Чай с пряностями, или Призраки прошлого (СИ)

Сай посмотрел на рассохшийся дубовый раритет, гордо именуемый рабочим столом, и дал развернутый ответ другу на два первых вопроса, нарочито проигнорировав третий:
- Дертей - это крайне подозрительный тип, который навестил наше поместье незадолго до твоего возвращения. Представился другом дядюшки и жаждал получить доступ в его лабораторию. Хочу выяснить о нем как можно больше. Тревожно мне что-то.
- Доступ в лабораторию? Действительно тревожно, - чуть посерьезнел Шак. - Что хоть нашел?
- Ну, этот тип и вправду учился вместе с дядей. Они даже вместе выполняли исследовательскую работу для конкурса. Называлась: «Маски и личины как средство обогащения выразительности актера». Подозреваю, что именно она несколько лет спустя легла в основу при разработке магического грима...
- Он ведь запрещен!
- Теперь да.
- Хочешь сказать твой дядя был причастен к его разработке?
Сай пожал плечами и протянул:
- Сложно сказать, но мне кажется, что его участие так и ограничилось той самой выпускной исследовательской работой, о которой я уже упомянул... Да и индивидуальная работа Дертей, которая упоминается в «Столичных ведомостях» спустя два года после конкурса, лежит скорее в медицинской, чем в театральной сфере.
- Да-а-а... Дела...
Сай вздохнул и стал собирать периодику в стопки: уже просмотренные бумаги - в одну, пока неизученные - в другую.
- Кстати, - произнес он, устремив на друга пытливый взгляд поверх очков, - что за чехарду с коробочками и приправами к чаю ты устроил в кондитерской?
- Я? Чехарду? - деланно удивился Шак, откидываясь на спинку дивана.
- Ты. Чехарду, - подтвердил Сай. - Что ты хотел добавить Лисси в чай первоначально? Что за добавку ты спрятал в карман? Что ты привез из Вайтбурга? И зачем?
- Думаешь я собираюсь причинить вред Лисси? Ты подозреваешь меня в чем-то нехорошем? - сощурил глаза Шак.
- Скорее в чем-то неосмотрительном, - уточнил Сай. - Не думаю, что ты готов причинить осознанное зло девушке... Особенно той, с которой пережил столько опасностей.
Шак несколько расслабился и, усмехнувшись, сказал:
- Ну что ж, приятно, что меня сходу не записали в злодеи. Только в дураки.
- Не преувеличивай. Расскажешь, что происходит? Всем нам иной раз нужен взгляд со стороны.
- Взгляд? - переспросил Шак. - Возможно, ты прав... Пообещай, что ты сохранишь услышанное в тайне.
- Гм... Обещаю хранить тайну, если это не причинит вреда Фелиции Меззерли.
- Дружище, ты все-таки зануда!
- Я просто предусмотрителен.
- Пусть будет так, - со вздохом согласился Шак и продолжил: - Помнишь наши приключения в Проклятом доме?
- Это сложно забыть, - буркнул Сай.
- Согласен... - подтвердил Шак. - Я был тогда удивлен признанием Лисси. К черту! Я был поражен и обескуражен признанием Лисси! Я был зол на судьбу, находясь под воздействием мягчайшего проклятия правды всего несколько недель и, следует признать, заслуженно находясь... Я чувствовал себя несправедливо обиженным героем! Я столько глупостей натворил... И гадостей тоже...
Голос молодого человека делался все тише, а под конец тирады и вовсе умолк.
- И вдруг такой щелчок по носу? - мягко прервал затянувшуюся паузу Сай.
- Не то слово! - встрепенулся Шак. - Оказалось, что какая-то девчонка живет долгие годы под куда более жестоким проклятием, чем я! Долгие десять лет! Представь себя на ее месте! Представь! Ты не можешь совершить ни одного доброго дела просто так, тотчас же нужно совершить что-то плохое! Тут же! Ты каждый день выкупаешь у судьбы возможность просто признаться родным, что любишь их. Иначе расплата. Жестокая расплата. Здоровьем близких. Сай, она ребенком была, когда ее прокляли!
- Я знаю...
- И посмотри на нее! Она не озлобилась, не ноет, не винит никого в своих бедах! Сай, она пирожные печет!
- С добавками...
- Иногда с добавками, - согласился Шак и после паузы добавил: - Сай, мне в первый раз в жизни стало стыдно!
- И?
- И я решил, что должен помочь ей снять это проклятие!
- Но ведь нисс и ниссима Меззерли говорили, что это невозможно, они обращались к магам и докторам.
 
- Но они не обращались к Агнесс!
Сай почесал лоб и поправил очки на переносице.
- Ты говорил с Агнесс? - озадаченно уточнил он.
Шак кивнул.
- После того что ты натворил?
Шак пожал плечами.
- После того как она тебя прокляла?
Шак отмахнулся и признал:
- Ну подумаешь! Она сказала, что наложила на меня самозатухающее проклятие, и все само пройдет. Когда-нибудь. Но это неважно. Я уже привык. Говорить женщинам правду не так уж и сложно. И вообще, не обо мне речь!
Сай снова поправил сползающие очки и весь обратился в слух.
- Агнесс сказала, что любое проклятие можно снять. Любое. Условие снятия должно быть заложено в самом проклятии. Поэтому так важно дословно помнить, что и как было сказано при этом. Даже если это был неконтролируемый неосознанный всплеск необученного проклятийника, условия снятия тоже закрепляются спонтанно. Важны любые мелочи. Все, что находилось в тот момент рядом, может стать ключом. Но Лисси была ребенком, она не помнит подробностей, она вообще не сразу поняла, что произошло. Я расспрашивал ее еще летом.
- И?
- И Агнесс дала мне одно средство... Экспериментальное средство для обострения памяти. Человек с его помощью может вспомнить даже лицо повитухи, которая принимала его в этом мире!
- Ты хочешь дать его Лисси? Чтобы она вспомнила, как ее прокляли? Ты хочешь узнать ту мелочь, что поможет снять проклятие? Но это ведь здорово! Почему ты держишь это в тайне?
Шак с грустью посмотрел на друга и пояснил:
- Во-первых, средство срабатывает только в том случае, если объект не знает, что ему что-то подсунули. Человека нужно застать врасплох. После того как он выпьет необходимую дозу, есть несколько минут чтобы задать три вопроса. Чем неожиданнее вопросы, тем четче картинка и больше подробностей.
- Но ведь человек может не захотеть рассказывать?
- Агнесс сказала, что под влиянием этого средства человек так переполнен неожиданно нахлынувшими воспоминаниями, что не может не озвучивать их вербально.
- Это очень удачно. Интересное, должно быть, средство.
- Еще бы! Агнесс плохого не посоветует.
- А что во-вторых?
- А во-вторых, если я расскажу, Лисси получит надежду, а если все сорвется, то надежда будет разбита вдребезги! Я не хочу причинять девочке боль!
Сай захлопнул открытый было для уговоров рот и уселся рядом с Шаком на озадаченно скрипнувший диван. Друзья внезапно осознали, что сегодня им больше не о чем говорить, но однозначно есть о чем помолчать.
  
ГЛАВА 29, в которой над Груембьерром начинают собираться тучи
 
- Хорошую погоду больше не раздают? Мы впали в немилость у бога солнца? - спросил Шак, поглядывая на небо из-под челки.
Природа, и правда, начала вести себя не по-дружески. За ночь небо заволокло тучами, словно их согнали изо всех уголков Соларии, причем приблудившиеся тучи были самой разной масти: аспидно-серые, жемчужно-серые, цвета мышиного хвоста, цвета халвы и еще множества других странных и противоестественных оттенков. И вся эта хтоническая серость носилась над крышами, смешивалась с дымом из труб и измарывала яркие краски города, делая их тусклыми и полупризрачными.
- Уже конец октября, - пожал плечами Сай и поежился, потому что ветер умудрился засунуть ледяные пальцы ему под воротник пальто. - Ты хочешь поговорить о погоде?
- Нет уж! - передернул плечами Шак. - Эту тему я полностью исчерпал на светских приемах в Вайтбурге. Там только и разговоров было, что о погоде, о том, сколько блюд подавали на приеме в норландском посольстве и какое колье надела королева на показ драмы Уилдера Голдскрима в Королевском театре.
- Если ты считаешь, что исчерпал первую тему, то мы можем перейти ко второй или даже поговорить о литературных новинках...