Оранжерейный цветок (ЛП)

Джанет хмурится: — Никакой скорой помощи не было. Вы этого не знали?
Я качаю головой.
— Нет, но я… — я моргаю, ничего не понимая. Паб находится совсем не близко к этой больнице, так как же…
— Он принес вас, — говорит Джанет, прижимая руку к груди, словно та ночь вызвала волнение и у нее. — Вы были у него на руках, когда он прошел через двери больницы. Он прибыл в сюда на десять минут раньше всех остальных пострадавших в результате беспорядков.
На моих глазах наворачиваются слезы, но я стараюсь их сдержать, как только могу. Мой голос дрожит: — Он прибежал сюда?
Медсестра кивает и протягивает руку, чтобы коснуться моего запястья в жесте утешения. Я бросаю взгляд на Райка, который что-то серьезно говорит в трубку, словно хочет, чтобы человек на другом конце провода до конца его выслушал. Он герой моей истории, но он отказывается признавать любой из своих подвигов, словно они ничего не значат.
Но они многое значат. Райк позволяет людям увидеть только часть себя, он позволяет им думать, что он просто безмозглый спортсмен и агрессивный мудак. И из-за того, что он так долго был одинок, потерял всякий интерес доказывать свою значимость людям.
Думаю, я выиграла в лотерею — Райк присутствует в моей жизни.
Для меня он стоит каждого мгновения, сумасшедшего и громкого поступка, тишины и спокойствия, радостного и печального момента. Я бы все отдала, чтобы быть с ним. Однако у меня есть предчувствие, что для моей мамы это не будет иметь никакого значения. Она приложит все усилия, чтобы держать нас порознь.
И я чувствую это нутром. Дурное, очень плохое предзнаменование.
  
30. Райк Мэдоуз
 
— Что, черт возьми, скрывает Роуз? — резко спрашиваю я у Лили по телефону. Я решил ей позвонить, пока Дэйзи закончит со своими делами и заберёт свои вещи.
Дэйзи смотрит на меня с пластиковым пакетом в руке, указывает на окно кассира и становится в очередь.
Я киваю в ответ и слушаю Лили. Не ожидаю, что ее ответ будет подробным.
— Как я уже сказала Ло, я заключила договор с Роуз, что я ничего не расскажу. Ну знаешь, тайна сестринства Йа-Йа и все такое. Я не могу отказаться от своего обещания. И просто, чтобы ты знал, Роуз иногда пугает. Она достала нож, начала говорить что-то о клятвах на крови, и прежде, чем я опомнилась, она порезала мою ладонь, — ее голос становится тише. Она звучит так комично, что ее трудно воспринимать всерьёз. Однако она серьезна сейчас. — А это сделала девушка, которая не может ходить по полу босиком. Не нужно ничего говорить, я тоже очень удивилась.
Я закатываю глаза.
— Лили, — говорю я серьезным тоном. — Если это что-то серьезное, тебе нужно сказать об этом моему брату.
— Договор, — шепчет Лили. — Что если Роуз наложит на меня проклятие? Я не могу ничего рассказать.
— Ты не можешь быть настолько суеверной.
— У Роуз могут появиться сверхъестественные силы, если она расстроена. Ты ее никогда не видел в гневе, так что ты ничего не можешь сказать по этому поводу.
— Я видел, как она чертовски сильно разозлилась на моего брата, что она чуть ли его не ударила электрошокером. Как тебе такое?
— Это совсем другое, — отвечает Лили. — Мы справимся со всем, ладно? Думаю, хорошо, что Ло с тобой, а я с Роуз здесь.
Я хмурюсь. Никогда не думал услышать такое от Лили. Обычно Лили и Ло словно приклеены друг к другу.
— Ты правда в порядке без него?
После долгого молчания она отвечает: — Я имею в виду, я скучаю по нему так сильно, что словами выразить не могу. Без него мне тяжело здесь. Но сейчас мне лучше, чем когда он был первый раз на реабилитации. Я в порядке.
— Знаю, что это так, — соглашаюсь я. Тогда каждый раз, когда я ей звонил, она была почти в слезах. Выглядело чертовски жалко, но в тот момент я не понимал их отношений. Я не понимал такой безусловной любви. Но затем Дэйзи уехала, и я чувствовал себя не в своей тарелке в течение трёх дней. Я кричал на Лили за то, что она ныла, находясь без Ло семь дней. Так и кто теперь лицемер?
 
— Мы встретимся с вами через две недели, верно? — спрашивает Лили. — Это не так долго.
— Вы уверены, что хотите сделать из этого сюрприз для Дэйзи? — спрашиваю я. Роуз названивала мне без остановки, пытаясь понять, как встретиться с Дэйзи, при этом не расстраивая ее. Я им сказал, чтобы девочки присоединились к нам в ходе нашего путешествия. Но главное — немного подождать, пока лицо Дэйзи немного заживет. Девочки согласились.
— Ей нравятся сюрпризы, — говорит Лили. — Иначе мы бы ей рассказали.
Тут она права.
— Только не приезжайте слишком рано. Я не смогу провести тридцать дней со всеми вами в машине. Восемнадцать — и так слишком много.
— Разве не ты хотел начать свое путешествие из Нью-Йорка?
Я стону от недовольства.
— Ты меня раздражаешь, Кэллоуэй.
— Я всего лишь говорю, что ты мог бы выбрать место поближе к Калифорнии. И тогда нам бы не пришлось находиться в машине так долго.
— Тогда в этом не было бы и гребаного смысла путешествия на машине. Если бы решали вы с Роуз, то мы бы начали путешествие в Калифорнии.
Лили замолкает, затем отвечает мне: — Теперь звучит как отличная идея.
Я снова закатываю глаза. Затем глубоко выдыхаю.
— Ты можешь мне кое-что пообещать? — спрашиваю я.
— Смотря что. Это же не включает в себя нарушить обещание моей сестре и навлечь на себя ее страшный гнев?
— Пообещай мне, что несмотря ни на что, вы будете чертовски осторожны. И ты будешь аккуратна на пути к нам. Мой брат не может жить без тебя. Меня можно заменить, тебя — нет.
— Ты не можешь так думать о себе, — мягким голосом говорит Лили.
— Просто обещай мне, Лили.
— Я обещаю, но Райк… он нуждается в тебе. Ты его брат.
Я качаю головой. Для Ло я стою в одной линии с Коннором. Мы оба познакомились с Ло в одно и то же время, черт возьми. На самом деле, Коннор познакомился с ним на пару месяцев раньше меня. Черт побери, Ло заставил нас подбрасывать монетку, чтобы определить, кто будет шафером на его свадьбе. Я буду шафером не потому, что мы родственники. Меньше чем через год я буду стоять рядом с ним на свадьбе лишь благодаря удаче.
Подбросив монетку.
Он с легкостью может вышвырнуть меня из своей жизни, и единственная причина, почему я все еще в ней — я отказываюсь уходить, как бы сильно он меня не отталкивал.
Но Дэйзи… в глубине души, я знаю, что именно мои отношения с ней могут дать ему причину выкинуть меня из его жизни. Я собираюсь бороться с этим, но мысленно подготавливаю себя к такому исходу событий.
— Конечно, — отвечаю я. — Слушай, делай все, что необходимо для вашего сестринства Йада…
— Йа-Йа, — поправляет меня Лили.
— Без разницы, — продолжаю я. — Просто не позволяй Роуз еще раз тебя порезать. Тебе нужно стоять за себя.
— Так вот, что ты говоришь моей младшей сестре, — спрашивает Лили, меняя тему.
— Я говорю ей кучу гребаных вещей, — отвечаю я. — И да, это одна из них.
— Хорошо, — могу представить, что сейчас она решительно кивает, в своей дурацкой манере.
— У тебя на голове сейчас это животное? — спрашиваю я.
— Ты знаешь, как это называется.
— Нет, не знаю.
— Это шапка Вампы.
— Хрень из «Стартрека»? — спрашиваю я, прекрасно зная, что это «Звездные войны». Мне просто нравится ее дразнить.
— Звездные войны. Ло бы тебя ударил за это.
— Как хорошо, что его здесь нет, — мой брат — чертов фанат комиксов. С внешностью, которая одновременно может убить и заставить женщин растаять сразу же. Это чертовски странно. Кто бы мог подумать? Девять лет назад, я и представить не мог.
После долгой паузы Лили спрашивает: — Как у неё дела?
Я бросаю взгляд на Дэйзи: она покачивается на пятках, нервничая из-за того, что долго стоит на одном месте. Она повернута ко мне так, что я не вижу повязку на ее щеке. Единственное, что видно невооруженным глазом — синяки под ее глазами. Я вспоминаю улыбку во время ее оргазма, ее смех и искреннее счастье, которое она излучала. Как бы мне хотелось, чтобы эта гребаная ситуация никогда не произошла, чтобы ей не пришлось принимать такие трудные решения о модельной карьере. Но я рад, что она наконец-то это сделала.