Чай с пряностями, или Призраки прошлого (СИ)

- Только не затопчите его, не наступите на него! – жалобно повторял мэр, поглаживая при этом гусиный окорочок.
  
ГЛАВА 19, в которой Слоувей задает себе и окружающим самые разнообразные вопросы
 
Нисс Слоувей с интересом разглядывал внутреннее убранство «Утки в яблоках» и размышлял о том, насколько уместно будет пригласить в это заведение одну знакомую ниссиму. Как вообще эта необычайно приятная женщина относится к подобному времяпрепровождению? Не воспримет ли приглашение намеком на то, что постояльца попросту не устраивает стол, который она организовывает у себя в гостинице? Взгляд наткнулся на особенно живописную кляксу на обоях, и детектив подумал, что решение вопроса, вести иль не вести даму в этот ресторан, можно отложить на некоторое время, по крайней мере, до тех пор, пока здесь не наведут порядок и чистоту.
В настоящий же момент работники и слегка помятые посетители ресторана под присмотром пары полицейских чинно сидели рядком на стульчиках вдоль одной из стен обеденного зала. У противоположной стены возле углового столика стояли метрдотель, шеф-повар, низенький нисс с длинным носом, в котором Слоувей не без труда узнал редактора местной газеты, и доктор Ивилс. Они поочередно заглядывали под стол, говорили пару слов, затем выпрямлялись и скорбно качали головами.
- Добрый вечер, - поздоровался детектив, приблизившись к их компании.
Трое из присутствующих ответили ему нестройным хором:
- Добрый!
- Здравствуйт!
- Приветствую!
А доктор Ивилс потер подбородок и проскрипел:
- Ференц, то, что вечер, не спорю, но не думаю, что добрый, скорее утомительный… Как, впрочем, и большинство последних вечеров. И дней. Да что там! В последнее время меня утомляют заботами уже с утра!
Слоувей сочувственно встопорщил щеточку усов и понимающе похлопал доктора по плечу. Из-за участившихся у жителей города приступов странного, если не сказать безумного, поведения дел у доктора и правда стало невпроворот. Когда это поветрие только начиналось, жители бегали с заявлениями в полицейский участок, и детективу приходилось лично выезжать на каждый сигнал. Что делать? Припадки маргинальной эксцентричности, как назло, случались с самыми обеспеченными и уважаемыми жителями Груембьерра. Отправкой простых постовых не отделаешься. Слоувей с содроганием вспомнил ниссиму Рекорден, возомнившую себя птичкой.
В городской библиотеке дородная дама на шестом десятке лет свила себе на самом высоком стеллаже гнездо. Огромное, крепкое гнездо из свернутых в трубочку газет и журналов. Это она-то?! Та самая ниссима, которая зорко следила за сохранностью каждого клочка бумаги в библиотечном фонде! Заведующая библиотекой, отдавшая книгам и уходу за ними несколько десятилетий своей жизни! Снимали ее оттуда всем полицейским участком с привлечением сил пожарной команды. Ниссима Рекорден оглушительно при этом свистела, изображая птичье пение, и пыталась улететь. Как результат: два перелома у полицейских и один вывих у пожарных. Птичка не пострадала.
После этого происшествия городскими безумцами занимался исключительно доктор Ивилс. Полицию привлекали, но лишь в крайних случаях – помочь доставить в лечебницу особо сложных пациентов. Или вот как сегодня - остановить беспорядки.
- Не удалось выяснить причину? – без особой надежды на положительный ответ поинтересовался Слоувей.
Доктор Ивилс развел руками.
- Это может быть что угодно, от вируса до отравления! – воскликнул он. - Единственное, что меня утешает - приступы относительно кратковременны. Первые пациенты уже покинули лечебницу. Если бы не это, мне негде было бы принимать вновь поступающих!
Слоувей покачал головой и буркнул:
- Вирусы, отрава – это еще пол беды. Лишь бы не была замешана магия…
- Ну, этого я тоже не исключаю, - разбил его надежды доктор.
Из-под стола донеслось какое-то бормотание.
 
Метрдотель и шеф-повар синхронно попытались нырнуть под скатерть, но столкнулись лбами и тотчас же отказались от мысли помочь затаившемуся там несчастному. Нисс Прудхенс дождался, когда чертыхающаяся парочка отойдет на безопасное расстояние и аккуратно засунул голову под стол.
- Что с тем старичком? Которого в больницу передали из участка? – решил сменить тему Слоувей.
- Состояние этого пациента было устойчиво, и в этом он изрядно выбивался из общей картины. В целом все шло хорошо, но сегодня он не вернулся с прогулки. Сиделка только на пару минут оставила его на скамейке, а он убежал. Передайте постовым, что, если где-то его увидят, пусть сразу ведут в лечебницу. Он был одет в мое старое коричневое клетчатое пальто поверх синей больничной пижамы. На ногах черные ботинки. Тоже когда-то мои.
- Хорошо, - утвердительно кивнул Слоувей.
В этот момент столик, рядом с которым велась беседа, стал подпрыгивать. Раздались звуки глухих ударов. Судя по всему, колотили чем-то твердым. Кроме того, Слоувей услышал, как кто-то кричит подозрительно знакомым голосом:
- Фу! Желудь, фу!
Осознав, кому может принадлежать этот голос, детектив обреченно-вопросительно посмотрел на доктора. Тот лишь молча опустил веки в знак подтверждения наихудших подозрений. Слоувей вздохнул и полез под стол.
Под столом, забившись в самую середину, поджав под себя свернутые кренделем ноги, сидел нисс Дрэггонс. Одной рукой он тряс нисса Прудхенса, ухватив его за грудки и постукивая головой несчастного о столешницу снизу, а второй ритмично совал в нос ему же то ли гусиную, то ли утиную ножку. При этом на лице мэра было плаксиво-растерянная гримаса, он взвизгивал и причитал:
- Желудь, мальчик, фу! Не тронь! Плюнь каку!
Нисс Прудхенс отплевывался от размазюканного по лицу жира, сопел, пытаясь выкрутить ворот рубашки из цепких ручек градоначальника, но даже в столь сложной и неоднозначной ситуации героически сохранял вид почтительный и корректный.
Успокоить мэра и вытащить его из укрытия удалось только после того, как доктор Ивилс вколол несчастному успокоительное. Затем мирно посапывающего в обнимку с окорочком нисса Дрэггонса погрузили на носилки, и доктор Ивилс повез его в больницу. И лишь тогда детектив смог приступить к опросу участников и очевидцев.
- Ах! Это был сказочный вечер! Сказочный! Мы с супругом впервые за долгое время выбрались из дома, - всхлипывала стройная ниссима средних лет. – Мы наконец-то смогли спокойно поговорить! Мой Алекс был так чуток, так внимателен к моим словам! Он наконец-то признал мою правоту… Он не перебил меня ни разу! Полнейшая гармония! Идеальное взаимопонимание! И вдруг! Кошмар! Ужас! Мой Алекс! Он жертва! Его чуть не убили! Травмы головы - это очень опасно! Очень! Даже если никаких симптомов в первое время не видно… Доктор Ивилс? Да, он осмотрел. Нет, он сказал, что врачебная помощь не требуется. Но знаете, только между нами, доктор явно сдал за последние годы… Время его не пощадило. Ни в профессиональном плане, ни в общечеловеческом! Он руководствуется какими-то замшелыми представлениями… Представляете, он отрицает, что гомеопатия – это вид медицины… Что не в вашей компетенции? Да, да, конечно, вы должны уделить время и другим свидетелям…
- Да я бы и рад помочь, - разводил руками тот самый Алекс, муж только что опрошенной ниссимы, - но признаться, я не видел, что здесь происходило. Задремал под болтовню жены. Проснулся, когда отбивная в лоб прилетела. Да пустяки, честное слово. Испачкался слегка. Проснулся – все визжат, бросают что ни попадя… Я и не видел, что мэр здесь сегодня тоже обедал. Потом уж узнал, когда его из-под стола достали…
- Он с самого начала очень странно себя вел, - говорил нисс Прудхенс, удерживая холодный компресс на затылке. – Очень!
- В началь все быйть очшень харош. Очшень! – возмущался ниссье Трокс. - Но потом нисс Дрэггонс съедайт этот десерт и совсем сходийт с ума! Совсем! Я всегда говорит, что эйтойт девчонк не стоит доверяйт!