Тихушник (СИ)
Меня больше интересовало отношение генерала, бывшего друга Игоря и пока непонятное участие моего шефа в этом деле. Но в одном я был уверен: дружбу они променяли на деньги, поэтому мне нужно будет от них держаться подальше. Деньги портят людей, внутренне не подготовленных к богатству, и честь офицера у них уже встала на второй план после наживы. И «тихушник», сказанное шефом в мой адрес, стало иметь для меня уже иное значение. Сейчас все свои действия я буду решать только сам, по-тихому, не посвящая никого в мои оперативные дела.
Все свои материалы я, как и планировал, передал следователю. Она не ожидала такого быстрого раскрытия преступления. Ей я посоветовал меньше слушать указания начальников, а принимать решение самой, — ведь она отвечает за уголовное дело, как процессуально независимое лицо, — дополнив, что я умываю руки по этому делу. Розыск преступников, привлечение к уголовной ответственности бизнесмена за дачу ложных показаний по поводу кражи из его квартиры, оценка его действий — всё зависит сейчас от неё. Как решит, так и будет, но это уже останется на его совести. Есть ещё контроль со стороны прокуратуры, так что нужно будет действовать по закону. Я смотрел на её лицо и видел, насколько растеряна была девушка, — наверно, думала: лучше бы выбрала профессию не следователя, а врача. Врач режет сам по живому, а тут «её саму режут» все вокруг — от начальника до прокурора.
Доложил Палычу о проделанной работе. Он пожурил меня за то, что не посоветовался с ним по поводу передачи документов следователю. Я мотивировал своё решение тем, что ещё не все вопросы по нему решил и не знаю, как поступить дальше с ответом генералу ФСБ и намеченным на завтра допросом сотрудника БХСС. Сказал, чтобы получить ответ шефа и убедиться, на чьей всё-таки он стороне. Шеф, услышав про допрос сотрудника БХСС (притом его хорошего знакомого), сразу мне сказал — допросит его сам, и было бы лучше его не светить по уголовному делу. «Не светить так не светить, как скажете», — ответил ему я и понял — той надёжной спины со стороны шефа, что была раньше, уже не стало.
Глава 17
— Александр Фёдорович, — сказал шеф, — ты в курсе, что вчера застрелили трёх бандитов из бригады «Джона»? Двух прямо в салоне джипа выстрелами в голову, одного рядом с автомобилем нашли — метрах в двадцати.
— Конечно, Палыч, знаю — выезжал с нашими ребятами на место преступления. Тем более, оно от нашего управления в 200 метрах.
— Во-во, и я о том же. Уже около нашего здания стали расстреливать.
— Обычное дело. Каждый день друг друга стреляют. Мы знаем, кто это сделал — бывший их казначей, он сейчас в бега подался. Общак они хранили на счете в одном из банков. Движение денег по счёту мы знаем — у меня есть из банка распечатка, от кого, куда и сколько поступает денег. Вот увидите, пока они друг друга не перестреляют в своей банде — не успокоятся. Я ж вам говорю, обычное дело. Нам же эта их стрельба выгодна — больше трупов, меньше с ними возни. Выгода достанется только похоронному бюро — бандиты своих по-президентски хоронят, гробовщики все в шоколаде: денег с них можно будет срубить побольше.
— Обычное дело, говоришь? Мне уже из управления позвонили. Говорят, что в нашем городе боевые действия идут, уже стало, как на войне! Кстати, а ты откуда из банка распечатку взял? Они что — всем подряд выдают информацию на клиентов?
Зачем я сказал Палычу про распечатку? Ещё потребует — назови фамилию сотрудника банка, который на клиентов информацию раздаёт налево и направо, да ещё и за деньги… Вот уж поистине, язык мой — враг мой.
— Так это, Палыч, мой негласный помощник. Документы, поступающие от него, оформлены по закону и находятся в оперативном деле. Ладно, у этой банды в банке хранятся деньги и можно их контролировать, а вот у «смотрящего» по нашему городу они находятся в квартире. Как узнать, кто и сколько приносит в общак? А нам, бандитскому отделу, надо бы это знать, и деньги у них — криминальные. Есть у меня одна задумка, но будет нужна помощь ФСБ. На свою милицейскую службу я уже не надеюсь — сразу информацию сдадут, и она дойдёт до него. В наших рядах предателей развелось — не сосчитать.
— Знаю Александр, информация до меня доходит и у нас в управлении, якобы уже у него есть. Вот насчёт «найти среди своих сотрудников предателя»… Трудно, сам знаешь: не пойман — не вор. Что у тебя за задумка?
— Я тут умишком своим «убогим» подумал — давай, Палыч, к нему в квартиру засверлимся? Телефона у него стационарного нет — специально не ставит, чтобы не проколоться, а информации от него получим столько, что всем нашим бандитским отделом не перелопатить: море. С ФСБшниками я уже на эту тему переговорил — они не против, тем более, к нему вор в законе стал наведываться из Перми. Видимо, приезжает проконтролировать, как у нас выборы губернаторские идут. А вдруг нам повезёт и общак воровской изымем? Тоже неплохо — документ всё-таки, и предателя в своих рядах, возможно, выявим. Коллеги из ФСБ обе руки подняли за моё мероприятие. Я им объяснил — будет информация по линии ФСБ, так мне она будет не нужна при ознакомлении с документами. В документах можете их не печатать, чтобы лишней информацией мне голову не забивать. Информация о шпионе или секретной продукции наших заводов — это их компетенция и не входит в функцию милиции, так что пусть останется у них.
— Ты мне занеси оперативное дело, я его посмотрю, доеду до ФСБ и постараюсь решить вопрос.
— Хорошо, Палыч — только дело подшаманю и принесу его к вам.
— Как там у тебя идут дела со спиртом и ртутью? — спросил меня шеф уже перед выходом из кабинета.
— Разрешились благополучно! Спирт заводчане забрали, ртуть — энергетики. Да, чуть не забыл: гражданин с большим крестом на шее — который ещё предлагал «Волги» в обмен на спирт — вчера покинул нашу землю и находится сейчас на небесах. Никак, Господу приглянулся такой величины золотой крест…
— А что с ним случилось?
— Застрелили из автомата в его же квартире. Вместе с женой. Не у нас, в Свердловске.
— Слава Богу, что хоть не на нашей территории, — сказал Палыч. Видимо, изъятый мной спирт ему никак не давал спокойно спать.
Очередной «смотрящий» по городу был моим «другом». Я у него частенько бывал в его квартире подолгу службы. Все преступления, совершаемые в городе и области, он хоть краем уха да слышал, — обязывала занимаемая должность. Он внимательно выслушивал мои претензии и, как всегда, говорил, что не может всех своих подопечных контролировать — много стало неизвестных ему «отморозков». Но как только они становятся известны — он проводит с ними профилактические беседы, чтобы они не занимались криминальными делами, а лучше зарабатывали деньги честным трудом. Разговаривая так между собой, мы оба понимали: мой приезд к нему — милицейская просьба, чтобы он или его «пехота» не лезла туда, где есть наши интересы. С его стороны нужно будет предпринять меры: найти этих «пехотинцев» и предупредить, что проказничать нельзя. Но не всегда у него это получалось: созданные бригады по «стрижке денег с овец» выходили из-под его контроля, да и сил и денег у бригад стало больше, чем у него. «Смотрящий» был старой воровской закалки, часть своей жизни провёл в местах заключения, а бойцы из криминальных бригад в основном состояли из спортсменов молодого возраста, не судимых. Они за счёт своей сплочённости и недалёкого ума (как-никак полжизни провели в спортивных залах, а не за книгой) каждый день подчиняли всё больше коммерсантов своему влиянию. Видя перед собой молодых людей с горой мышц на всём теле, коммерсанты пасовали, как кролики перед удавом, и сами шли к бандитам в пасть, платя им деньги.
«Смотрящий» тоже побаивался их — ведь на таких высоких должностях долго не задерживаются. Как при выборе президента страны, только у него срок отводится на четыре года правления, а у них, бывает, и не доживают до переизбрания. Кто-нибудь из друзей из криминального мира да «поможет» уйти на небеса. Так и мой очередной подопечный — на должность был назначен недавно, а его предшественник погиб смертью храбрых в своей квартире, от двух выстрелов в голову из мелкокалиберной винтовки. Конечно, мы убийц изловили, но потребовалось время, за которое те ещё успели сжечь пару киосков с товаром и забросить гранату РГД в офис одного из криминальных авторитетов. Но граната оказалась «не той системы», как говорил герой фильма «Белое солнце пустыни»: никого из находящихся в офисе блатных её осколки не задели. Я ещё раз убедился, что у жуликов смерть находится в яйце, как у сказочного Кощея Бессмертного.