12 кругов

В момент очередного обгона Стам издал от ужаса неопределенный звук, заметив, что в крайний левый ряд впереди начинает перестраиваться идущий по соседний полосе пикап.
Она сбилась и замерла. Музыка неумолимо неслась дальше в прежнем ритме, но её пластичные движения внезапно оборвались, а тело напряглось и словно онемело. Глаза сфокусировались на какой-то несуществующей точке в пространстве. Лучи продолжали скользить по её телу в бешеном ритме, люди вокруг подиума плясали вместе с ними, но она словно выпала из реальности.
Пикап дернулся и, по-прежнему мигая левым поворотником, резко вернулся на свою полосу. Стам облегченно выдохнул. Пикап плюнул на него ветром и остался сзади по правому борту. Санки держалась сзади, и ей в этом плане было несколько проще. А впереди маячили сразу две машины, блокируя обе левые полосы.
Он замолк, прервав диалог с собеседником посередине фразы, закрыл глаза и нахмурил лоб. Рука, потянувшаяся к затылку, чтобы поправить собранные в пучок длинные волосы, остановилась, едва коснувшись их. Собеседник задал какой-то вопрос и удивился, не получив никакой ответной реакции.
Грузовик в третьей слева полосе скрипнул тормозами и сбавил скорость. Макс успел отреагировать и вписался в образовавшееся перед ним пространство, бросив машину в маневр через две левых.
Чашка с чаем неподвижно застыла на полпути ко рту, а её фигура застыла в кресле в напряженной позе. Глядя на одетую в строгий деловой костюм бизнес-вумен, превратившуюся в статичную куклу, компания за соседним столиком начала удивленно перешептываться.
– Хватит! – заорал Стам Максу на ухо. Санки следом за концепт-каром с трудом удалось повторить маневр лидера гонки, но она справилась. На несколько секунд её «Феррари» прижало к асфальту в полтора раза сильнее, за счёт чего было обеспечено недостающее сцепление с дорогой, но она этого не заметила.
 Макс, похоже, и сам понял, что они заигрались, поэтому отпустил педаль акселератора.
– На эстакаду! – вдруг закричал Стам, показывая рукой направо. – Нам на разворот в клуб! А то уедем!
И тут же пожалел о своём предупреждении. Впереди виднелся съезд на эстакаду развязки, огибавшей шоссе изящным лепестком и позволяющей съехать с трассы или совершить разворот. Макс поспешно крутанул руль, и «RS» послушно рванулась вправо наискосок через две полосы. Спинки кресел наклонились влево, а их спинки слегка довернулись по часовой стрелке, попутно изменяя геометрию оптимальным для восприятия нагрузки образом. Секунду назад «Феррари» попыталась пойти на обгон, но смена ведущей машиной направления движения принудила её чуть сбавить скорость и увеличить расстояние до заднего бампера лидера гонки. По правой полосе к развязке подъезжал синий седан. «RS» успела вильнуть и проскочить прямо перед ним, вынудив водителя нажать на тормоз.
Теоретически, седан мог бы вдобавок вильнуть влево, освобождая выезд на развязку для Санки, и подставляя себя под удар автомобиля, двигавшегося на одну полосу левее, но этого не произошло.
Чашка с чаем дернулась, и чай пролился на пиджак. Она встревожено и растерянно разглядывала сахарницу на своём столике. Спираль холодно и неумолимо ответила отказом в доступе – синий седан управлялся игроком.
Санки слишком увлеклась гонкой, и в пылу азарта позабыла, что в реальности никогда не водила машину на таких скоростях. Не задумалась она и над тем, что с учетом всей великолепной динамики и управляемости этой модели «Феррари» заход на эстакаду на скорости в сто пятьдесят был автомобилю ещё по силам, но вот дальнейшее выдерживание траектории поворота с учетом маневра по огибанию синей машины выходило за рамки подвластной машине физики. В отличие от «RS», проектированием которой занимался Интеллект. Макс и Стам уже пересекали поверху шоссе, с которого съехали, когда красный кабриолет Санки, визгнув шинами, с трудом вошёл в поворот, но спустя долю секунды сорвался в занос, пробил заграждение развязки и, погасив прожекторы разбитых фар, стремительно вылетел с дороги прочь в густеющие сумерки Мегаполиса.
 
 Максу потребовалось четыре минуты, чтобы добраться до клуба. Вернувшись на трассу, пребывая в азарте, он сумел разогнаться до трехсот восьми километров в час, почти положив стрелку спидометра на максимальную отметку. Поток встречного воздуха был просто ужасающий, но до пассажира и водителя практически не дотягивался. Стам в очередной раз удивился совершенству конструкции автомобиля.
– Хотел бы я посмотреть, как ты водишь, когда трезвый, – восхитился Стам, когда Макс остановил авто прямо перед входом в «Сферу». Водитель самодовольно махнул рукой, изящно выпрыгнул из автомобиля и по лёгкой синусоиде направился к уже распахнутым охранниками дверям в клуб.
Лучи света и звуки музыки с великой радостью приняли заблудших сынов обратно в свой дом. Кейти с двумя подружками сидела там же, где ребята её и оставили – за столом. За их столом. Еще бы она куда оттуда ушла! Пошатываясь, Стам взбежал по лесенке на возвышение и плюхнулся на диван, наблюдая мгновенное оживление среди девушек. Макс занял место с другой стороны. Девушки оказались в центре. Компания подняла бокалы и чокнулась. Макс прокричал какой-то тост, но Стам не слушал – музыка захватывала всё его существо. Небывало качественный и мощный звук забирался внутрь тела и заставлял вибрировать всё существо слушателя. Танцующая со все сторон в лучах прожекторов и лазерных установок разноцветная публика поднимала руки вверх и смеялась, танцовщицы на постаментах пластично изгибались в такт летящим из колонок звукам. Внезапно музыка набрала высоту и замерла – диджей работал с залом. Стам замер вместе с ней и выждал секунду, набирая в легкие воздух.
– The world is mine! – заорал он, спустя мгновение, стараясь попасть в единый крик с остальными. И под нарастающий гул поднял бокал высоко над собой на вытянутой руке. На сфере, парящей в пустоте, прежних танцовщиц сменил десяток полуголых девушек в отражающих лучи света костюмах гораздо большей степени откровенности. Стам невольно залюбовался ими. Захваченные магией музыки и ритма их тела словно сливались с ней в продолжительном завораживающем симбиозе, вкладывая в движения всю свою пластичность и всю свою страсть. Но самым притягательным были их глаза. Они смотрели куда-то вдаль, вперед перед собой. Словно видели что-то важное и прекрасное. Что-то такое, что могла увидеть в клубах дыма и лучах только их каста. В этом взгляде читалось осознание собственной красоты и непоколебимое понимание, что ими обязаны восхищаться. Обязаны и точка.
В это время у лестницы, ведущей к столу, появился Феликс. Он нерешительно остановился у подножия, пытаясь встретиться глазами с Максом или Стамом. Некоторое время те не замечали его – Макс пытался что-то рассказать сидящим рядом с ним девушкам, а Стам взасос целовался с Кейти. Наконец одна из подружек, засмеявшись, указала Максу на нерешительного паренька, явно чувствующего себя не в своей тарелке.
– Феликс! Пришел! – заорал Макс так, что услышал даже Стам, сидевший в паре метров от него.
Приятели восторженно замахали руками, приглашая Феликса присоединиться к празднеству, но Феликс категорично покачал головой, после чего с жаром замахал рукой, приглашая спуститься к нему. Максу и Стаму не хотелось слезать со своего трона, но после очередного обмена жестами они поняли, что Феликс хочет им рассказать что-то важное. Макс проявил чудеса координации и спустился по лестнице, не потеряв равновесия. Стам, поднявшись с дивана, решил себя не переоценивать и, спускаясь, придерживался за поручень.
– Я получил! – выпалил Феликс сразу же, как друзья оказались на одном уровне с ним.
– Что ты получил? Пятёрку? – сразу же подшутил над ним Макс.