Чудовищная ложь

Ученые.
  ▪ 5 ▪  
 
 
Ее смех радует меня, а глаза...
Я могу поклясться, что Рыжик видит меня. Я не собирался тянуться к ней и запускать когти в пряди ее волос, но не смог удержаться, так как они светились, как огоньки в затемненном магазине. Когда мой человечек повернулась быстрее, чем я ожидал, я снова скрылся в тени, но, клянусь, ее глаза смотрели прямо на меня. Но если бы это было так, она бы закричала и убежала.
Нет, она не видела меня. Это было просто желание.
Я снова преследую ее. Рыжик уже столько раз почти замечала меня, и ее прежнее поведение, когда она разговаривала, осматривая магазины, не обмануло меня. Рыжик знала, что там что-то есть, но не знала что. Она не ошиблась, когда сказала светловолосой женщине, что я не представляю угрозы.
Не для нее.
Я не причиню ей вреда.
А всем остальным? Они в опасности.
Даже сейчас я вижу, как за ней охотятся монстры, привлеченные громкими шагами ее спутницы. Некоторые из них похожи на меня, а некоторые – настоящие звери, которые когда-то были королями и достопримечательностями этого города. Теперь они охотятся на грызунов и других животных, чтобы выжить, оставленные людьми умирать. Но я могу оценить их красоту и то, как ловко они скользят между зданиями, их глаза светятся в темноте.
Если звери попытаются тронуть моего человека, я покончу с ними. Не потому, что хочу, а потому, что должен.
Она моя, и я должен ее защитить.
Я следую за моим человечком, зная, что должен вернуться к своему народу. Они будут интересоваться, куда я пропал. Мы все в основном одиночки и любим свою независимость, и им не нужен присмотр, но меня долго не было. Мой народ может подумать, что кто-то из других напал на меня, и тогда они могут замышлять месть, готовые разжечь войну.
И все же я не могу оставить Рыжика.
Даже ради своего долга.
Даже ради моего народа.
Она умна, избегает мест, где обитают животные и монстры. Ее глаза всегда следят за всем, и она уклоняется от рушащихся зданий и проводов под напряжением, двигаясь в быстром темпе. Вскоре она оказывается в самом центре города, который является нейтральной зоной.
Место встречи.
Именно здесь произошла самая первая волна.
Что она здесь делает?
Она еще раз оглядывается по сторонам, прежде чем вместе с блондинкой направляется в то самое здание, с которого все началось.
Здесь они держали в клетках мой народ.
Здесь они создали монстров.
  ▪ 6 ▪  
 
 
  АРИЯ  
Мы быстро добираемся до места, после того как я дала Талии другую обувь. Она ни разу не пожаловалась, и мое раздражение по поводу всей этой миссии немного уменьшилось. Талия явно старается изо всех сил, и у нее нет другого выбора, кроме как быть здесь, так что лучше нам просто войти, выйти, а потом забыть, что все это произошло.
Но даже при этой мысли по спине бегут мурашки от осознания и чувства уверенности.
В этом походе чувствуется что-то другое, даже большее, потому что я никогда не заходила так далеко и у меня было плохое предчувствие. И дело не только в вечерних сумерках, хотя и это беспокоит. Это что-то другое, что-то запредельное.
Что-то страшное.
У меня нет другого выбора, кроме как идти дальше. Я не могу вернуться без Талии или ее исследований, иначе к обеду я буду мертва, поэтому, когда мы пришли на площадь с небоскребом, на котором гордо красуется надпись «Исследования Ингено», я почти вздохнула с облегчением. Мы почти на месте и теперь еще на шаг ближе к тому, чтобы покинуть это место. Еще раз оглядевшись, я пересекаю огромную площадь, огибаю разрушенный фонтан и смотрю на кратер на другой стороне. Это не от бомб или оружия, а... от них.
Монстров.
Неужели это произошло именно здесь?
 
Я на мгновение замираю, уставившись на разбитую землю. Что за существо могло сделать такое? Земля разверзлась, и дыра была достаточно большой, чтобы в ней могли поместиться два грузовика бок о бок. Я никогда не видела место, которое они называют «Жатвой» в красной зоне, и я заворожена. Все, о чем я думала, что знала, пролетает в моей голове, сменяясь вопросами.
— Ария, — шепчет Талия, и когда я оглядываюсь, ее рука лежит на разбитой стеклянной двери, готовая ее открыть. Я отстраняюсь, трясу головой, чтобы прогнать мысли о прошлом. Это уже не важно. Я должна сосредоточиться на настоящем, на будущем и на том, чтобы мы выбрались отсюда живыми.
Поспешно подбежав к Талии, я следую за ней внутрь здания. Здесь темно, почти кромешная тьма в глубине здания, куда не проникает солнечный свет. Я колеблюсь лишь мгновение, прежде чем достать фонарик и включить его.
— Не спи, док. Веди.
Она кивает, поджав губы, прежде чем расправить плечи и сосредоточиться. Обводит взглядом помещение, пока не находит то, что ей нужно. Пройдя мимо старой сломанной мебели, стойки администратора и прочего хлама, который уже не имеет значения, Талия подходит к безобидной на первый взгляд панели напротив блока лифтов.
— Надеюсь, это то, что нужно, — шепчет она, нажимая на кнопку. Раздается звуковой сигнал, затем загорается зеленый свет, и панель отодвигается как дверь. Теплый, спертый воздух бьет нам в лицо, отчего я морщу носик. Вниз ведет лестница, и когда она заходит в дверной проем, над нами загораются яркие белые светодиоды, гудящие электричеством.
— Ну вот, приступим, — бормочет Талия.
Выключив фонарик, я поднимаю сумку повыше и бросаю последний взгляд на город, прежде чем последовать за ней вниз по металлической лестнице. Наши ботинки громко отдаются эхом в холодном, пустом пространстве, лишенном какого-либо движения или шума, кроме нас.
Это чертовски жутко.
В трущобах всегда разговоры, драки и крики. В городе — сдвигающиеся здания, мусор и отдаленный рев животных. А здесь? Абсолютно ничего.
Я чувствую, что мне не хватает этих звуков, отсутствие звука еще больше нагнетает напряжение.
В здании наверху я могу сказать, что прошли годы, упадок и пыль заполнили все поверхности, но здесь, внизу, все безупречно, как будто ученые ушли только вчера. Здесь нет ни пыли, ни опрокинутой мебели.
Лестница ведет в то, что я могу описать только как лабиринт стеклянных комнат, позволяющих любому, кто стоит в коридоре, заглянуть внутрь. Я считаю бесконечные ряды лабораторий с оборудованием, которое не использовалось с тех пор, как появилась стена, включая компьютеры, стулья и холодильники, все еще наполненные едой – я проверяла. Электричество тоже включено, кондиционер продолжает работать, охлаждая пот на моей перегретой коже.
Чистый кафельный пол скрипит под моими ногами, пока брожу по лабораториям, оставив Талию заниматься тем, за чем она пришла. Я слежу за ней через стекло, морщась, когда вижу свое отражение. В отличие от безупречного, современного вида лабораторий, я выделяюсь, как больной палец, выглядя как уличная девчонка. На моей коже привычные пятна грязи от прыжков и бега по задворкам, одежда видала лучшие времена, и я не помню, когда в последний раз делала что-то со своими волосами, кроме как собирала их в хвост. Мне здесь явно не место. Мое место там, наверху, в руинах, но не Талии.
Здесь, внизу, она совсем другая женщина.
Она уверена в себе, в своих силах и во власти. Я вижу, как она преображается, ориентируясь в лаборатории и оборудовании, как я ориентируюсь в городе.
С грустью вспоминая все напоминания о покинутой жизни в городе и лаборатории, я прекращаю свои поиски и перехожу в лабораторию, где работает Талия, и продолжаю наблюдение.
Дверь на верхний этаж все еще открыта, поскольку никто из нас не хочет оказаться в ловушке или запертым здесь, но это означает, что кто-то может забрести сюда, если захочет, так что никогда не помешает быть начеку. Тем более, что мы могли бы оказаться здесь в ловушке. Даже от этой мысли у меня покалывает спину и клаустрофобия сжимает горло.