Зеркало миров (ЛП)

— Когда стало слишком поздно, Меруи пожалела, что отказала Календару, и обыскала лес в поисках его, — продолжил Гаррик. — В конце концов, она превратилась в сову и теперь летает среди деревьев, издавая траурные крики.
— Меруи действительно была мифом, — отозвался Шин, — а Король Календар на самом деле был лидером наемников по имени Лорун, который поклялся, что разграбит дворец волшебницы. Он давился смехом. — Я бы сказал, великой волшебницы. Но туман был на самом деле. Капитан Лорун и его люди ходят в нем, и по сей день.
Гаррик уставился на эгипана, пытаясь осмыслить то, что ему только что сказали. — Ты хочешь сказать, что облако, которое я вижу позади нас, — это Лорун и его солдаты?
— Нет, Гаррик, — спокойно ответил Шин. — Это Лорд Аттапер решил последовать за тобой с отрядом Кровавых Орлов, проигнорировав мои указания и твой приказ. Теперь они двигаются по лабиринту, который будет удерживать их до тех пор, пока их не освободят, или пока не наступит конец света.
Гаррик похолодел. Костяшки его пальцев, сжимавшие рукоять меча, покрылись пятнами, а лицо было таким же напряженным, как у призрака в его сознании. — Отпусти их, Шин, — попросил он. Его голос был таким густым и резким, что он не был уверен, что сам смог бы разобрать слова.
— Всему свое время, Гаррик, — ответил  эгипан.
— Сейчас, клянусь Пастырем!
— Нет, Гаррик. Только когда мы уйдем на день или два вперед, и у них не будет никаких шансов последовать за нами. Тогда они будут освобождены и, возможно, станут мудрее.
Гаррик убрал руку с рукояти меча и помассировал ее другой. Она была на грани судорог. Он ничего не сказал и продолжал смотреть на светящееся облако.
— Это так, или ты можешь вернуться в Валлес прямо сейчас и возглавить гибель своего мира, — заявил Шин. — Испытание предназначено только для представителя.
Гаррик хмыкнул. — Тогда нам лучше ехать дальше, — сказал он. К концу предложения его голос снова стал таким, каким должен был быть. Он обернулся и пришпорил мерина, приводя его в движение. Когда они оказались ниже гребня холма и больше не могли видеть светящееся облако, Гаррик сказал: — Шин? Если бы я не заметил туман и не обратил на него внимания, когда бы ты отпустил Аттапера и его людей?
— Но ты заметил, Гаррик. — Я не могу предсказать будущее, основываясь на прошлом, которого не было.
— Такие вопросы тебе не стоит задавать, парень, — прозвучал голос Короля Каруса в разуме Гаррика. — Возможно, ты получил неправильный ответ. Было бы чертовски трудно добраться до Желтого Короля, если бы ты просто разрубил своего проводника пополам так, как тебе хотелось. Призрак помолчал, затем рассудительно добавил: — Помни об этом!
  
Глава 6
 
Гаррика удивило, что группа строений на поляне была гостиницей, хотя уже больше часа он ощущал запах поджаривающегося бекона. Конечно, он был прав насчет бекона — это было не то блюдо, которое можно перепутать. Из последнего окна первого этажа правого крыла валил серый дым и медленно растекся по лесу. Там были хозяйственные постройки из обтесанных бревен, но бревна основного строения были распилены пилой. Гаррика побеспокоило такое расточительство древесины, когда обшивкой можно было бы закрыть и интерьер, но он вырос в деревушке Барка, которая была заселена тысячи лет назад. В этой темной пустоши, заросшей деревьями, не было необходимости экономить на древесине.
Центральная часть главного здания имела второй этаж с галереей. Там на скамье для пунша сидели трое мужчин, глядя сверху вниз на приближающихся Гаррика и Шина; они не разговаривали. Над дверной фрамугой был прибит череп кабана с огромными клыками. Спереди, на лежащем  куске ствола дерева, сидел мальчик.  Он чистил пару обуви щеткой из веток. Мгновение он наблюдал за ними, затем проскользнул внутрь через открытую дверь, прихватив с собой обувь.
Гаррик спешился, испытывая смесь удовольствия и боли, когда кровь растеклась по напряженным мышцам. Карус ухмыльнулся ему. Благодаря долгой практике своего предка Гаррик мог ездить верхом не хуже любого дворянина из Северного Орнифала, но его мускулы все еще были мускулами мальчика, чей личный опыт обращения с лошадьми ограничивался тем, что он водил животных на водопой на веревочном недоуздке, когда приезжал всадник. День, проведенный в седле, оставил у него такое чувство, словно два демона Сестры во Христе погрызли внутреннюю сторону его бедер.
 
Из гостиницы вышел коренастый мужчина в окровавленном кожаном фартуке. Он окунул руки в ведро и вытер их о засохшую мякоть бутылочной тыквы. — Добрый день, сэр, — сказал он дружелюбным тоном. Его глаза скользнули по Шину, но не задержались надолго, и его голос не изменился. — Я только что разделывал свинью. Вы останетесь у нас на ночь?
Мальчик выскользнул из-за спины хозяина и сел на чурбак. Он снова взялся за щетку, но, хотя и делал нерешительные чистящие движения, все его восхищенное внимание было приковано к эгипану.
— Да, и я рад, что мне не придется спать на природе, — ответил Гаррик. — У вас найдется конюшня для моей лошади?
— Превосходная, сэр, — сказал трактирщик, указывая на проход между левым крылом и центральной частью гостиницы. — С той стороны. За овес будет взиматься дополнительная плата, или сена будет достаточно?
— Овес, пожалуйста, — сказал Гаррик. Ему было странно находиться по эту сторону сделки, которая была одним из его самых ранних воспоминаний. — И отдельную комнату, если она у вас есть.
— Хорошо, хорошо, — повторил трактирщик. — Не будете ли вы, э-э... Он сделал жест двумя пальцами в сторону Шина, но не смотрел прямо на него. — Этот, гм, будет добывать пищу сам или мы должны кормить и его тоже?
— Мне овсянку, Мастер Ханн, — сказал эгипан. Его протяжный выговор идеально имитировал речь дворянина из Сандраккана. Гаррик подумал, что для хозяина гостиницы это прозвучало как акцент представителя высшего общества. — И репу, сырую. Он посмотрел на Гаррика и добавил с притворной скукой: — Самое худшее в путешествии — это то, что приходится выставлять напоказ свою еду, не так ли, мастер? Хотя, я полагаю, мы должны быть благодарны Божьей Матери за то, что нам предлагают.
Трактирщик, которого, как только что узнал Гаррик, зовут Ханн, мгновение смотрел на Шина с полуоткрытым ртом. Затем он низко поклонился и сказал: — Пожалуйста, войдите в мой дом, ваши светлости. И, ах...?
— Вы можете называть меня Шин, мой хороший, — сообщил эгипан. — Просто Шин.
— Господин Шин, — продолжил трактирщик, — у нас еще осталось несколько яблок прошлогоднего урожая. Добавить их в вашу кашу?
— Да, с удовольствием, Мастер Ханн, — ответил эгипан с неподдельным энтузиазмом, который поразил Гаррика. — Сушеные яблоки будут неожиданным удовольствием.
Гаррик перекинул седельные сумки через левое плечо и отвязал тяжелый плащ, привязанный к крупу. В его разуме Карус мысленно ухмыльнулся и сказал: — Наш друг Шин вполне может сам о себе позаботиться. Наблюдая за его движениями, я бы не удивился, если бы он смог чему-нибудь научить кошачьих зверей. Более трезво призрак добавил: — Не стоит недооценивать этого, парень. 
— «А я это уже понял», — подумал Гаррик.
Взгляд Ханна переместился на мальчика. — Мегрин, поставь лошадь его светлости в первое стойло, — рявкнул он. — И проследи, чтобы ей дали овса, когда она остынет. Имей в виду, полную корзину, так и передай хозяйке.
— Я чищу обувь Мастера Орры, — пронзительно ответил мальчик. — Пусть Мирри займется лошадью, почему бы тебе не послать его?
 Ханн с удивительной быстротой наклонился вперед и ударил Мегрина по уху. Мальчик растянулся в грязи, затем вскочил и взял мерина под уздцы. — Прошу прощения, ваша светлость, — пробормотал он, с трудом пробираясь по проходу к конюшням…
Гаррик сохранял невозмутимое выражение лица, когда входил внутрь перед Шином и Ханном, но он был профессионально оскорблен тем, что только что увидел. Уроки Рейза помогали Гаррику и Шарине править Островами. Крики, неподчинение и насилие были бы очень плохой подготовкой к царствованию или к жизни.