Последствия старых ошибок (СИ)

Да, теперь ясно, почему мы не нашли останков Леса… Досталось мальчику — более чем. Вместо нижней части тела — мясо, осколки костей… Однако дисплей показывал — жив. А лицом в пульт, уткнувшись в область, отвечающую за генерацию аварийного сигнала, лежал капитан Лекус. Вот этот слабенький аварийный сигнал меня сюда и привёл. 
Нет, я не испугался, и меня не затошнило. 
Я много чего видел. Видел тела, мумифицированные прямым светочастотным, видел, как потрошит человека магнитный удар, как удачное попадание из импульсного может изорвать на части или прожарить изнутри, видел, как режет на ленты полиспектральный лазер… 
Поднял Лекуса. Он был негибким и совершенно холодным. Неужели..? Браслет на моём запястье ещё раз взвыл, напоминая про радиационную опасность. Причём опаснее всего с его точки зрения, было именно тело Лекуса. Капитан у нас что, в корабельный реактор лазил? 
Леса сбросили в вентиляционное отверстие двигателя… 
Да, в предрабочую область двигателя можно попасть и через реактор, если аварийный подъемник техники застопорили в нижнем положении. А потом затащить Леса на этот самый подъемник и вернуться уже через аварийную шахту. Но зачем такие сложности? 
Впрочем, откуда такому, как Лекус, знать режим обслуживания двигателя. Он туда не лазил, это я лазил за каким–то хэдом. Значит, он видел только один прямой путь внутрь двигателя — маленькую бронированную дверцу возле реактора. Замка там нет, только пломба. И — дежурный. Но дежурных снимать я его сам учил. Научил, эпитэ ма хэтэ. А про радиацию капитан наш читал, видимо, только в книжках… Или рассчитывал на что–то? Понять бы, на что? 
Я пробежался по пульту, проверяя время, когда шлюпка отстрелилась от «Короны», и понял, что Лекус провернул всё именно в тот момент, когда я начал там бесчинствовать. Это дало ему возможность уйти незамеченным ни Душкой, ни нашими ребятами. Если бы он хоть немного помедлил — его перехватил бы Колин. Вот тебе и интуиция… плюс минус пять минут, и ты уже сыграл совсем в другую игру… 
Радиационный контроль на пульте оказался заблокированным, видимо, чтобы не трещал постоянно. Не надо бы мне тут долго торчать. И Леса нужно срочно переносить в мою шлюпку, ему только радиации сейчас не хватает. А в эту медкапсулу можно заложить Лекуса, вдруг ещё не поздно хоть что–то для него сделать? 
Но я не знал, можно ли Леса вообще трогать в таком состоянии. И куда мне теперь лететь — тоже не знал. Счет, наверно, идёт на минуты, а я… Я — рядом с «Леденящим». А прокола Лес может и не перенести… И экзотианская эскадра — вот она, под самым носом, во главе с этим, Тауэнгибером, чтоб он провалился в бездну. 
Дьюп сказал мне перед отлётом, что появление в секторе нашей правительственной комиссии — дело ближайших суток, вряд ли — полутора. А к прилёту комиссии никакой Плайты просто недолжно существовать. Что же делать–то? 
Повторил вызов Локьё — опять бесполезно. Я пытался связаться с эрцогом и до входа в прокол — с тем же результатом. Но полетел. Упрямый, эпитэ ма хэтэ. Вместо Локьё при расширенном поиске я засёк аварийный сигнал нашей шлюпки, «приклеился» к ней, и вот теперь стою среди плавающих кровавых капель и деваться мне просто некуда. Разве что… 
Я набрал код кабинета Домато, которым пользовался иногда, ещё будучи на «Леденящем»… И медик отозвался! 
Он сразу узнал меня и не дал рта раскрыть: 
— Тебе сюда нельзя. Эрцог спит после операции. На корабле — регент. 
Я посторонился, давая ему увидеть тело Леса. 
Лицо врача сразу стало сосредоточенным. 
— Разверни экран к пульту меддиагноста, — скомандовал Домато. — Достаточно. Почему такие безобразные показатели крови? 
— Здесь радиация. Я могу перенести его в свою шлюпку, но не знаю, можно ли? 
— Попробуем. Справа — система искусственного кровообращения, видишь? Я буду говорить, ты — делать. Ищи надпись «Цикл» или «Циклично». 
— «Непрерывный цикл»? 
— Да. 
Я поднял глаза на Домато, и заметил, что кто–то маячит у него за спиной. 
— Теперь вызови меню автодиагноста, — продолжал Домато, но я уловил в его голосе напряжение: он тоже ощутил, что уже не один. — Четвёртый режим поставь. 
 
— Я его хотя бы довезу? 
— Довезёшь, если сердце выдержит. 
— Тогда принимайте. 
— Ты хорошо меня сейчас слышал? 
— Да плевал я!! 
У шлюза «Леденящего» меня встречали не только медики, но и вооруженные «сенсорным» бойцы, видимо, парни из охраны регента (форма другая — чёрная с золотом). Какой–то кретин попытался обыскать. Я огрызнулся: просто повернулся к нему и рявкнул, но парень отлетел шагов на пять. Остальные схватились за оружие. 
— Тихо, тихо, никто уже никуда не денется! — возвестил из развязки коридоров чей–то звучный, радостный голос. Но я даже не обернулся. Я помогал медикам направлять капсулу с телом Леса. Сообщил, что во второй шлюпке — ещё один пострадавший, но нужна радиационная защита. 
Отмечал, конечно, и суету за своей спиной. А суета нарастала. 
Руками, однако, никто меня не трогал. И правильно. Сорваться я сейчас мог легко, стоило только оттащить меня от едва живого Леса. Неужели понимает Тауэнгибер, что не стоит будить зверя, пока он спит? Или я чего–то ещё в экзотианцах не просёк? 
Прошёл вместе с медиками в операционную. 
Домато глянул на меня сердито, но ничего не сказал. И я молчал. 
Один из младших медиков обрызгал меня с ног до головы антисептиком. Причём щедро так обрызгал. До меня только потом дошло, что это была и антирадиационная обработка. 
Тело Леса переложили в другую капсулу, подключили к системам жизнеобеспечения. 
Домато работал с меддиагностом, не глядя на меня. Я же смотрел вроде бы только на его руки, но периферийным зрением отмечал многое. Вот в операционную вошли регент (раньше я видел его только на голо, но не узнать такую физиономию трудно) и Пфайфер с охраной. Вот кто–то из бойцов наставил на меня с безопасного расстояния сканер в поисках оружия. Оружия не засекли. Я и не брал с собой ничего, кроме ножа. В моих руках — и карандаш оружие, тем более в двух шагах хирургические плазменные и лазерные скальпели, инверторы и даже эдигратор — приборчик для резекции суставов, или костей, пораженных «живым волосом». Этакий безобидный пластиковый цилиндр, а кости режет, как пластилин, но через заданное расстояние. Поставь на пять миллиметров и поднеси к запястью — кожу не тронет, сразу разрежет кость. Если сорвать предохранитель и сунуть эдигратор в рот… Можно и к виску приставить, но держать неудобно. 
Мы ещё поспорили тогда с Элиером, трудно ли сорвать предохранитель — это он меня просветил на счет сей незамысловатой штуки, я ему показал, что не трудно — корпус–то пластиковый. 
Регент стоял на шаг ближе ко мне, чем Пфайфер. Значит, не повезёт сегодня ему. 
Домато повернулся, наконец, внимательно оглядел меня и сказал: 
— Жить будет, но какой–то активной жизнью — не раньше, чем через три месяца. 
Я наклонил голову, благодаря его, и увидел пригнувшегося к самому полу бойца, водившего над моими ботинками сканером. 
— Да нет у меня ничего! — бросил я раздраженно. 
Какой–то ординарец шагнул ко мне с наручниками, я посмотрел на него пристально, и он замер. 
— Да куда он теперь денется, — повторил регент (я узнал голос в коридоре) и сделал шаг вперед, махнув ординарцу, отойди, мол. 
Я обернулся и уставился на регента. Цвет его глаз был совершенно непривычным, впрочем, как и цвет кожи, и какой–то миг я просто на него смотрел. Смотрел, не думая про себя, но очень остро понимая, что регент и не подозревает, какой я «подарочек». Делов–то, эпитэ ма хэтэ, прикрыться Пфайфером, рвануть на себя регента, схватить эдигратор и вырвать предохранитель зубами… 
 
Я смотрел на регента с тоской. Он не оставлял мне выхода. Я чувствовал, что он — не Локьё. Я вообще практически не ощущал рядом с ним направленной воли. А, не понимая, что я из себя представляю, регент не станет меня слушать, что бы я не говорил. А Локьё спит. Значит, мне придётся действовать иначе, чем я предполагал, когда летел сюда, и действовать придётся силой. Эх вы, командиры хэдовы, эрцог давно связал бы такого как я единственным, что может меня удержать — собственной волей: доброй или злой — по своему выбору. Или поговорил бы со мной, или сковал, как он это уже проделывал. Нагнали мальчишек с сенсорами, и думаете, что вы меня поймали? Сейчас я активирую доспехи и схвачу за горло регента. Или у вас хватит ума предложить мне хоть что–то ещё? Ну, сделайте уже хоть что–нибудь?!