12 кругов

 – Изволь, – согласился Макс. – Анубис?
– Ага, – кивнул Стам.
– Тут всё понятно, – подытожил Макс. – Думаю, это был босс. На такого надо ходить толпой с танками, поддержкой, песнями и плясками. Признаться, была мысль, что мне совсем конец. Но ручная эвакуация, видимо, решает!
– Что-то я сомневаюсь, что Феликс собрал и возглавил отряд, победил твоего «босса» и снял браслет с его мертвого тела, – засомневался Стам.
– Да уж. Но почему бы не пофантазировать? А теперь давай с самого начала – кем ты был, как ты жил, каким образом попал на Проект?
Стам закончил свою историю, когда они уже были в воздухе. Следующие полчаса Макс рассказывал свою. Мауса он не знал, денег с него никто не требовал, но в остальном рассказ был идентичен.
В завершении Макс выдержал многозначительную паузу и спросил:
– Открываем карты?
Стам допил сок и кивнул. Макс откинулся обратно на спинку кресла и назвал сумму. Стам кивнул.
– Отлично, – криво усмехнулся Макс. – Теперь мы можем сделать вывод о том, что мы не уникальны. Сумма стандартная – значит всё уже поставлено на поток. И, несмотря на состоявшуюся беседу, у меня много вопросов к Алексу.
– А что – Алекс? – возразил Стам. – Алекс мог бы нам и не помогать. Или помочь как-то по-другому, раздельно. Если бы он не захотел, чтобы мы встретились, мы бы не встретились.
– Я думаю, здесь у него не было выбора. Ему кровь из носа надо было убрать нас подальше. Будь я со своей проблемой один – еще ладно, но нас уже двое, а по факту, возможно, и того больше. Так что интерес органов к проекту в этой ситуации неизбежен. А Алекс, как непосредственный заказчик, здесь крайний.
– Пока что крайние – это мы с тобой, – мрачно произнёс Стам.
– Не пойман – не вор, – не согласился Макс.
Оба помолчали, рассматривая облака, мелькающие за иллюминаторами. Внезапно Стам оторвался от окна и, наклонившись в сторону прохода между креслами, позвал бортпроводницу. Девушка явилась немедленно.
– Чем я могу помочь? – доброжелательная улыбка на лице.
– Скажите, мы летим до Сингапура прямым рейсом?
– У нас будет две посадки с дозаправкой.
– Спасибо!
– Это всё?
– Ещё сока нам, если можно.
– Да, конечно.
Бортпроводница удалилась, но вернулась через минуту без сока.
– Прошу прощения, впереди грозовой фронт, может сильно трясти несколько минут. Могу предложить воду в бутылках сейчас или заказанный сок сразу, как вылетим из облака.
Стам махнул рукой, согласившись подождать. За иллюминаторами обрывки пара слились в единую пелену, цвет которой медленно менялся от белого к серому. По ощущениям, самолет набирал высоту, чтобы продолжить полёт над грозой, но, то ли пилоты недооценили ветер, то ли опоздали с принятием решения. Как девушка и обещала, самолет стало потряхивать. Сперва слегка, а затем всё ощутимей и ощутимей. Стам почувствовал себя неуютно. Если в виртуальной реальности в опасных ситуациях где-то в подсознании теплилась надежда на то, что всё это понарошку, то сейчас внутри организма в своём привычном месте начал сгущаться неприятный липкий комок страха, изжить который в виртуальном мире так и не вышло. В салоне потемнело. Пару раз тряхнуло действительно сильно. Стам пытался контролировать эмоции, но страх брал верх. В этот момент иллюминаторы разом вспыхули от солнца, затем снова погасли, но ещё через секунду весь салон залил чистый солнечный свет. Самолет набрал высоту и оказался над облаком.
Стам расслабился и обмяк в кресле. Если против чего-то Спираль и оказалась бессильна – так это изгнать из него страх высоты. Расслабился и Макс, старавшийся не демонстрировать испуга, но сейчас на его лице слишком явно читалось облегчение. Прошло несколько секунд, в салоне появилась улыбающаяся бортпроводница, несущая поднос с двумя стаканами сока. Стам, сидевший лицом к кабине, поймал её взгляд и улыбнулся в ответ. Внезапно снова стало темно. Самолет нырнул в огромную серую шапку, прилично выступавшую вверх над поверхностью облака. Хорошо хоть тряски не было. Девушка выгрузила стаканы на столик и направилась обратно в сторону кабины. Стам потянулся за стаканом, но не успел. В салоне раздался оглушительный треск и грохот, самолёт сильно тряхнуло, стаканы подпрыгнули на столике и, всё больше наклоняясь, решительно устремились в сторону прохода. Фюзеляж накренился вбок, отчего Макс и Стам были вынуждены вцепиться в подлокотники своих кресел, дабы не последовать за стаканами, затем выровнялся. Сразу же после этого тела пассажиров потеряли свой вес на пару секунд, затем их сильно вжало в кресла и потащило обратно вверх. Стам потерял способность соображать – он уже отчетливо видел, как самолёт устремляется к земле, крутя при этом бочку, а может быть вообще – разваливается в воздухе и к земле летит сам Стам, сопровождаемый кучей обломков. Сердце сильно закололо, желудок свело. Стам предпочел бы какую угодно смерть, но только не такую – процесс осмысления падения и осознания неотвратимого столкновения с землей был худшей пыткой, которую он только мог себе представить. И в то же время прекратить рисовать себе это во всех красках он не мог.
 
Видимо решив, что с людишек впечатлений достаточно, облако выпустило самолёт. Салон вновь залил ровный солнечный свет. Стаканы валялись на полу в проходе, сок превратился в два мокрых пятна на ковровой дорожке. Пятна чуть-чуть наползали друг на друга, объединяясь в одно.
Разговаривать не хотелось. Оба пассажира сосредоточенно и серьезно смотрели один на другого и молчали. Боковым зрением оба заметили, как появившаяся в проходе бортпроводница поднимает с пола стаканы. Поставив их на поднос, девушка выпрямилась и повернулась к Стаму и Максу.
– Этот самолёт не долетит до Сингапура, если вы вдруг этого не поняли, – сообщила она.
Прежде, чем Стам осмыслил услышанное, он наблюдал, как вытягивается в диком изумлении лицо Макса. Словно в замедленной съемке он видел, как поднимаются его брови, глаза расширяются от удивления, фокусируясь на бортпроводнице, а на смену волнения от пережитого приходит другая, куда более сильная и выразительная эмоция. Вслед за Максом, Стам тоже повернулся к девушке, но еще на мгновение раньше он понял, что голос, которым была произнесена эта фраза, ему очень хорошо знаком.
В проходе, облаченная в форму пилота, держа в руках поднос с двумя пустыми стаканами, стояла Несси.
В качестве наиболее скептичной теории, Стам мог бы выдвинуть предположение, что эта девочка в своё время участвовала в Проекте, после чего её образ был использован Спиралью для его персонажа. Это объясняло внешность и голос. Но был ряд очень важных нюансов. Поэтому мозг выдал всего несколько слов относительно своих выводов. И все они были ужасно матерными.
Что касается Макса, то тот свои мысли скрывать не стал. А поскольку они не сильно отличались от мыслей Стама, можно было считать, что он выразил мнение их обоих.
Несси не обратила на эти восклицания ровным счетом никакого внимания. Она поставила поднос на столик и сделала жест рукой в сторону кабины.
– Пройдемся?
Стам молча поднялся из кресла. То же самое сделал Макс. Возле переборки стоял второй пилот – Конфуций и возился с правым, симметричным люком. Несси подошла к другому люку, расположенному напротив, слева, и, немного поколдовав с рукоятками, открыла его. Ветра почти не было, и вообще – снаружи царила тишина. Даже винты двигателей застыли в немом молчании. Персонажи молча сделали шаг наружу из самолета каждый в свою сторону, под их ногами из пустоты вдруг вспыхнули молочно белые полупрозрачные прямоугольники.
– Какие же мы идиоты, – ошарашено шепнул Стам Максу, – так тупо спалили все, что можно!
– А я хорош, не заметил, – шепнул Макс в ответ, – у таких самолётов люк делают только с одной стороны…
Макс, замолчал, неопределенно пожал плечами, вздохнул и направился к люкам, второй пассажир чуть помедлил, и поплелся за ним.
Стам с опаской поставил одну ногу на светящуюся панель и, наконец, вылез полностью. Несси, развернулась спиной к самолету и медленно пошла, заворачивая в сторону носа. Каждый раз, когда её нога опускалась за пределы очередной светящейся панели, под ней вспыхивала новая. Панели продолжали светиться даже после того, как идущие миновали их. Стам оглянулся назад и увидел, что они описали крутую дугу от люка до носа самолета. Уже видна была вторая дорожка, по которой ушли Макс и Конфуций. Однако самих их Стам не увидел – дорожка так же круто загибалась по часовой стрелке, но сейчас, вероятно, напарники уже зашли за хвост. Сам самолет неподвижно висел в воздухе. Где-то внизу плыли стайки облаков, среди них проглядывала земля, до которой отсюда было очень высоко.