Тайна Ночи Свечей (СИ)

Пять ступеней, четыре, три, две… За шаг до цели кровожадная лестница сменила тактику боя — напоследок, кольнула сжимавшие ее перила ладони, после чего резко ухнула вниз, сложившись у подножья башни благонравным карточным домиком. Ригби вовремя отдернул руки, но не успел среагировать на стремительно ускользающие из-под ног ступени. Если бы не очередной воздушный пинок, с размаху впечатавший его тело в ледяную каменную кладку, подлый маневр лестницы определенно завершился бы падением.
Повиснув на локтях, Ригби с трудом разжал зубы, отбрасывая кинжал вперед. Тот с лязгом проехался по дощатому отполированному полу, затормозив на расстоянии вытянутой руки. Ригби дернулся вперед, крепко сжал рукоять и из последних сил вогнал лезвие в пол. Как ни странно, удар практически не встретил сопротивления, раздался лишь сухой хруст. Клинок удачно угодил в стык деревянных многоугольников, составлявших небольшую круглую площадку. Но на долго ли могло хватить такой опоры? Обагрённая кровью рукоять, так и норовила выскользнуть из-под пальцев, в то время как отяжелевшее тело медленно, но верно сползало вниз. Следовало поднажать и выбраться на защищенную от стрелков площадку, вот только сил для последнего рывка уже не находилось. Ригби завис на краю, опустив голову на руки. Цель была слишком близка, чтобы сдаваться, требовалась всего минута отдыха и он бы собрался, но и такой малости ему не дали.
Очередной арбалетный болт пробил ветряной заслон и на этот раз помимо каменного крошева стены стальному наконечнику достался еще и крохотный глоток вражеской крови. Совсем неглубокая царапина на боку — пустяк, не стоящий внимания на фоне остальных ран… Но и этой несущественной мелочи оказалось достаточно, чтобы одним махом усугубить печальное положение Ригби.
Неосознанный рывок в строну нарушил хрупкое равновесие. Скользкая рукоять кинжала вывернулась из-под пальцев, оставив из опор в распоряжении Ригби лишь злосчастный арбалетный болт, надежно пригвоздивший к стене полу его кожаной куртки.
— Помоги мне, и я помогу тебе, — в отчаяние прорычал Ригби, стараясь замедлить падение еще хоть на миг, вонзая обломанные ногти в узкие щели наборного пола.
В ответ на его более чем сомнительное деловое предложение, Злой ветер еще разок крутанулся вокруг башни, хлестнул Ригби по плечам и внезапно стих, чем моментально вызвал порцию брани у шуттанца и слаженный, ликующий клич у стражников. Не сдерживаемые более опасениями за собственные жизни, они сломя головы бросились к главной башне, спеша преодолеть опасные участки над скатами до того, как ветер передумает и решит еще побуянить.
Приближаясь каждый со своей стороны, они не замечали, как в отдалении, напротив того места, где завис обессиливший злоумышленник, закручивается новый вихрь. Он бесшумно вбирал в себя всю доступную пыль, золу и песок. Еще секунда и в метре над каменной дорожкой зависла переменчивая ветряная фигура человека, поблёскивающая в свете факелов золотыми песчинками, насильно выбитыми из скатов храмовой крыши.
Первым делом ветряной дух метнулся к сползавшему по стене Ригби, вцепился в ворот его куртки и резко потянул вверх, игнорируя жалобный треск разрываемой кожи. Вогнанный в стену болт остался ни с чем. Злому ветру хватило всего одного рывка, чтобы Ригби кубарем влетел на защищенный от стрел небольшой пятачок под куполом.
Закончив с помощью, ветряной дух перешел к более привычной забаве — сшиб с ног вначале одного стражника, а затем и другого. Вид жуткого, неотвратимо надвигающегося монстра, привел к моментальному разрыву сердца у Ганта и лишил голоса Лерри, ошарашенно застывавшего в опасной близости от края дорожки. Но и этого Злому ветру показалось мало. Вновь представ воздушной плетью, он беспощадно сбросил с крыши обоих, обернулся подобием человека и с удовлетворением проследил, как стражники сползают по золотым скатам, летят тряпичными куклами вниз и приземляются в толпу напыщенных храмовников. На ветряном лице отразилась злорадная усмешка. Засуетившимся прядильщикам, зрелище показалось таким же занятным, как и ему. Об этом явственно свидетельствовали устремленные в сторону крыши лица, выражавшие такую лютую ненависть, какой бы позавидовали даже самые свирепые сторожевые псы.
 
Вдоволь отдышавшись, Ригби кое-как привстал на локтях, окинул затуманенным взглядом израненные ноги, перевернулся на живот и со стоном пополз к основанию шпиля, понимая, что подняться без опоры ему уже не удастся. Скользкий, обжигающе горячий шест поддался лишь с шестой попытки. Ригби кое-как выпрямился, прислонился к нему всем телом и поднял голову. Сложное переплетение тонких веревок оплетало шпиль, расходясь во все стороны. Вот оно — сердце защиты храма, протяни руку и коснёшься. Но что толку? Будь у него хоть целый день, отыскать нужные он так и не сумеет, слишком хитры многочисленные петли и узлы. Перерезать их одну за другой — тоже не вариант, помог бы огонь, но его-то с ним как раз и не было.
Промелькнувшее воспоминание о последней спичке, невольно вынудило прищуриться и запрокинуть голову еще выше. Мерцающая сеть веревок освещалась лишь одной огромной масляной лампой, неподвижно зависшей под самым куполом. Она манила своим теплым сиянием, переливалась искристыми стеклянными гранями и всем своим видом демонстрировала гордую неприступность. Дотянуться до нее Ригби не мог…
— Должно быть, гореть заживо будет очень больно… — бесцветным, ровным голосом проговорил шуттанец, решительно стягивая рваную куртку.
Он еще раз внимательно оглядел переплетение веревок, перевел взгляд на огненный шар, набросил куртку на голову, четко понимая, что от нее все равно не будет толка и без промедления выхватил из ножен два последних кинжала. Меткий бросок и лампа летит вниз, ударяется о железную перекладину, раскалывается на куски и со звоном обрушивается на узловатую паутину, удерживающую защитные полотна храма.
Ригби так и не успел броситься на пол или хотя бы поправить сползшую при броске куртку. Молча притаившийся за его спиной ветряной дух, опередил, обратился вихрем, бесцеремонно втянул Ригби, дернулся в сторону, покидая башню, после чего резко вышвырнул отчаянно барахтавшегося пассажира на каменную площадку.
Вслед за очередным удавшимся актом милосердия, последовала быстрая филигранная работа над раздуванием, вырвавшегося на свободу огня. Злой ветер умело направлял языки пламени, расправляясь с их помощью с недоступной его касаниям веревочной сетью. Опадали прожжённые обрывки, расползался причудливый узор и вскоре наземь принялись оседать первые полотна. Шелест тонкой ткани звучал музыкой, как и панические крики прядильщиков, сопровождавшиеся громогласными выкриками стражников, решивших, будто смогут ему помешать. Вдалеке раздался запоздалый топот десятков ног, кордцы спешили подняться по крутой храмовой лестнице, но для этого было уже слишком поздно. Неизбежное падение последнего из защитных полотен, ознаменует их скорое поражение и они прекрасно знали об этом, а не сдавались, лишь из упрямства и жалкой уверенности в былом могуществе столицы, которому совсем скоро собирался наступить конец.
Удовлетворенный результатом поджога, Злой ветер вновь обернулся подобием человека, плавно подлетел к Ригби, присел на корточки и требовательно провел ребром ладони по обращенному в сторону шуттанца запястью.
— Собрание идиотов проходит внизу, здесь — только я, — нахально хмыкнув, пояснил Ригби, прекрасно понимая, чего именно от него хочет дух. — Не думаешь же ты, что я добровольно поделюсь кровь?
Очевидно, о чем-то подобном он и думал, но поостерегся настаивать, оценив как настороженность Ригби, так и устремленный на него прямой, оценивающий взгляд. Гордый смертный не испытывал ужаса и это никак не вязалось с представлением Ловца о нормальной реакции на его требование.
Качнувшись с пяток на носки, дух предпринял новую попытку, изобразив тайное приветствие капитанов берегового братства. Ригби внимательно следил за каждым его жестом и поражался, с какой ловкостью тот проделывает точные пасы, управляя лишь горсткой пыли. Немое послание гласило о желании Ловца принять Ригби в ряды морских разбойников. Ему щедро предлагали принести кровную клятву и занять место у штурвала одного из судов Злого моря.