Возвращение домой (СИ)
Куча грязных тел барахталась друг на друге, открывая зрителям зрелище отсутствия нижнего белья под пестрыми юбками. Мяч откатился в сторону, и кто-то из игроков в грязных подштанниках моментально подхватил его. Но Лаи уже не видел всего этого. Он вообще ничего не видел. Придавленный сотнями килограммами живого веса, рыцарь не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой, ни даже поднять голову, которая, вместе со всем телом, все глубже погружалась в жидкую грязь. Воздух из легких выбили еще первые двое горцев, упавшие сверху. А новой порции воздуха взять было негде. Любой вдох грозил заполнить легкие грязной водой. Если бы рыцарь не был так сильно придавлен, то тело бы уже сотрясали отчаянные судороги. Сознание медленно улетучивалось и наконец, тьма сомкнула над ним свои черные крылья.
Крепко держа за руки, его, сильно ударили в живот, а затем в грудь. Аргилай упал и начал извергать из себя грязную воду. Когда извержение закончилось, а пятна перед глазами перестали рябить, он попытался встать. Ему помогли, подняв под руки и поставив на ноги. Вокруг собралась вся его команда, все такая же грязная, но теперь крайне счастливая. Перепачканные, окровавленные, заплывающие от синяков лица светились искренним блаженством, людей, добившихся в своей жизни, не бывалых ранее, высот.
— Парень, да ты просто безумец! — бородатый мужчина средних лет, одобрительно хлопнул Лаи по плечу. — Мы уделали этих вонючих сыроедов, как девку на сеновале!
— Эй-эй, — возмутился Топор. — Повежливее! Перед тобой, старый хрен, сам сэр Аргилай, герой Драгана!
Команда одобрительно загудела. Слышался веселый смех.
Вперед вышел Борзый:
— Лаи, мы с парнями перетерли. Все хотят к тебе в отряд!
— Сэр. — с трудом прохрипел Лаи, сплевывая грязь вперемешку с кровью.
— Чо? — не понял Эгей.
— Следует добавлять «сэр». — поправил Лаи, уже более уверенным хрипом и улыбнулся.
Парни захохотали, а Аргилай продолжил:
— Вы все приняты. Буду рад сражаться с вами плечом к плечу! Все детали расскажет мой оруженосец. Эй, Жак! Ты где?
— Я тут, сэр! — раздался голос Жака Стальные Яйца из подмышки рыцаря. — Не извольте беспокоиться, все уже обсуждено!
— А если все обсуждено, — прохрипел Лаи, повышая голос и отпихивая от себя тех, кто помогал ему держаться в вертикальном положении. — То, какого хрена вы ту толпитесь? Разводите костер, несите столы! Пора жарить мясо и пить пиво, парни!
Команда, теперь ставшая отрядом, а вернее даже рыцарским боевым копьем (хоть с виду и не скажешь), ответила яростным криком одобрения.
Огромный костер освещал десяток столов, за которыми на лавках сидели бывшие игроки в Кикас. Аргилай возблагодарил судьбу, что она послала ему столь полезного человека, как Жак Стальные Яйца. Оруженосец умудрился не только достать столы и лавки, но еще притащил двух поваров, пяток музыкантов и толпу веселых девушек, достаточно миловидной наружности и недостаточно тяжелого поведения.
Барабан отбивал задоры ритм, звуки флейты лились ручьем, а веселый звон бубнов отлично дополнял мелодию. Несколько девушек, уже изрядно выпив, танцевали. Их гибкие тела красиво извивались в свете костра, вторя ритму барабана. Рядом над углями на стальных закопченных решетках, повара продолжали жарить останки несчастной призовой коровы. В воздухе слышался пьяный смех, музыка и умопомрачительный аромат жареного мяса.
Сэр Аргилай, Камень Ярости сидел в центре композиции из столов, поставленных вокруг костра буквой «П». По правую руку от него расположился Жак Стальные Яйца, жадно, как голодный пес, и с огромным аппетитом обгладывающий мясо с большой кости. По левую руку Эгей Борзый, успевший получить звание командира боевого копья.
Лаи наполнил свой кубок вином и поднялся, опираясь кулаками на столешницу. Юношу уже заметно вело и покачивало — день выдался сложным, а вино крепленым. Некоторые из бойцов заметили, что их лидер поднялся и поспешили локтями объяснить своим товарищам необходимость заткнуться и обратить внимание. Ведь сейчас могла быть произнесена праздничная речь, или как минимум тост. Наконец дело было улажено и все внимательно смотрели на Аргилая. А тот долго молчал, прежде чем заговорить.
— По-моему здесь чем-то воняет. — немного растерянно начал свою речь Лаи и понюхал себя. — Вроде не я.
Над столами прокатилась волна смешков, а потом кто-то крикнул с заднего ряда:
— Это все горцы, сэр! Вонючие сыроеды встали лагерем рядом с нами и жрут свои острые бобы, а потом играют жопами на флейтах!
Теперь смеялись все.
Лаи подождал, когда смех немного стихнет и продолжил:
— Воняет здесь другим. Над всем этим лагерем, над всем королевским войском стоит смрад страха, предательства, нерешительности и… И сточные канавы, кажется, уже переполнены.
Смех повторился.
— Я сидел тут и думал: почему вы все пошли на службу именно ко мне? Здесь полно более знатных и богатых рыцарей, которые всегда будут рады нанять свободный меч.
Теперь уже не смеялись. Все внимательно слушали.
— Мне кажется… — он внимательно прошелся взглядом по лицам своих бойцов. — Мне кажется, вы пришли ко мне не для того, чтобы неделями просиживать в этом лагере. Мне кажется, вас привело ко мне что-то другое…
Повисшая тишина была столь густой, что ее можно было разрезать ножом, намазать на хлеб и положить сверху кусочек напряженного ожидания.
— Большинство из вас уже задела эта война. Кто-то потерял близких, — он взглянул на Эгея Борзого. — Друзей. Кого-то лишили родного дома, а иных просто подло предали.
Бойцы слушали и кивали, соглашаясь с Аргилаем.
— Вы пришли сюда за местью! За кровью! За справедливостью!
— Точно! Да! — послышались выкрики из строя.
— И я дам вам ее! Мы будем упиваться кровью и местью! Мы будем внушать ужас и трепет в сердца тех, кто лишил нас родных и друзей!
Вверх взлетели бокалы с вином, мечи и сжатые кулаки. Крики одобрения сливались в единый гвалт.
Лаи высоко поднял руку с бокалом, призывая к тишине и дождавшись ее, продолжил:
— И я, сэр Аргилай, герой Драгана, так же известный как Камень Ярости, клянусь своей честью и своей жизнью, что утолю вашу жажду крови, дам выход ярости! Наша месть будет страшна, наши подвиги войдут в историю, а голова предателя Джордана окажется в мешке!
Глаза юноши блестели безумием. Выкрикнув последние слова, он осушил бокал до дна и с силой швырнул его в огонь. В небо взметнулся столп искр и яростный рев одобрения боевого рыцарского копья.
— Хорошо сказал. — одобрил Эгей, придвигая Аргилаю новый бокал и наполняя его вином. — Парни это запомнят. Но потом спросят. Ты уверен, что мы сдюжим выполнить все твои планы?
— Иначе бы я не затевал. — выливая в себя новую порцию вина, хрипло ответил Камень Ярости.
— Тогда нам требуются… — Борзый запнулся, рассматривая одну из девушек, танцующих у костра. Та уже давно заметила внимание с его стороны и теперь периодически посылала Эгею улыбки и кокетливые взгляды. — Требуются лошади. — наконец вспомнил он. — Если на своих двоих, то станем на подсосе у кавалерии.
— Лошади будут. — пообещал Лаи и посмотрел на своего оруженосца, вгрызающегося в сочное мясо на кости.
— Будут, фэр! — не прекращая своего занятия ответил Жак. — Жавтра ше!
Борзый недоверчиво приподнял рыжую бровь.
— Ты че, вместе с титулом получил наследство от богатенького дядюшки?
— Вот и мне интересно. — грудным голосом проворковала одна из девушек, и без приглашения уселась на колени рыцарю.
— Вроде того… — ухмыльнулся Аргилай. Он обнял девицу за крепкий зад, и принялся подробно рассказывать о событиях последний нескольких дней.
А пир победителей, тем временем, продолжался. Пиво лилось рекой, мяса хватало всем, а музыка звучала не переставая. Девушка все сильнее прижималась к сэру рыцарю и, с восторгом, слушала рассказы о его подвигах. Ее приоткрытые пухлые губы поблескивали от вина, а в темных глазах отражался свет костра.