Возвращение домой (СИ)

— Назад мальчик! — закричал Аргилай. — Нельзя! Назад!
Но конь и не думал выполнять команду. Успешно закончив смертельно опасный спуск, Упрямец смело ступил на тонкий лед озера, покрытый паутиной трещин. И он даже успел пройти несколько шагов, прежде, чем оказался в студеной воде и исчез в большой полынье.
Лаи в ужасе застыл. Темная вода сомкнулась над головой его верного друга, оставив на поверхности лишь осколки льда и пузыри воздуха. Но в следующее мгновение конь вынырнул из непроглядной глубины, фыркнул и поплыл. Лед с хрустом ломался под напором богатырской груди боевого жеребца.
Отряд радостным ревом приветствовал чудесное возвращение коня. Все посчитали это хорошим знаком, сулящем удачу в грядущей битве.
И удача действительно была на стороне Аргилая. До противоположного берега добрались без происшествий, а начавшийся густой снегопад на время скрыл бойцов от глаз дозорных, охраняющих лагерь.
Над мокрым Упрямцем клубами поднимался пар. Лаи не стал сразу залезать в седло, а бежал рядом, держась рукой за стремя. Другой рукой рыцарь растирал круп и гриву боевого жеребца своей курткой.
Он был зачат, рожден и взращён на самых криминальных улицах Тильбона. Небольшого роста и слишком щуплого телосложения, ему всегда приходилось не сладко. Маленькие кулаки не спасали от рослых и сильных ребят. Он быстро понял — его спасет лишь ум и хорошие покровители. А силу завсегда можно нанять за монету.
В криминальной среде он получил кличку — Чистоган.
Чистоган ненавидел свою жизнь, ненавидел город, где вырос и страну, в которой ему не повезло родиться сыном уличной потаскухи, а не дворянским отпрыском. Ненавидел свое тело — слишком чахлое и не красивое. Ненавидел людей. Ненавидел и, при любом удобном случае, мстил за всю ту несправедливость, которой его одарила судьба.
Начав с мелкого воровства, он быстро понял, что воткнуть нож в спину безопаснее, чем сунуть руку в карман. А если ты руководишь процессом, не участвуя сам, то это гарантирует максимальную безопасность твоей шкры. Сколотив небольшую банду, Чистоган принялся похищать доверчивых деревенских девушек и продавать их в столичные бордели. Так он познакомился со своим могущественным покровителем и хозяином — лордом Джорданом. Тот давно подмял под себя большую часть криминального мира Тильбона.
В последний год за немалые успехи лорд приблизил к себе Чистогана, сделав своим доверенным лицом и личным счетоводом. Подсчет денег всегда был сильной стороной маленького человека.
Когда лорд Джордан предал Хадол и перешел на сторону Хадна-ара, Чистогану было плевать. Мук совести он не испытывал. Не все ли равно чья рука кормит? Но одного он учесть не смог: все тепленькие места счетоводов в армии южан давно заняли свои черномордые. А в его услугах теперь никто не нуждался и карьера пошла под откос.
Чистоган, стоял в дозоре на южной оконечности лагеря и проклинал всех. Другой работы не нашлось, а кушать хотелось. Он жутко мерз и кутался в дырявый шерстяной плащ, воняющий чужим потом. Кто же мог предположить, что здесь, на юге, где по определению должно быть тепло — будет такая холодрыга.
Сильно ограничивая видимость, крупными хлопьями, сыпал мерзкий, мокрых снег. Хотя смотреть в этой проклятой степи было не на что. Все зрелище происходило на другой стороне лагеря. Черномордые пожиратели змей, соблаговолили, наконец, спустить с поводков своих свирепых псин. Даже сюда долетал страшный рев хищников и жалобные крики жертв. Шестипалые разрывали на части и пожирали живьем жадных коротышек и расфуфыренных дворянских ублюдков.
Из этих мыслей Чистогана вырвал всадник, внезапно появившийся из снежной пелены. Незнакомец не был облачен в доспехи, но зато вооружен арбалетом и мечом с вороненым клинком и перекрестьем в виде крыльев. Такие мечи обычно носили в тяжелой кавалерии Хадна-ара. Чистоган нахмурился, пытаясь припомнить этого человека. Тот, как и его конь, казались смутно знакомыми, но по какой-то другой, прошлой жизни. Хотя кто разберет этих южан и их дорогущих боевых Фельдбонских жеребцов. Все на одну морду.
 
— Стой! Назови себя! — по уставу потребовал второй дозорный и поднял арбалет.
Чистоган, тем временем, снял с пояса сигнальный рог и приготовился, в случае чего, поднять тревогу. Хотя он сильно сомневался, что на этой стороне лагеря может что-то произойти. Но так требовал воинский устав, будь он трижды проклят.
Всадник приблизился. Арбалет в его руках оказался не заряжен. Дозорные слегка расслабились.
— Кто таков? — еще раз повторил южанин на своем языке.
Хорошенько рассмотрев статного парня, сидевшего в седле, Чистоган нахмурился. Он определенно уже видел его. И точно не в лагере войск Хадна-ара. Какие-то смутные воспоминания зашевелились в памяти: дорога, повозка с пленницами, рыжая женщина, копье между ног, погоня, особняк Джордана…
— Представься! — уже на общем языке, потребовал второй дозорный.
— Сэр Аргилай, герой Драгана, Камень Ярости! — громко прокричал всадник и обрушил острый полумесяц арбалета из Мурдского дуба на лицо южанина.
И тут Чистоган все вспомнил. Он набрал полные легкие морозного воздуха и поднес к губам сигнальный рог, когда Упрямец грудью ударил мужчину. Коротышка успел дунуть, но мимо рога, и вместо сигнала тревоги получился короткий звук, за который обычно бывает стыдно в приличном обществе. А затем на лысый череп бывшего похитителя деревенских девушек, обрушились громадные копыта. Так закончилась жизнь человека, что ненавидел и предал Хадол. Конь, которого он когда-то приказал похитить — прикончил негодяя.
— Убили лихо, сэр. — оценил Жак, появляясь из-за пелены снегопада. — Но стоило ли так орать свое имя? В лагере могли услышать и поднять тревогу.
— Похрен! — прорычал Эгей Борзый. За спиной рыжего парня, тенью маячило около сотни бойцов, жаждущих крови и грабежа. — Ни зги не видно, своих от чужих отличить не успеют. Время потрошить южных хрюшек!
Отряд сэра Аргилая в мрачном молчании вступил на территорию лагеря неприятеля. В руках слабо поблескивало обнаженное оружие, на лицах застыло напряженное предвкушение битвы. Словно призраки, бойцы скользили между шатров и солдатских палаток, мгновенно умерщвляя любого, кто попадался на пути. Хадоловские лихие парни ловко орудовали ножами, топорами и дубинками. Горцы-кангалы рубили алебардами, рассекая надвое противников без доспехов. Никто не успевал сопротивляться. В лагере практически не осталось бойцов. Лишь слуги и прочий люд, обслуживающий армию в походе.
Отряд уже добрался до пустых клеток, где еще недавно держали шестипалых, когда Аргилай заметил знакомый шатер и реющее над ним черно-белое знамя. Он узнал бы этот шатер из тысячи подобных. Шатер, где он подписал приговор своей наставнице, дав согласие участвовать в сражении при Драгане. Шатер лорда Джордана.
Упрямец прибавил ходу, чутко среагировав на удар пятками.
Из-за плетня рядом с шатром, поднялась дюжина арбалетчиков. Это были те самые, стражники из поместья, что глумились над подстреленным Совёнком, пока тот умирал. Упрямец перешел в галоп. Взведенные арбалеты смотрели точно на Аргилая. Только бы успеть — рыцарь гнал коня, стремительно сокращая расстояние до стрелков. Но не успел. Тетивы дернулись и арбалеты выстрелили. Гудя словно разозленные дикие осы, двенадцать стрел рванулись к своей цели. С такого расстояния попал бы и слепой. Упрямец затормозил на задних ногах и поднялся на дыбы. С глухим стуком стрелы воткнулись в могучую грудь и живот Фельдбонского боевого коня. Ни одна не прошла мимо. Даже через седло, Лаи почувствовал судорогу, пробежавшую по мощной спине скакуна. Упрямец захрапел, забулькал кровью и грянулся оземь.
 
Но не успели арбалетчики перезарядить свое оружие, как над телом коня, восстал, поднялся во весь рост всадник, свирепый и грозный, как раненый хищник. Лязгнул меч, покидая заплечные ножны. Сэр Аргилай по-звериному оскалился. Дикий вопль ярости сорвался с его губ. Высоко подняв оружие, герой Драгана ринулся на противников. Отбросив арбалеты, стрелки обнажили мечи, готовясь зарубить дерзкого одиночку. Но рыцарь был уже не один. Со свистом раскручивая два стальных шара на кистене, из снегопада появился Жак. В руках Эгея Борзого красными бликами сверкали два окровавленных кинжала. Терлик из рода Макларенов бежал, выставив перед собой алебарду, а с ним его родственники и друзья в пестрых юбках.