Возвращение домой (СИ)
— Случилось что? — уточнила наемница, вышагивая рядом.
— Случилось матушка, случилось… — вздохнул староста, темнея лицом. — Но негоже о делах молвить покуда гость с дороги не отдохнул.
— Ладно. — пожала широкими плечами женщина, изображая на лице безразличие.
— А курьер службы Бакарди до вас добрался? — полюбопытствовал Аргилай. — Мелкий такой, щупленький, с усиками.
— Як же, як же, — кивнул Карпыч. — Совсем недавно был у нас. Важный такой. Лошадь сменил и сразу отбыл. Дюже поспешаю — говорит.
При упоминании курьера Нюх недовольно сморщился и презрительно сплюнул в сторону. Гном явно не забыл те пять монет, что пришлось отдать за карту.
Бипа зачерпнул из ведра полный черпак травяного отвара и медленно вылил на жаркие камни печи. Раздалось характерное шипение. По парилке разлилась очередная порция ароматного горячего пара с запахом хвои и горных трав.
— Хорошо-то как! — простонал от удовольствия Нюх, лениво потягиваясь на деревянном лежаке. — До самых костей прогревает.
— Что думаете о ситуации? — скрываясь в уютной полутьме спросила Трицитиана.
— О какой ситуации? — ответил ей ворчливый голос Аргилая. — О той ситуации почему мы тут все сидим одетые в одни лишь дурацкие шапочки?
— Шапочки… — лениво протянула арт-три. — Ты хоть надень ее правильно. На голову. А то напечет и бо-бо будет.
Лаи даже не подумал последовать совету наемницы. Стыдливо озираясь юноша недовольно огрызнулся:
— Моя шапка — где хочу там и ношу.
— Не твоя, а банная. — назидательно поправил Бипа. — Что ты там под ней прячешь? Ну-ка покажи!
— Руки убери! — завопил Аргилай и, перебирая булками по лавке, отодвинулся от гука подальше. — Тебе-то хорошо, у тебя борода — вон какая длинная. — с завистью пожаловался юноша.
— У тебя там что-то секретное? — поинтересовался Бипа. — Может мы такого еще не видели?
— Может и не видели. — обижено отозвался Лаи, рассматривая множество шрамов на теле наемницы.
— Эй, — возмутилась Трицитиана, заметив заинтересованный взгляд юноши. — В глаза мне смотри!
— А что тут думать, — подал свой хриплый голос Нюх с лежака. — Все по домам сидят, от страха трясутся. А староста слаще меда стелет. Баньку организовал, стол накрывает. Зуб даю просить нас о чем-то станет. Бандитов каких отвадить или вызволить кого.
— Похоже на то. — согласилась арт-три. — Эй, Нюх, добавь парка. — попросила она.
Дверь распахнулась, обдавая друзей прохладой. В парилку вошел юноша. Пожирая взглядом голую Лису, он начал раздавать куски коры, величиной с ладонь. Закончив раздачу, парень застыл, не сводя глаз с рыжей девочки.
— Спасибо! — громко сказала Трица, привлекая внимание банщика. — Свободен!
— А? — словно удивившись, что в парилке есть еще кто-то, кроме Лисы, пробасил парень. — Да. Ага. Ухожу. Ага.
Лаи повертел перед глазами полученный предмет. Тот был мягче, чем обычная кора. Попробовал на зуб. Сплюнул.
— Это что? — удивился юноша.
— Что, что… Три себя, вот что. — усмехнулся в бороду Нюх и начал с усердием надраивать себя куском коры.
Чистым до скрипа, пропаренным до красноты и расслабленным до истомы друзьям, молодой банщик выдал свежие белые полотняные рубахи. Не сказать, что новые, не сказать, что чистые, но в хорошем состоянии и стираные. В таком интимном виде гостей и пригласили в дом старосты.
Посереди просторного помещения пылал большой прямоугольный очаг. Над очагом несколько котлов исходили ароматным паром. Дым поднимался вверх и уходил в круглое отверстие крыши. Длинный стол украшали всевозможные яства, которые могли позволить себе крестьяне осенью: грибы, отварная козлятина с овощами, орехи, яблоки и лесные ягоды в меду. И разумеется присутствовали обещанные пироги с грибочками, ревенем и с брусникою. Жена староста Мария в компании крепкой толстой женщины и миловидной молодой девушки прислуживали гостям за столом — следили, чтобы тарелки не пустовали и доливали ароматную медовуху со специями в быстро пустующие кружки.
Лаи вяло жевал какие-то кислые ягоды с медом и почти не пил. Как его и предупреждала в бане Трица — отсутствие шапочки на нужном месте вылилось в сильную головную боль. Зато гномы вдвоем ели за троих и пили за четверых. Так пили, что Бипа вскоре уснул лицом в тарелке.
Лиса не приняла кружку медовухи, который ей предложила крепкая толстая женщина.
— Воды принеси. — сказала за девочку арт-три. — Она не пьет.
Трицитиана строго-настрого запретила Лисе говорить при хозяевах дома на варварском языке. Племя Черных Медведей и по эту сторону Пепельных гор славилось своей жестокостью. Не хотелось нарваться на неприятности, а посему решили выдавать рыжую девочку за немую.
Арт-три удобно прижалась спиной к деревянной колонне, поддерживающей потолочную балку. Наемница вальяжно протянула пустую кружку Марии, намекая, что неплохо бы ее в очередной раз наполнить медовухой.
— Напоили ты нас, Карпыч, накормил, в баньке попарил. — с довольным видом произнесла Трицитиана, получив обратно полную кружку. — Время разговоры разговаривать. Что хотел от нас?
Староста встал из-за стола. Стряхнул с себя крошки и расправил рубаху. Откашлялся. Сделал знак своим женщинам выйти.
Когда Мария вместе с толстой теткой скрылись за дверью, а молодая девушка пустилась их догонять, Лаи вдруг сообразил, что сейчас предстоят долгие разговоры, а медовуха закончилась.
— Красавица, — окликнул он девушку и щелкнул ногтем по кружке. — А можно мне долить?
Миловидная черноглазая девушка с темными волосами до пояса, торопливо подошла к гостю. Слегка трясущимися руками наклонила кувшин над протянутой кружкой. Девушка нагнулась пониже, чтобы не пролить мимо ни капли густой медовухи. Лаи услышал аромат ее волос и почувствовал дыхание на своей шее. Внезапно девушка быстро и взволнованно прошептала:
— Уходите. Немедленно уходите. Уходите пока не поздно. Беда будет!
— Неждана, сердце мое! — строго позвал Карпыч, заметив, что девушка слишком надолго задержалась возле гостя. — Будь ласкова, оставь нас.
Черноглазая покорно поклонилась и стрелой вылетела из дома. Оставив Аргилай недоуменно смотреть ей вслед.
— Легка наша беда, — заламывая свои трясущиеся руки, продолжил староста. — Но и трудна, в одночасье. Сдюжить сами не можем. — он тяжело вздохнул. — Смиренно прошу подмоги благородная воительница. У Вас и вашего отряда.
Нюх икнул и сложил руки на груди. Гном самодовольно, хотя и окосело, посмотрел на Трицу. Вся его поза показывала «А я говорил».
— Ближе к делу. — поторопила арт-три, отхлебывая медовухи.
— В лесах наших банда завелась. Сколь разумеем — племя Сынов Черных Медведей зовутся.
Лаи стрельнул глазами на Лиску. Идея того, что девушке необходимо хранить молчание оказалась здравой.
— Два раза этим летом приходили. Откупались мы от них снедью и скотиной. Но когда посланник явился в третий раз, — Карпыч замялся, перед тем как продолжить. — Задобрить его пытались. Почивали за столом этим. Но пришла беда откуда не ведали. Меда перебравши, споткнулся посланник о порог. Упал и убился. Голову разбил об лавку.
Лиса медленно встала из-за стола и выскользнула за дверь во двор.
— Схоронили мы посланника. Спрятали. Но разбойники скоро хватятся своего товарища. Як пить дать разумеют, что мы его погубили. Два дня тому назад охотник наш Слав, видел отряд Черных Медведей недалече от села. Уверен я — явились они, чтобы месть свершить. Боязно, не пожалеют они никого. — с кряхтением и держась за лавку, староста медленно опустился на колени и сложив руки в замок, слезно попросил. — Не дай погибнуть! Охрани матушка! Что угодно требуй. Не откажи простым людям.
— Ой будет тебе, будет, полы коленями мести. — еле шевеля языком, проворковала Трица и попыталась подняться из-за стола. Но голова от медовухи закружилась, и наемница плюхнулась обратно на лавку. — Чай не королева. Все мы вышли из народа, все мы дети семьи трудовой.