут были запахи.
— Чего ты хочешь? — прорычал Уриэль, ожидая спор от Гектора. Он редко говорил с Уриэлем, если только не приходил пожаловаться.
— Девушка все еще в твоей комнате.
— Ты о жрице? Я в курсе. Я давно не принимал в своих покоях женщину, уверен, это у всех вызвало тревоги, — он закатил глаза и повернулся к вещам алхимиков. — Я кое-что ищу, Гектор. Если пришел жаловаться, сделаешь это позже. Когда я закончу.
— Ты никогда не закончишь, — Гектор прошел по вещам, которые Уриэль бросил через плечо, и встал перед ним. Он раскрыл крылья над вещами на полу. — Можешь меня послушать?
Уриэль недовольно выдохнул, а потом выпрямился. Он прижал крылья к бокам и стиснул зубы.
— Что?
Его друг открыл рот, закрыл его, и его щеки стали цвета угля.
— Я за тебя беспокоюсь.
Это было новым. Гектор всегда понимал одержимость Уриэля изучением алхимиков. Он мог понять, что Уриэль стал ближе к ответам.
Потому он мог отодвинуть дела. Жути не нуждались в Лорде. Местные жители поставляли еду. Замок был чистым, а где не был — тем Жутям было все равно.
И из-за этих безумных существ он яростно пытался понять, что случилось с ними. Все было связано с ними. С теми, кого он потерял.
— Почему ты переживаешь? — он нахмурился. — Я почти разобрался во всем, Гектор. История не важна, магия важна. Она может направлять магию. Ты ее видел.
— Да, — Гектор прищурился, воспоминание проступило на его лице. — Я думал, что этого хватит, чтобы ты остановился. Она выглядела как они, Уриэль.
— Это доказывает, что они — не божества. Гектор. Они не создали нас, как они говорят. Они — люди.
А люди были слабыми. Он должен был найти слабость алхимиков. Брешь в их броне откроет путь к их душам, чтобы он вырвал их из их тел и послал в эфир.
Уриэль не понимал желание в груди. Он знал только, что хотел покончить с алхимиками. Он хотел слышать их крики боли, чтобы они полили о пощаде, а он отказал.
— Я понимаю, что ты веришь, что эта девочка — ключ ко всему…
— Так и есть, — перебил он. — Я не верю, я знаю, что она — ключ. Она может использовать магию, беря ее у нас. Если бы я только мог исцелить ее, чтобы ее тело не сгорало, как у них.
— Ты себя слышишь? — закричал Гектор. Он неловко кашлянул и продолжил с уважением в тоне. — Ты звучишь как фанатик. Словно она — богиня, которая может всех нас спасти. Это не ты, Уриэль.
— Она — не богиня. Она жрица, и ты знаешь, какими сильными они могут быть, — Уриэль указал на стену, где были тела алхимиков. — На их телах записаны тайны. В их плоти. Она может читать слова и знает, что они пытались сделать. Они хотят поработить нас.
— Мы всегда это знали, — Гектор покачал головой и отпрянул на шаг. Он словно стал бояться Уриэля. — она играет тобой, как все они.
Уриэль увидел бы это. Жрица Гектора могла играть им, как ей хотелось. Он понимал, что другие Жути боялись, что его очаровала эта жрица.
Он не был марионеткой. И он не был так слаб, чтобы его искусило тело женщины.
Теперь она была как призрак. Когда-то она была сильной, ее способности были невинными. Он должен был собрать ее по кусочкам, ведь он дал ей доступ к этой силе.