Роковой Париж (СИ)

— Настя, можно я буду на ты? — деликатно уточнил он.
— Да, конечно, — улыбнулась девушка. Она сняла пальто и берет, села напротив, и Пётр разглядел её ближе. Она была брюнеткой. Открытое лицо с большими голубыми глазами и длинными ресницами обрамляло милое каре с челкой, а из-за худобы и маленького роста девушка выглядела совсем юной. Одета она была в скромное серое платье с белым воротничком.
Петру нужно было к ней привыкнуть — слушая её тоненький, мелодичный голосочек, ему так и хотелось улыбнуться. Чтобы сдержаться, он уткнулся в резюме. Насте оказалось двадцать шесть, чему он поразился, на вид ей было не больше восемнадцати. Но её опыт работы Петра приятно удивил, последние три года она работала на двух работах по совместительству, а потом целый год была руководителем отдела тестирования.
Пётр долго, дотошно расспрашивал про прошлые работы, проекты, и Настя действительно выглядела профессионалом своего дела, легко и уверенно рассказывая о своих навыках, достижениях, жаль только, авиационной сферы в её послужном списке не было.
— Настя, ты летала на самолётах? — решил поспрашивать Пётр.
— Да, — с удивлением ответила она.
— А в кабине пилота бывала?
— Нет, — она опустила глаза, видимо думая, что проваливает собеседование.
— А знаешь, почему самолеты летают?
— Об авиации почти ничего не знаю, — она покраснела. — А летают… аэродинамика, за счёт разницы давлений над крылом и под крылом возникает подъемная сила, насколько я знаю, — Настя немного растерялась, она, видимо, не ожидала подобных вопросов.
Пётр улыбнулся. Он заглянул в Настино резюме, чтобы узнать, откуда она может знать об аэродинамике. «Бауманка, микроэлектроника», — отметил он, и это ещё больше добавляло Насте уважения. Пётр одно время увлекался и самостоятельно изучал электронику, микроэлектронику, у него было полно микросхем, которые он паял и проверял. И вдруг представил эту милую хрупкую девушку с паяльником в руках.
— Настя, а ты паять умеешь? — спросил Пётр.
— Мне и паять придётся?! — удивлённо спросила она и залилась пунцовой краской. И снова опустила глаза. — Нет, не умею.
— Не придётся, не переживай, — успокоил её он, а самому стало так приятно найти единомышленника, что он начал задавать вопросы о микроэлектронике. И отметил, что разбирается она в этом хорошо.
Сомнений в профессионализме у Петра не было, но его мучал один вопрос: «Стоит ли брать в мужской коллектив девушку? Да ещё такую милую и скромную. Саня точно будет подкалывать её, — Пётр боялся, что Настя не приживется, ведь парни постоянно пошлили, бывало, матерились, частенько обсуждали не самые интеллигентные темы. — Только бы она не сбежала от этой стаи коршунов».
— Настя, ты нам подходишь. Я бы очень хотел видеть тебя в нашей команде. Есть, правда, несколько нюансов, — сразу предупредил Пётр. — Проект военный, засекреченный, нужно будет молчать. И придётся пройти одно собеседование на полиграфе. Будет подписка о невыезде из России на три года. А ещё у нас чисто мужской коллектив. Не напугал, тебе всё ещё интересно?
Настя кивнула. Пётр улыбнулся.
Он подождал рядом с кабинетом, где Настя проходила собеседование на полиграфе. Она вышла красная как рак. Вид у неё был растерянный, расстроенный, но она прошла успешно, и Пётр повёл девушку в отдел кадров, где всё оформили. Приступить к работе она должна была уже с ноября.
Следом Пётр завёл её в их рабочий кабинет.
— Ребята, знакомьтесь. Это наш новый тестировщик — Настя.
Как он и ожидал, Настя произвела фурор, ребята оживились, заулыбались, начали наперебой что-то говорить. Саша первым подошёл к ней и протянул руку.
— Александр! — с улыбкой представился он.
— Очень приятно, — улыбнулась она и тоже протянула руку.
Саша улыбнулся и по-джентельменски поцеловал тыльную сторону её ладони. У Насти только-только спала краска с лица от полиграфа, но сейчас краснота вновь пятнами пошла по её щекам.
— Нет, ты не Настя, — усмехнулся Саша и ласковым голосом, с долгим ударением на первый слог, прямо как из сказки Морозко, проговорил: — Ты Настенька!
 
Настя покраснела ещё больше.
— Так, Сань! — строго одёрнул его Пётр, он в жизни не видел, чтобы человек мог так сильно краснеть. — Хватит смущать девушку.
Ребята тоже представились, и Пётр попросил её выбрать рабочее место, чтобы они успели его организовать.
Проводив её с базы, Пётр попросил команду, в особенности Сашу, не смущать Настю, и вести себя при ней прилично. Он не хотел, чтобы она от них сбежала.
В день, когда должна была выйти на работу Настя, Глеб купил букет цветов и поставил ей на стол. Она очень удивилась, сказала, что никто еще не встречал её цветами на работе. Она всех поблагодарила, правда снова смутилась и покраснела.
Первую неделю ей было нелегко, Пётр непомерно загружал её информацией, но он знал, что та справится. И Настя оправдала его доверие — к концу недели начала ориентироваться в предметной области и деталях работы, приступила к оформлению планов тестирования.
Ребята — Глеб, Ваня, Костя и Леха то ли не так поняли призыв Петра быть с Настей деликатнее, то ли она им правда нравилась, но начали безобидно ухаживать за ней, все четверо. Каждый день приносили и клали ей на стол то цветы, то фрукты, то сладости, и обращались исключительно «Настенька». Пётр сначала не одобрял этого, но ребята вроде не ссорились, и девушку явно радовали эти маленькие сюрпризы.
Работа занимала все дни Петра, он приходил на базу рано в семь, иногда в восемь утра, но к десяти вечера всегда старался возвращаться домой, у Юли в это время было восемь, обычно к этому времени девушка освобождалась, и они могли созвониться. Реже, когда задерживался, Пётр общался с работы со своего «подпольного» нетбука.
На выходных работа не отпускала, он много думал о своих задачах, но всё равно находил время для собственного проекта: чертил, рассчитывал, думал. Идей было огромное количество, его тетрадь чуть ли не каждый день пополнялась заметками. Он вдруг придумал совершенно новую концепцию самолёта, и хотел её реализовать, всё рассчитать, и надеялся успеть и представить, как дипломный проект к защите.
Они ещё толком не успели обжиться, как Саша пригласил в гости Аню, встретил её в аэропорту и привез к ним в квартиру. Петру эта затея не нравилась, он проигнорировал её появление, отказался вместе ужинать и ушёл в свою комнату. Но она стала оставаться у них всё чаще и чаще. Пётр знал, что Саша постоянно ей звонит, пишет, и не пропускает ни один её рейс в Москву: тот всё бросал, и ехал встречать её, а потом отвозил в аэропорт.
Готовил изысканный ужин, а завтрак носил в постель.
Пётр старался не замечать этого, и при появлении Ани в квартире, лишний раз старался не показываться, чтобы не пересекаться с ней. Но когда ранним утром они всё-таки встречались на кухне, то Аня, в отсутствие Саши, заводила разговоры о том, чтобы снова быть вместе. Пётр резко обрывал её, и на этом их разговоры заканчивались. Он знал, что Аня просто использует Сашу в своих интересах, только друг никак не хотел этого замечать. Пётр много раз ему прямо об этом говорил, но тот просто отмахивался, утверждая, что его всё устраивает.
Их ванная заполнялась Аниными тюбиками и флаконами, в прохожей появлялось всё больше её одежды, она даже уговорила Сашу повесить новые шторы на кухне — и вот так медленно и постепенно к декабрю она перебралась к ним из Питера, и стала жить в Сашиной комнате.
Пётр не заметил, когда это произошло — работа поглотила его настолько, что мужчина не замечал, что происходит вокруг. Ему было сложно первое время, не хватало знаний, опыта, но он не мог ударить в грязь лицом перед командой, поэтому никогда не отдыхал, ища ответы.
Однажды в выходной зашел налить себе кофе, как всегда обдумывая возможные решения, и не заметил на кухне Сашу с Аней, а только краем уха уловил их разговор — они обсуждали его.