Дочь пламени и пепла (СИ)

— Генерал Фарро, вы приказывали… — начал было солдат, но генерал оборвал его не полуслове, качнув подбородком. Ему было не до условностей.
— Да, Джуно, всё верно. Пусть она пройдёт, а ты подожди снаружи, — он махнул рукой, отсылая солдата прочь. Как только дверь за ним закрылась, генерал перевёл нетерпеливый взгляд на Мину, и резко обронил: — Я хочу, чтобы ты вылечила её.
На лице Мину промелькнула растерянность, когда приблизившись к кровати, она увидела Виолу. Нервно выдохнув, Мину прикрыла глаза, и уже через мгновение комнату наполнила её живительная магия.
Кажется, ей снова снился чуднóй сон. Она видела Мину, склонившую над ней свою белокурую головку. Да, это определённо сон. Откуда здесь взяться Мину? Виола хотела поднять руку, и коснуться её, но у неё не хватило на это сил. Прикрыв глаза, Мину что-то уверенно шептала, вытянув вперёд свои тонкие пальчики. Как ни старалась, Виола не могла разобрать слов. Язык казался ей совершенно не знакомым. Её занемевшего тела коснулся прохладный воздух, а спустя некоторое время она почувствовала легкость, словно какая-то невидимая пружина, сковывающая её, внезапно распрямилась. Затем её вновь поглотила темнота, а когда Виола открыла глаза, Мину в её сне больше не было. Зато теперь в нём появился генерал Фарро. Виола видела его сквозь призрачную дымку, царившую в её голове. Он сидел совсем рядом, стоило только протянуть руку.
В комнате всё так же свирепствовал арктический холод, и Виола затряслась, съёжившись под одеялом.
— Виола, — прозвучал надрывный шёпот генерала. В этом шёпоте Виоле послышалась такая мука, что ей стало жаль даркийца. Она открыла глаза и осторожно коснулась своей ладонью его лица. Под заледеневшими пальцами заплясал огонёк, окутывая руку мягким теплом.
— Холодно, — едва слышно прошелестела Виола, сильнее сжимаясь в комок.
Раздался прерывистый, судорожный вздох. В тишине комнаты он прозвучал словно раскат грома, а затем на кровать рядом с ней опустился генерал. Матрас под его телом плавно прогнулся. Его руки, словно выкованные из горячего огня, сомкнулись на её талии. Виолу окутал аромат мускуса и цитрусов, когда генерал бережно прижал её к своей груди. Он что-то тихо говорил ей, но слова растворялись в тишине комнаты. Постепенно ледяное оцепенение, сковавшее её тело, уходило, и Виола стала согреваться.
«Это сон, всего лишь странный сон» — промелькнула трусливая мысль в её затуманенном сознании, и Виолу поглотило блаженное забвение.
________________________________
Эйрон ощущал, как Виола доверчиво льнула к нему всем телом, пытаясь согреться. Она ещё слегка дрожала, но Мину уверяла, что это вскоре пройдёт. Он лежал на кровати рядом с ней, сжимая её в своих руках. Ему не следовало так поступать, но когда она коснулась его своими ледяными ладонями, он сдался. Её волосы под пальцами напоминали гладкий шёлк, и он бережно перебирал их, вдыхая пьянящий аромат. Если бы она только знала, какие эмоции сейчас будило её тело в его руках! Тонкая кружевная сорочка, что была на ней, почти ничего не скрывала, и Эйрон поскорее отвёл взгляд.
Когда Виола, наконец, перестала дрожать, генерал осторожно выпустил её из объятий, и поднялся с постели. Она безмятежно спала, и, судя по тому, что её дыхание выровнялось, а с лица сошёл лихорадочный румянец, опасность миновала.
Он опустился на край кровати, и несмело провёл костяшками пальцев по её скулам. Кожа была гладкой и тёплой. Наконец, он понял, что за чувство теснилось в его душе. Нежность. Это была нежность.
Во сне Виола пошевелилась, а затем неожиданно прошептала:
— Брук.
Его поднятая рука застыла рядом с её лицом. Генерал резко дёрнулся, словно его ударили по голове чем-то тяжёлым. Он отнял руку, губы плотно сомкнулись. Эйрон поднялся с постели и пошёл к выходу. Солдаты за дверью благоразумно расступились, заметив его перекошенное лицо. Когда генерал скрылся из виду, они удивлённо переглянулись между собой.
Только оказавшись у себя в комнате, Эйрон Фарро понял причины гнева, вспыхнувшего в нём. Ревность. Обыкновенная ревность. В ту ночь ему спалось на редкость паршиво.
 
Виола проснулась, и первым, что она почувствовала, был запах собственного пота. В комнате стояла духота, а она почему-то оказалась накрыта сверху тёплым одеялом. Мокрая сорочка неприятно липла к телу, и Виола поспешила откинуть край одеяла. Руки плохо слушались её, в голове гудело. Что это с ней?
Виола огляделась. В комнате было темно, зашторенные окна не пропускали внутрь свет. На столе рядом с кроватью стоял поднос. Еда на нём давным-давно остыла. Но она не помнила, чтобы Селия заходила к ней.
Виола осторожно поднялась с кровати, и подошла к окну. В ногах ощущалась слабость.
«Странно» — подумала она, раздвигая плотные шторы. Солнце почти село. Она что же, проспала весь день?
В коридоре за дверью послышались шаги, заставившие Виолу обернуться. Как только двери отварились, перед ней появился даркийский генерал. На нём была его излюбленная чёрная форма. Тёмные волосы были всклокочены, словно он постоянно теребил их руками, а под глазами залегли тени. Виола нахмурилась. Кажется, не только она сегодня плохо спала. Генерал подошёл ближе, и оглядел Виолу с ног до головы. Только сейчас она сообразила, что стоит перед ним в одной полупрозрачной сорочке, которая мало что прикрывала. Покраснев, Виола скрестила руки на груди.
— Как ты себя чувствуешь? — не слишком приветливо спросил он, заложив руки за спину.
— Хорошо. Кажется, — смутившись, прохрипела она. Во рту было сухо, горло нещадно саднило.
— Тебе следует переодеться, ты вся мокрая, — проговорил он, не сводя с Виолы своих янтарных глаз. — И накинь что-нибудь сверху, мы пойдем в лес. Я подожду за дверью, — с этими словами генерал вышел из комнаты.
Оставшись одна, Виола заторопилась. Испорченная сорочка полетела на пол, в то время как Виола надела на себя голубое платье, что аккуратно висело на спинке стула. Видимо, Селия всё же заходила. Платье оказалось простым и лёгким, с короткими рукавами, и облегающим лифом. Мягкая ткань легко струилась по ногам. Копна спутанных волос торчала в разные стороны, и Виола постаралась щёткой придать им приличный вид. Закончив собираться, она вышла в коридор, где её дожидался генерал.
Путь до леса был ей хорошо знаком. Следуя по каменной дорожке, они спустились вниз. Генерал молчал, неторопливо шагая рядом. Виола ещё не выходила из комнаты после захода солнца. Лес в сумерках выглядел особенно волшебно. Казалось, словно деревья выкрасили в чёрный цвет, и теперь они напоминали высоких сказочных великанов. Виола неспешно брела рядом с генералом, краешком глаза следя за своим спутником.
— У тебя что-нибудь болит? — спустя какое-то время поинтересовался он.
«А у тебя? — так и хотела спросить она. — Ты бы лучше в зеркало посмотрелся, господин генерал! У тебя бы отпало всякое желание задавать мне такие вопросы!»
— Нет, — вместо этого ответила Виола, ощутив на себе пронзительный взгляд янтарных глаз.
— Ты ведь ничего не помнишь, да? — сощурившись, спросил генерал.
— Может, хватить говорить загадками, генерал? Что я должна помнить? — Виола попыталась скрыть нарастающее беспокойство за резким тоном, но провести генерала ей не удалось.
— А то, что у тебя была лихорадка. Ты весь день пролежала в постели, — ответил он, слегка касаясь её своим плечом.
— О, — только и смогла произнести Виола. Так вот откуда эта слабость в ногах и головокружение.
Генерал лишь кивнул и, не сбавляя шага, стал заходить всё дальше в лес. Воздух вокруг был чистым и свежим. Они давно оставили каменную дорожку где-то в стороне, и сейчас шли по мягкой зелёной траве. Диск луны едва виднелся из-за макушек деревьев. Обернувшись, Виола не смогла разобрать дорогу обратно.
— А здесь нет диких зверей? — настороженно спросила Виола, озираясь по сторонам, но вокруг было слишком темно, чтобы она могла разглядеть хоть что-то.
— Неужто испугалась? — усмехнулся он. — Я думал, ты ничего не боишься, Виола, дочь кузнеца, — его тон казался шутливым, но её имя из его уст прозвучало так мягко, что Виола вспыхнула. Темнота скрыла её пунцовые щёки.