The lust (СИ)
— Чонгук, пожалуйста, — выстанывает младший, и Чон все понимает, ему сейчас слова и не нужны, отлепляет Мина от стены и опускает на огромную постель.
Cypher заботится о комфорте своих клиентов, всплывает в голове Чона, пока он окидывает взглядом маленькое тело, чуть ли не теряющееся в середине king size кровати. Чон подтягивает моментально вжавшегося в спинку кровати парня под себя и просовывает руки под его рубашку. Водит по ребрам, царапает бока, и от каждого прикосновения Юнги бросает то в жар, то в холод. Чонгук глаз не отводит, читает эмоции, взрывается и распадается на атомы изнутри, видя не уступающее своему желание на дне чужих зрачков, видя ту небольшую борьбу в глазах, которые, иди пойми чего, просят — то ли трахни, то ли отпусти. Чонгук предпочитает думать, что первое, второго не дано. Ни сегодня, ни завтра, никогда. Старший ловкими движениями, наконец-то, расстегивает рубашку и, стащив ее с Мина, отбрасывает на пол. Тянется к пряжке ремня, рычит, заметив, как пытается уйти из-под его рук Мин, как хочет прикрыться.
— Я хочу тебя видеть, не лишай меня этого удовольствия, — скорее приказывает, чем просит старший.
Юнги откидывается на подушку, приподнимает бедра, позволяя Чонгуку без труда стащить с себя брюки и белье, и так и лежит, откинув голову и кусая свои губы. Чонгук ему мучить губы не разрешает, сам проводит по ним языком, скользит внутрь, играет со штангой. Топит стоны младшего в мокром и пошлом поцелуе, пока сам сильно сжимает его ягодицы, нарочно оставляет опечатки, клеймит.
Чонгука кроет от такого Юнги, от каждого его вздоха, стона, от ноготочков, исцарапавших уже всю шею, от распухших покусанных губ. Чонгук будто сорвался с огромной высоты и летит вниз с бешенной скоростью, но только не на встречу с холодным асфальтом, но все равно на встречу со смертью, потому что такой Юнги убивает и воскрешает, чтобы убить вновь.
Юнги мечется по постели, разбивается на тысячу осколков и снова собирается в одно под умелыми руками брата. У Юнги внутри взрывается космос, и от такой близости его раздирает и рвет на части. Распирающее нутро чувство все растет, увеличивается в размерах и грозится, взорвавшись, разнести Юнги на части — Мину одному его не вынести, одному не справиться. Он уже умоляет, чуть ли не со слезами на глазах просит Чонгука помочь, унять этот огонь, пожирающий внутренности и плавящий кости. Мин сейчас — оголенный провод, и бьет от него током похлеще, чем от пресловутых 220 вольт. Чонгук соединяет запястья парня над головой, целует попеременно каждое тату. Задерживается на ангелочке, усмехается, ибо тот, кто лежит под ним, и призывно трется об все еще одетого старшего — ангела не напоминает от слова совсем. Юнги блядски притягателен, он покруче всех профессиональных шлюх этого города и красивее всех тех, кого вообще можно назвать красивыми. Юнги замену искать — глупость, из постели его выпускать — грех. Чонгук готов пройти все круги ада, но в этой жизни Мин будет принадлежать ему, потому что, черт побери, это стоит того. Потому что ад попробовавшему Юнги не страшен, потому что самое ахуеное, что Чонгук может приобрести — он уже приобрел и прямо здесь на Земле. Чон второпях стягивает с себя одежду и довольно ухмыляется, заметив, каким взглядом на него смотрит младший.
Чонгук невероятно сексуален. Юнги тянется к мощной груди, приподнимается на локтях и покрывает раскинувшегося на рельефном теле дракона короткими поцелуями, но брат не позволяет долго играться, тянется к тумбочке и достает смазку. Cypher стоит всех тех нулей, которые Чонгук выписывает на чеке для клуба за членство. Чон выдавливает на руку щедрую порцию прохладной жидкости и размазывает между ягодиц Мина. Юнги морщится от холодка, сжимается, но Чонгук нагибается к губам, целует, оттягивает зубами, легонько прокусывает, отвлекает.
— Расслабься, котенок, откройся для меня, — хрипло шепчет он в чужие губы и водит пальцами по кольцу мышц, надавливает, не отрывая глаз от подрагивающих ресниц напротив, проталкивает внутрь палец. Мин шипит, дергается назад, но Чонгук просовывает уже второй палец и сразу разводит их внутри. Юнги елозит под ним, чувствует каждый палец, надсадно хрипит, пока Чонгук медленно и мучительно растягивает его для себя, готовит. Старший обильно размазывает смазку по своему члену и, не дав парню опомниться, толкается в уже растянутую дырочку до упора, вырвав крик боли. Мин выгибается, часто дышит, потому что Чонгук разрывает его изнутри, и это ни черта не приятно. Пока. Мин пихает в рот кончик подушки, чтобы не кричать, и молит Чонгука двигаться медленнее, не рвать изнутри. Чон толкается до конца замирает, дает Юнги привыкнуть, тягуче медленно выходит почти до конца и вновь до упора погружается, теперь уже вырывая из младшего стон удовольствия. Чонгук дуреет от тесно обхватывающих его мышц, от того, как горячо и узко внутри младшего. Юнги сам тянется к Чону, насаживается, скулит и просит уже быстрее, а не медленнее. Младший впивается ладонями в простынь, комкает ее, чуть ли не рвет, пока Чонгук методично и сладко трахает его. Стоны разносятся эхом по комнате, им аккомпанируют пошлые шлепки двух голых тел друг о друга, и Мину кажется, что у него мутнеет рассудок. Он приподнимается на локтях, тянется к плечам Чонгука, оглаживает раскинувшегося на спине дракона и кладет голову ему на плечи. Юнги зарывается в ямку между ключиц брата и пошло постанывает, пока тот натягивает его на себя.
Чонгук обхватывает ладонью член Мина и начинает надрачивать тому в такт своим движениям, подкидывает бедра и, придерживая руками младшего за талию, насаживает до конца. Будто Чонгук поклялся вытрахать из младшего всю душу. Походу, у него это отменно получается. Юнги давно уже сам не свой, он не видит ничего и не слышит, все его ощущения — это безумно притягательный запах Чонгука, это капли крови на его плече, которое Мин все-таки прокусил от желания, а сейчас зализывает. Это Чонгук внутри, заполняющий, обнимающий и целующий. Юнги больше ничего не надо — его личный дьявол терзает его тело, и Мин готов позволять ему делать это вечность, раз за разом, так как душу он добровольно отдал ему еще два года назад. Юнги не в силах больше удерживать себя, снова откидывается на подушки и отдается полностью в руки Чонгука, который будто знает его тело лучше, чем он сам. Мин кончает первым, крупно подрагивает несколько секунд, не понятно от толчков старшего или от послеоргазменной неги. Чонгук кончает следом, заполняет младшего своим семенем и нехотя покидает его тело. Старший без сил после ошеломительного оргазма валится рядом.
— Мы будем гореть в аду, — выдыхает Юнги куда-то в шею Чону.
— Мне не нужен рай, если там не будет тебя, — шепчет Чонгук и убирает мокрые локоны со лба уже впадающего в дрему парня.
***
— Дело сделано, — Джин берет пепельницу со столика в кабинете Техена и идет к окну. — Дракон клюнул на наживку, и через пару часов я заберу запись.
— Прекрасно, — Ким массирует шею и, вытянув ноги, откидывается на спинку кресла. — Теперь Юнги некуда деться, а Чонгук обречен на вечность без любви. Я с удовольствием поделюсь с ним этим ядом, пусть почувствует, каково это — любить того, кому на тебя наплевать. Так что выпьем за любящих и нелюбимых, — горько улыбается Техен и тянется к бокалу на столике.
========== 17 ==========
Комментарий к 17
http://s013.radikal.ru/i325/1706/15/c9903fd59776.jpg
Music: https://soundcloud.com/lorn/acid-rain-final
Следующая глава будет последней.
***
Юнги просыпается только под утро и с ужасом осознает, что уже давно рассвело, а он так и не вернулся в особняк Техена. Мин еще несколько минут лежит в объятиях все еще не проснувшегося Чонгука, а потом начинает потихоньку выбираться, стараясь не разбудить брата. Юнги это почти удается, вот только Чон резко хватает уже сползшего с кровати парня за запястье, и тянет обратно на себя, заставляя того уткнуться ему в грудь.
— Чонгук, — бурчит Мин. — Пусти, уже утро.
— Мммм, — мычит Чон и сгребает Мина в охапку. — Еще пять минут полежим так и все, обещаю.