Темный рыцарь (ЛП)

Впрочем, такой уж Ант. Все, что он делает, мило и вдумчиво.
Ничего похожего на него.
Ант никогда бы не прикоснулся ко мне, не поцеловал меня, не взял бы меня так, как он сделал той ночью.
Это причина, по которой я все еще жажду его?
Тьма, которую он показал мне. Удовольствие.
Он взял то, что хотел, то, что, как он знал, мне было нужно — хотя я не уверена, откуда он узнал, — и дал мне то, что я никогда не смогу забыть.
— Прости, я был так занят, — шепчет он, отстраняясь, обхватывая мою челюсть ладонями и заглядывая мне в глаза.
— Все в порядке, я понимаю. — И я действительно понимаю. Он работает на семью Мариано, но он также учится на первом курсе университета и находится на последнем этапе подготовки к экзаменам. Я понимаю, почему ему нужно поставить это на первое место. Почему он должен ставить свою семью на первое место, потому что если он этого не сделает, и кто-нибудь узнает, что это из-за меня, из-за Чирилло…
Я отталкиваю реальность, пытаясь сосредоточиться на нем, когда он берет меня за руку и переплетает наши пальцы.
— Пошли, я уже заказал еду.
Мой желудок урчит по сигналу.
— Извини, что я так долго; движение было ужасным.
— Теперь ты здесь, — говорит он, поднося наши соединенные руки к своим губам.
Все внутри меня расслабляется в его присутствии. Это одна из многих причин, по которым я знаю, что мои брат и кузен неправы.
Ант не играет со мной. Он не пытается добыть информацию о нас, о нашей Семье. Он никогда даже не спрашивал меня о моей жизни вне школы или обычных вещах. Он никогда не давал мне никаких оснований полагать, что хочет чего-то большего, чем просто провести время со мной… ну, может быть, кое-что еще. Но он всегда был джентльменом и придерживался моего темпа.
В первый раз, когда мы тусовались после Хэллоуина, когда он попытался приставать ко мне, я сказала ему, что хочу не торопиться, и он принял мою просьбу без возражений, хотя я знала, что он хотел пойти дальше. Это показало мне, что он хотел поставить мои потребности выше своих собственных.
Я хотела этого. Быть с ним вот так физически. Но после него, я просто не могла.
Я бы сравнивала все, а потом застряла бы в собственной голове с тем, как он это сделал.
Мне просто нужно было время, чтобы выкинуть его и мысли о той ночи из головы, как, казалось, он сделал в ту секунду, когда вышел за дверь.
Больно было узнать, кем он был, и наблюдать, как он забывает, что это когда-либо было. Видеть его позже тем вечером, когда Себ и Тоби лежали на больничных койках, было пыткой, но это никак не повлияло на то, что он посмотрел на меня так, как в любой другой день, кивнул в знак приветствия, а затем ушел, как будто я не кончила ему на лицо всего несколько часов назад. Черт возьми, он, вероятно, все еще мог попробовать меня на вкус, но он отмахнулся от меня, как от пустяка.
Как будто я была прискорбной ошибкой, о которой он, к счастью, никогда больше не вспомнит.
— Что случилось? — Спрашивает Ант, чувствуя смену моего настроения.
— Ничего, — говорю я, натягивая улыбку. — Просто это была долгая неделя.
— Что ж, тогда ты пришла в идеальное место для отдыха.
Мы выходим из-за деревьев с задней стороны здания и обнаруживаем, что окно в квартиру Анта на первом этаже открыто и готово к приему гостей.
— Разве ты не хотел потусоваться с парнями сегодня вечером? — спрашиваю я, когда мы останавливаемся у окна.
— Вместо того, чтобы провести время с тобой? Ни за что, — выдыхает он мне в ухо, подходя прямо ко мне сзади и прижимаясь всем своим телом к моему.
Я в глубоком обмороке, когда его руки касаются моих боков, наконец останавливаясь на изгибе моей талии, чтобы помочь мне пролезть через окно в его комнату.
Это должно быть ярким сигналом тревоги, что я не могу просто войти через парадную дверь, чтобы быть с ним. Этого должно быть достаточно, чтобы сказать мне, какая все это глупая идея. Но это меня не останавливает.
Проводить время с Антом так просто. Он заставляет меня улыбаться, смеяться. Он не воспринимает жизнь слишком серьезно, несмотря на уродство того, с чем мы связаны из-за наших фамилий, и он заставляет меня чувствовать себя важной, достойной, сексуальной.
 
— Мне нравится эта юбка на тебе, Кэл, — говорит он мне, когда я забираюсь внутрь и жду, когда он присоединится ко мне.
— Спасибо, — говорю я, мои щеки горят от комплимента. Я знала, что ему это понравится. Она короткая, и я приняла, возможно, опасное решение отказаться от колготок или леггинсов. Это может быть немного опрометчиво и, возможно, посылает ему неправильный сигнал, учитывая, что я продолжаю говорить ему, что хочу подождать. Но сегодня вечером я чувствовала себя особенно бунтарской, и я жажду ощущения, что меня хотят.
Он заставляет мою кровь закипать, а желудок дико трепещет, когда он смотрит на меня так, как будто я единственная девушка в мире.
Я едва замечаю аромат китайской кухни, который наполняет комнату, когда он закрывает окно и поворачивается ко мне, сокращая пространство между нами.
— Привет, — снова говорит он, кривая улыбка растягивает уголок его губ.
Мой желудок сжимается, когда он снова тянется ко мне.
Его пылающая рука обвивается вокруг моей шеи, когда он наклоняет голову.
Мои глаза закрываются, когда его губы касаются моих.
— Черт, я скучал по тебе, Солнышко.
— Ант, — стону я, моя рука обвивается вокруг его талии и притягивает его ближе.
Он оставляет нежные поцелуи на моих губах, прижимая меня спиной к стене и кладя руку рядом с моей головой.
Я задыхаюсь, когда его твердое тело прижимается к моему, свидетельство того, насколько сильно он сдерживает себя, более чем очевидно, прижимаясь к моему животу.
Он максимально использует мои приоткрытые губы и погружает свой язык внутрь, движению, которому я нетерпеливо подражаю, быстро теряясь в его одурманивающих поцелуях.
Мы не расстаемся, пока оба не начинаем задыхаться и хватать ртом воздух.
— Я думаю, нам стоит поесть, а?
Я подавляю желание сказать ему, что не так уж сильно хочу есть, и с сожалением отпускаю его, когда он отрывается от моего тела.
Подняв руку, он откидывает свои темные волосы со лба. Его щеки раскраснелись, а губы припухли от нашего поцелуя.
Он выглядит сексуально. Я имею в виду, он всегда горяч, в его жилах течет сексуальная итальянская кровь. Высокий, темноволосый и, о, такой красивый.
Быстрое движение его груди отвлекает мой взгляд от его прикрытых глаз, прежде чем они опускаются ниже, к более чем очевидной выпуклости на его джинсах.
Мои пальцы сжимаются в кулаки.
Было бы так легко прямо сейчас подойти к нему и сказать, что я хочу этого — его. Что я сыта по горло ожиданием и, наконец, сдаюсь, чтобы заменить свои воспоминания о той темной комнате той ночью, о его прикосновениях Антом.
Это то, что сделал бы любой здравомыслящий человек несколько недель назад.
Однако, по-видимому, это не то, кем я являюсь, когда речь идет об этих двоих.
— Черт, — шипит он, наклоняясь, чтобы привести себя в порядок и поворачиваясь к пакетам с едой навынос.
Я пытаюсь найти, что сказать, придумать оправдание тому, почему я постоянно воздвигаю барьер между нами.
Я неловко стою, все еще прижимаясь спиной к стене, пока он вытаскивает контейнеры и ставит их на поднос.
Когда он наконец поворачивается, его лицо снова расслаблено, а на губах играет мягкая улыбка.
— Все в порядке, Кэл, — прямо говорит он мне. — Я понимаю.
Я улыбаюсь ему в ответ, пораженная его пониманием, но в то же время желая, чтобы он не был таким внимательным. Часть меня хочет, чтобы он отбросил осторожность, подхватил меня на руки и просто взял то, что хочет. Чтобы пробиться сквозь стену, которую я продолжаю возводить, и разорвать ее в клочья.
— Иди поешь. Хочешь выбрать фильм для просмотра?
Я перевожу взгляд с него на поднос с едой, затем на массивный пятидесятидюймовый телевизор, который он прикрепил к стене, и качаю головой. — Нет, ты можешь выбирать.