Боги и чудовища

Я с облегчением вздохнул. Кошмара здесь не было. Вообще ничего не было, кроме огромной чаши для огня. Она была врезана в каменный пол. Чаша пустовала – ни дров, ни пепла. Только…
Лу стояла совершенно неподвижно. Ветер трепал ее белые волосы.
Только чаша вовсе не пустовала.
Огромная фигура выросла из нее.
Закутанное в грязное полотнище, существо бросилось к нам, протянув почерневшие руки. Я кинулся к Лу, но она уже отскочила, двигаясь молниеносно. Когда она ударила клинком существо и рассекла ему брюхо, то попятилось, словно огромный медведь. Капюшон скрывал его лицо, волосы, зубы. Массивной лапой зверь ударил Лу и подбросил ее в воздух. Я бросился к ней и поймал за руку, когда она едва не упала с маяка. Остальные тут же кинулись на существо, их клинки и осколки зеркал сияли на солнце.
– Стойте! – Ветер подхватил и унес мой крик. – Не трогайте его! Мы же хотели предупредить его, а не… да стойте же!
Кошмар отступил назад с поднятыми руками, но, когда Коко полоснула ему по бедру, он зарычал и без всяких колебаний отбросил ее осколок. Она двигалась словно в танце вдали от него, но наконец он схватил ее за шею… и на меня нахлынул ужас.
Хотя Лу предупреждала нас об этом, ничто не смогло бы подготовить меня к такому жуткому страху. К такой боли. В глазах все побелело. Ослепший, я поскользнулся и упал на колено. Судя по испуганным крикам, остальные испытывали то же самое.
Темное помещение, оковы еще темнее. Холод по коже. Кровь мерно капает из запястий. Я считаю каждую каплю. Каждый час она приходит вновь. Три тысячи шестьсот секунд. Три тысячи шестьсот капель. Когда падает три тысячи пятьсот шестьдесят вторая, дверь скрипит, и я сдерживаю крик. Пила. Ручная пила. Она подносит ее к свече. «Интересно, оно заключено в твоих костях? Как у остальных?»
Когда безликая женщина направилась ко мне, я упал и уперся руками в пол. Хватая ртом воздух. Тряся головой. Силясь увидеть реальность, а не блеск кости. Корчащуюся рядом со мной Лу, свернувшуюся клубком Коко, лежащего на спине Бо, дрожащую Селию с широко распахнутыми глазами.
Я метнул осколок зеркала, и он вонзился острием в плечо существу. Вскочив на ноги, я выхватил кинжал из плечевого ремня. Кошмар не отступал. Из груди у него вырвался рокот, но я не обратил на это внимания и приблизился. Остальные тщетно пытались присоединиться ко мне. Но мы не успели добраться до существа – нас снова накрыла волна ужаса.
Один. Я один. Где он? Где он, где он, где он, где он…
Стиснув зубы, я шел вперед, сбитый с пути, спотыкающийся о мерцающую белизну, словно пьяный.
«Говори. – Высокий властный голос. Ее голос. – Или я вырву глаза твоему брату. Достойное наказание, так? Ты онемел из-за него. Теперь же от моей руки он ослепнет». Но я не могу говорить. Я одурманен. То самое снадобье… Оно сгущается в моем теле. Оковы на шее душат. Застонать. Я пытаюсь застонать, но она лишь смеется. Его крики разрывают воздух. Его мольба.
Господи.
Что-то здесь неладно. Я не боялся пыток. Я не был немым…
Перед глазами замелькали новые образы. Осколки, рваные куски ужаса. Распухшая челюсть. Неутолимый голод. Пустые шприцы, жгучая боль от заражения. Леденящий душу смех и черствый хлеб. И сквозь все это острая, невыносимая паника.
Где он, где он, где он, где он…
Волчий вой.
Эвкалипт.
Волосы, серебристые как лунный свет.
Серебристые волосы.
Я быстро заморгал, и мое зрение прояснилось. У Лу тоже. С пронзительным боевым кличем она бросилась вперед, вскинув кинжал. Я ухватил ее за талию и оттеснил от кошмара. Кошмар яростно размахивал руками, словно… словно пытался что-то сказать. Внутри у меня все скрутило.
– Стойте. Мне кажется… он…
Неуклюже и дергано кошмар откинул капюшон.
Я уставился на существо.
Вопреки описанию Селии, у кошмара не было потемневшей кожи и острых зубов. Да, его волосы были спутаны, но глаза внушали больше страха, чем его прозвище. От вида его сломанной челюсти внутри у меня закипела ярость. Я перевел взгляд на его разодранное бедро, ярко-алые полосы от болезни на бурой коже. На штаны, заляпанные кровью. Кошмар был избит. Очень сильно.
 
И это был вовсе не кошмар.
Это был Тьерри Сен-Мартен.
Лу извернулась из моей хватки и снова кинулась на него. Изумившись, я поймал ее.
– Лу, прекрати. Хватит. Это же…
– Отпусти, – вскипела она, яростно вырываясь. Неистово. Словно обезумев. – Дай мне убить его…
Неожиданно меня захлестнул гнев. Сжав Лу покрепче, я притянул ее к себе.
– Стой спокойно. Снова просить не буду. Это Тьерри. Помнишь его? Тьерри Сен-Мартен.
Услышав свое имя, Тьерри с облегчением прислонился к каменной чаше. Я почувствовал, как он проник в мое сознание, увидел свое собственное лицо, а потом он сказал лишь одно: «Ри-и-ид».
Я отбросил желание подойти к нему и обнять за плечи, чтобы поддержать. Казалось, он вот-вот рухнет в обморок. Пытаясь успокоить его, я тихо проговорил:
– Я здесь. Все хорошо. Лу узнала тебя. Да, Лу?
Наконец она перестала вырываться, и я отпустил ее.
– Да, – тихо ответила Лу, смотря то на меня, то на Тьерри.
Я стоял неподвижно, настороженно глядя в ее глаза, в которых горел странный огонек – дикий и яркий, как у зверя, загнанного в угол.
– Да, я узнала его.
Затем она развернулась и бросилась прочь.
* * *
Врезаясь в других, расталкивая их, Лу кинулась к двери. От удара Селия отлетела назад, но Коко ухватила ее за локоть прежде, чем она упала бы с лестницы. Ругаясь на чем свет стоит, Бо осыпал Лу оскорблениями, но та не остановилась. Тени сомкнулись вокруг нее, когда она скрылась из виду.
Тьерри поднял вялую руку. Два пальца были сломаны. Пытаясь сосредоточиться, он заговорил медленно, но настойчиво: «Пойма-а-айте… ее».
Я не медлил. Не колебался. Не стал размышлять о той решимости, которая вдруг наполнила меня. Пламенное чувство правильности, справедливости показалось мне знакомым. И потому тревожным.
Лу неестественно быстро сбежала вниз по лестнице и почти добралась до первого этажа. Еще пара секунд, и она окажется за дверью.
– Лу! – с неожиданной яростью крикнул я.
Я не понимал, почему стиснул зубы и почему у меня дрожат руки. Не понимал, зачем мне вообще ловить Лу. Но я должен был поймать ее. Это казалось жизненно необходимым, как дыхание. Бо не ошибся – творилось что-то странное. Что-то совершенно неправильное. И это не было связано с магией, смертью Анселя или скорбью.
Словно плод, сгнивший на солнце, Лу треснула, и нечто омерзительное проросло в ней.
Возможно, с ней что-то произошло на Маскараде Черепов. А может быть, до или после. Уже не важно. Что-то уже случилось, и, хотя мое чутье пыталось предупредить меня, я не обращал на него внимания. Теперь чутье подгоняло меня вперед. Быстрее и быстрее. Чутье говорило, что, если Лу выбежит за дверь и скроется за скалами, больше я никогда ее не увижу. Не бывать этому. Если бы я только сумел поймать ее, поговорить с ней, я бы смог все исправить. Я бы смог исправить ее. В этом не было никакого смысла, но все же было. Внезапно эта погоня стала важнее всего в моей жизни. Я был готов поверить чутью.
Когда Лу пробежала последнюю ступеньку, я сделал глубокий вдох.
Затем ухватился за перила винтовой лестницы и перемахнул через них.
Я со всей силой спрыгнул на пол, и в ушах заревел промозглый ветер. Глянув на меня широко распахнутыми глазами, Лу метнулась к двери.
– Бл… – Ругательство переросло в крик, когда я кинулся на нее и толкнул на пол.
Лу перевернулась на спину и вцепилась мне в лицо, в глаза, но я перехватил ее руки и прижал их к полу. Она все металась и брыкалась, но я сел на нее верхом. Осколки зеркал впивались мне в колени, пока мы боролись. Однако под моим весом Лу перестала дергаться и замерла. И тут вдруг ударила меня головой в челюсть. Стиснув зубы, я прижался лбом к ее лбу.