Неправильно для меня (ЛП)

Кипя от злости, я продолжаю держать лицо:
— Как и любой профессионал, пытающийся запустить продвинутую программу, я люблю порядок. Чтобы получить это, я наблюдаю за тем, насколько это возможно, в качестве меры предосторожности, чтобы сгладить дерьмо, чтобы я могла сосредоточиться на других вещах, таких как успех новобранцев. Так что, да, ты увидишь мое имя повсюду, потому что я отказываюсь допускать, чтобы в этой академии не хватало чего-либо. Меня очень ценят не просто так.
Он пристально смотрит, его зеленые глаза прожигают меня. Мои щеки пылают, но я отказываюсь отводить взгляд. Его трюки стареют. Через несколько мгновений он с сомнением произносит:
— Посмотрим.
— Не будь мудаком, Алек, — выплевывает Роуэн, впервые заговорив.
Взгляд Алека скользит по нему, гнев исходит от него, но он не говорит ни слова. Между этими двумя существует сумасшедшее напряжение, и, хотя я хотела бы знать, почему, мы теряем время:
— Роуэн — я смотрю на него — ты должен уйти.
Он переводит свой взгляд на меня.
— Ты не придешь?
— Мы говорили об этом. День первый, помнишь?
Его хмурый взгляд углубляется, и он облизывает губы, кивая.
— Точно.
— Тебе… что-то нужно? — Спрашиваю его.
Он смотрит на меня мгновение, а затем слегка смеется:
— Нет. Я в порядке. Позвони мне сегодня вечером.
Я киваю, мои глаза расширяются, когда его губы касаются уголка моего рта, а не щеки, как обычно. Слишком ошеломленная, чтобы реагировать, я снова киваю. Он пятится к двери, переводя взгляд на Алека.
— Увидимся, учитель.
Алек по-прежнему не отвечает. Он просто смотрит, как за Роуэном закрывается дверь. Теперь, когда мы одни, я поворачиваюсь к нему лицом.
— Как ты смеешь сомневаться во мне и моем звании.
— Какое звание? Ты здесь, растрачиваешь свою тяжелую работу…
— Не веди себя так, будто ты ни хрена не знаешь о том, что я делаю!
Он делает шаг ближе, и моя спина выпрямляется.
— Я не вижу, чтобы ты бралась за работу, как это сделал бы настоящий Blaze.
— Не дави на меня, Алек, я могу просто дать отпор.
Медленная ухмылка растягивается на его губах.
— Ставлю на это, Оукли. Ставлю на это.
Прошло восемь часов, прежде чем я увидела его снова.
— Ты закончила? — Он хмурится, глядя на гантели, стоящие вдоль стены спортзала.
— Все хорошо. Слесарь пришел, отремонтировал и заменил то, что ему было нужно. Все оборудование было подписано и разрешено для использования. — Я киваю, вытираю руки о джинсы, осматриваю комнату, чтобы убедиться, что я ничего не забыла.
— Разве ты не проверила эту комнату и инвентарь, прежде чем они были использованы сегодня?
Мои брови сходятся.
— Конечно, я это сделала.
— Тогда почему ты снова тратишь свое время? — Он достает свой телефон из кармана, хмуро смотрит на экран, прежде чем засунуть его обратно.
— Всегда есть место для ошибки.
— Как пропавшая дата сегодня утром?
Я открываю рот, чтобы защититься, но передумываю. Хотя это была не моя ошибка, я была второй парой глаз и все равно пропустила это. Я приму удар. Он смотрит на меня, а затем разворачивается и идет обратно к двери.
— Давай.
— Я…
— Сейчас же.
Я должна сказать ему, чтобы он катился к чёрту, учитывая его требовательное отношение и все такое, но когда я иду за ним на кухню и обнаруживаю, что ему принесли еду, я рада, что не сделала этого. Не отрываясь от коробок с едой на вынос, он говорит:
— Бери чертову тарелку. Все, что ты сегодня съела, это банку Принглз.
Я не знаю, откуда он это знает, но я не спорю. Еда пахнет слишком вкусно, а я умираю с голоду. Я быстро бормочу “Спасибо” и подхожу к стойке. Когда я накладываю тарелку, я слышу, как Алек садится за стол позади меня, его стул скрипит по бетонному полу. Я изо всех сил стараюсь не обращать внимания на то, что он здесь, но я чувствую, что он следит за каждым моим движением.
Это всегда было похоже на взгляд циклопа, когда дело касалось Алека. Его глаза обжигают мою кожу каждый раз, когда его взгляд останавливается на моем, и я начинаю спотыкаться, переоценивая все, зная, что он наблюдает, а он всегда наблюдает. Как только моя тарелка наполняется, я иду к выходу из комнаты, подпрыгивая, когда его бутылка с водой ударяется о столешницу.
 
— Я предлагаю тебе держать ваши маленькие отношения подальше от Чёрной линии. Если только ты не считаешь, что тренировать своего парня это особый навык.
Задыхаясь, я поворачиваюсь к нему лицом, но снова мне не хватает слов. Скрестив руки на широкой груди, он прожигает меня сердитым взглядом. Он ухмыляется, это уродливо и полно злобы.
— Ты не собираешься отрицать, что ты, блядь, на часах? В моём распоряжении? В конце концов, я твой начальник.
— Что? — Мои глаза широко распахиваются, и его ухмылка исчезает, чистое презрение застилает его черты.
О Боже мой … Роуэн. Он был повсюду вокруг меня этим утром, но это было далеко от того, что Алек вообразил себе.
Подожди. Алек… видел?
Убейте меня.
Что я могу сказать? Я не могу этого отрицать, он явно наблюдал.
Я встречаюсь с ним взглядом и вижу, что он стал немного более напряженным не таким злым, но более… навязчивым.
— Я бы сказала, что это было не то, на что похоже, но это не только не твое дело, но и этого не должно было произойти в принципе, вот так открыто, но я не буду оправдываться. — Уголки его глаз слегка морщатся. — Я могу, по крайней мере, сказать лишь, что это больше не повторится.
С этими словами я разворачиваюсь, чтобы выйти.
Только тогда я замечаю, что кресло, напротив него выдвинуто приглашая меня присоединиться, а перед ним стоит свежая бутылка воды и салфетки.
А я уже в шаге от того, чтобы уйти. Я смотрю на него, нахмурив брови, на моем лице идеальная картина замешательства. Он не отрывает глаз от своей еды.
— Иди.
Одно слово, и внезапно я чувствую, как тяжесть легла мне на грудь. Мои ноги отказываются двигаться, а мои глаза не слушаются, когда я говорю им не смотреть на него.
Больно.
Я услышала это в его голосе. Это было маленькое, почти незаметное, но это было ново, поэтому сквозь вездесущий гнев я уловила это.
Он хотел, чтобы я посидела с ним и наслаждалась едой. Давление усиливается, становится труднее дышать, и я отвожу взгляд, а затем снова смотрю на него.
— Иди, Оукли.
Он по-прежнему не смотрит на меня, и когда я выхожу, опустив голову внезапно потеряв аппетит, я кое-что понимаю.
Я никогда не могла вынести сердитого Алека, но обиженного … он опасен.
  
Глава 4
 
Оукли
— Свободное время закончилось! — Кричит Алек с конца коридора.
Я смотрю на часы и закатываю глаза, запихивая в рот последний кусочек банана, пока направляюсь в кабинет Алека. Похоже, у него сложилось впечатление, что он здесь главный, и до сих пор я думаю, что легче позволить ему поверить в это. Мне нужно выбирать сражения, и я думаю, что приберегу свои боеприпасы для другого.
— Ты звонил, о могущественный.
Он не оборачивается, а начинает перебирать файлы на своем столе.
— Этот умный рот… Лучше будь осторожна, Оукли. Я думаю, мне это нравится.
Мои глаза устремляются к его затылку, сужаясь, когда я внезапно начинаю беспокоиться.
— О, пожалуйста, в этом нет ничего нового, и ты ненавидишь, когда тебе бросают вызов в любом случае, особенно когда это исходит от меня.
— Следи за тем, как ты формулируешь порядок вещей. Ты бросила вызов мне? Люблю каждую секунду этого. Вызов тебе? Вот тогда-то все и станет скользким.
Я качаю головой.
— Прости, тебе что-то нужно? Потому что я не говорю на языке загадок.
— Конечно, ты знаешь. Ты просто предпочитаете игнорировать это. Но ты не сможешь делать это вечно.
— Я собираюсь вернуться к работе, раз уж ты ведешь себя как драматический придурок, — огрызаюсь я, взволнованная и смущенная.