Фантастический цикл романов "Викинг". Компиляция. Книги 1-9" (СИ)

— Не думаю, что он хотел меня убить, — авторитетным голосом заявил я. — Если бы хотел — ударил бы топором. Но когда он понял, что я хочу вернуть свой кинжал, то ударил меня в бок. Это был сильный удар, но неточный. Мне повезло: удар пришелся в пояс, и я схватил вора за руку. Я думал: он бросит кинжал и убежит, но вместо этого этот человек попытался вырвать свою руку и нечаянно ударил себя кинжалом. Это всё.
— Что скажут свидетели? — невозмутимо поинтересовался Рагнар. Интересно, проглотил он мою версию или нет?
После показаний оружейника и моей речи свидетели уже не были столь единодушны. Примерно половина допускала мой вариант. Вторая половина оспаривала, но большинство из них были слишком далеко, чтобы видеть подробности.
Кроме оружейника.
— Так ли все было, как говорит этот человек? — спросил Рагнар.
— Именно так.
Хорошо, что ему с самого начала не дали дорассказать свой вариант истории. Ведь он мог бы и разойтись с моим.
— Получается, что твой человек — вор, сынок, — сделал вывод Рагнар. — И сам себя убил. Покажите мне оружие, которое пытались украсть.
Возникла заминка. По здешним обычаям, тот, кто вынет оружие из трупа, как бы принимает на себя обязательство отомстить. Идти ко мне в кровники желающих не наблюдалось.
— Он сам себя убил, — Рагнар хмыкнул, наклонился и выдернул кинжал. Оглядел его, еще раз хмыкнул (кинжал был хорош, но не настолько, чтобы рисковать из-за него жизнью) и со словами: — Возвращаю собственность владельцу! — протянул его мне.
Вот так всё и разрешилось. Бескровно и бесплатно. Если не считать двух марок, которые пришлось заплатить Рагнару за «беспристрастный» суд. И небольшого (еще марка) подарка, который пришлось сделать Хальфдану, чтобы тот не затаил на меня обиды.
Триста граммов с хвостиком серебра — как не было. Блин! Если на меня еще кто-нибудь нападет — пусть лучше зарежет. Чистое разорение даже при относительно благоприятном исходе.
А еще (уже по собственной инициативе) я подарил злосчастный кинжал Ивару, который, уж не знаю почему, заступился за меня. По-любому, такого, как Бескостный, лучше задобрить. Дешевле обойдется.
* * *
А потом была праздничная пьянка. В честь замирения. С Хальфданом Рагнарсоном и его парнями. Не со всеми, само собой, а с сотней особо доверенных. Или, может, особо склонных угоститься на халяву.
У постороннего наблюдателя может сложиться впечатление, что викинги только и делают, что жрут, квасят, трахаются и хвастаются. Честно говоря, прежде и я так думал. Пока был «посторонним». Но в какой-то момент до меня дошло: всё не так. То есть — не совсем так. Да, жрут, дуют пиво, орут всякие хвастливые истории — иногда стихами, но чаще — простым слогом, порой весьма невнятным от принятого на грудь. Но не всё так просто. Как я уже неоднократно отмечал: в этом мире нет телевизоров и рок-групп. Вместо последних — дудки и барабаны, а вместо первых не только традиционные шоу вроде хольмганга, но и эти самые застольные истории: невнятные, хвастливые, порой весьма фантастические, но довольно часто — очень даже информативные.
То есть на совместной пьянке с парнями молодого Рагнарсона те, у кого в голове было хоть немного масла, не только дули пиво и соревновались, кто дальше закинет каменюку. Для умеющих слушать и запоминать (а к таким относились почти все хольды, не говоря уже о ярлах, хёвдингах и прочих «офицерах» разбойничьей скандинавской братии) рассказы о славных победах и успешных торговых вояжах становились бесценным источником информации. Практически все присутствующие умели отделить толику правды от вороха вранья и похвальбы. Исходя из практических соображений. Если вернувшийся из похода или торговой экспедиции (разница невелика, потому что там, где можно брать бесплатно, эти ребята бесплатно и берут) хирд купается в роскоши и сорит серебром, то рейд наверняка был удачен. А если «морскому» ярлу приходится брать кредит на прокорм собственного воинства, то какие бы славные истории о собственной удачливости и храбрости эти парни ни рассказывали, веры им не много. Хотя уже то, что они не угодили в сети Ран, не сложили косточки на чужом берегу, а все-таки вернулись, тоже можно полагать удачей. А уж опыт, который они привезли домой, можно считать и вовсе бесценным, потому что информация правит миром не только в техногенную эпоху.
 
Тот, кто не умеет учиться на чужих ошибках, никогда не станет вождем в этом мире. Удача — девушка разборчивая. Она предпочитает тех, кому известно, где ее искать.
Когда я научился правильно слушать разбойничьи байки, они сразу перестали выглядеть как потоки безудержного хвастовства. Более того, именно на основе этих баек в моем мозгу наконец сложилась непротиворечивая геофизическая картинка здешнего мира.
Как известно любому, кто хоть раз рассматривал карту мира, Скандинавский полуостров — это довольно-таки обособленная территория. Только у Дании, прихватившей часть материка, есть сухопутная граница с «цивилизованной» Европой.
Прочие же — свеи и нореги, по суше контактируют только с «дикими туземцами» — финнами, бьярмами, саамами и прочими.
Соседство сие весьма выгодно для скандинавов и весьма прискорбно для «диких» соседей. Викинги уже давно доказали туземным охотникам, что они — не соболя и не белки, а слабенькие стрелы с костяными наконечниками и каменные топоры совсем не рулят против боевого железа детей Одина.
Однако отсутствие обширных сухопутных границ с континентом скорее способствовало, чем препятствовало, успеху скандинавских разбойников.
А равно и торговцев, потому что именно торговцы, как правило, первыми осваивали новые маршруты и разведывали слабые места вероятного противника.
Мои друзья были замечательными мореплавателями. Пересечь Северное море и внезапно возникнуть из тумана у берегов Англии?
Да запросто!
Прихватить то, что плохо лежит, по ту сторону Ла-Манша — легко! Обычное дело. А вот мечта Рагнара ограбить Рим — это воистину грандиозный замысел! И великое плавание. Потому что это вам не четыре с хвостиком часа ленивой дремы в кресле «Боинга».
Чтобы попасть в Средиземное море, нужно сначала с запада обогнуть земли франков, потом Испанию, где в данный момент властвовали арабы, затем пройти через Гибралтар в Средиземное море, проплыть вдоль южных границ той же Франкской империи, собранной Карлом Великим, но ныне поделенной натрое его наследниками, и лишь затем оказаться у берегов вожделенного Италийского королевства.
Но одной географии мало, чтобы понять истинную трудность задачи. Ведь всё это время викингам придется плыть вдоль чужих берегов. Не то чтобы незнакомых (скандинавские купцы бывали даже в Адриатическом море, да и тамошние тоже, бывало, доплывали аж до Бирки [64]), но очень, очень недружелюбных. Придется приставать к этим берегам, чтобы пополнить запас пресной воды и пищи… Ну и пограбить, если получится. Конечно, викинги — великие воины. Но даже величайшая армия, отрезанная от «баз», может воевать лишь ограниченное время. Нет пополнения, нет отдыха… Да и добычу домой еще доставить надо.
Поэтому без знания будущего маршрута — ну просто никак. Даже до Франции — путь неблизкий. А уж обогнуть всю Европу… Об этом деянии такие саги сложат, что слава пройдет сквозь тысячелетия. Если деяние удастся.
Хальфдан, будучи сыном Рагнара, был в курсе самых заветных планов. И пропагандировал их как мог. Наш хирд пользовался среди разбойничьей братвы немалым уважением. И пусть под знамя Ворона [65] охотно вставали тысячи любителей чужого добра, между дикой вольницей и дисциплинированным отрядом есть большая разница. Хотя, по-моему, Хальфдан просто хотел упрочить свое положение. Он был не единственным и далеко не самым крутым сыном своего славного папы, а молодости свойственно честолюбие.