Любовный контракт (ЛП)

Взгляд Нины переместился на Шейна. Девушка не собиралась принимать это дикое предложение Чета, каким бы невероятным оно ни было, что она уже когда-то пообещала Шейну. Он пожал плечами, и тень ухмылки заиграла по его губам.
— Можешь принять его предложение. Тогда я смогу оставить свой подвал в одиночестве.
— Я уже подала объявление о поиске, — выпалила она, — а то скоро окажусь на улице.
— Ну, знаешь, так уж получилось, что я тоже ищу место где можно быть с собаками. Может быть, дом с несколькими этажами или с тремя спальнями. Просто говорю, что я тоже ищу место на случай, если тебе понадобится где-то временно остановиться.
— Вы оба сумасшедшие, — проворчал Шейн, — подумайте только, вы знаете друг друга неделю. Надеюсь, вы, ребята, знаете, что делаете. Я серьезно на это надеюсь, потому что меня не будет рядом, чтобы собрать осколки. Чет, разобьешь ей сердце и ты покойник. Нина... ну, я... я просто хочу, чтобы ты была счастлива. На самом деле, если ты думаешь, что это будет лучше для тебя, тогда я поддержу тебя. Я скучаю по своей лучшей подруге, я хочу вернуть ее, даже если это означает, что она будет с моим братом.
Шейн был прав. Все двигалось слишком быстро, и, возможно, они сошли с ума. Или, может быть, остальной мир просто чертовски медлительный. Нина никогда в жизни не торопилась, она не была импульсивным человеком. Но ничто в предложении Чета не выглядело поспешным или импульсивным. У девушки было ощущение, что эта сделка без особых обязательств, и даже если они потом расстанутся, то смогут вести себя, как взрослые люди, пока не найдут новое жилье. Нина знала, что именно так и будет, потому что она каждую минуту изо всех сил старалась убедить себя, что это так.
— Тогда может быть, — она колебалась всего секунду. Они встретились глазами с Четом, и волна жара, словно стрела, пронзила ее. — Может, я и ищу себе новое место. Если только ты не прочь поделиться квартирой с разорившимся студентом колледжа и буйным тявкающим щенком.
— Мои любимые громкие, надоедливые, пушистые, милые собачки, — сказал Чет с ухмылкой.
— Понятно, — сухо добавил Шейн, бросив взгляд на Шарлотту.
Девушка стояла, заламывая руки, не зная до конца, что с собой делать. Наконец, она кивнула Шейну.
— Я скучала по тебе тоже. На этой неделе я была в прострации. Я никогда в жизни не была без тебя, мы всегда были лучшими друзьями. Может, нам стоит купить одно из тех проклятых ожерелий, на которых написано “Друзья навеки”. Я видела одно такое на днях в комиссионном магазине. Они были в виде какашки, а один из них цвета радуги.
— Дай угадаю, я, наверно, получу коричневый.
— Думаю, да, — она засмеялась, и после недели мучений и сомнений в себе она наконец-то почувствовала себя хорошо. — Поскольку мой невероятно надоедливый лучший друг и его слишком красивый брат занимали слишком много времени в моей жизни в последнее время, я действительно начала сильно отставать по работе и в учебе.
Ее взгляд снова встретился с Четом.
— Так что, если все в порядке, может быть, все это дело может подождать до следующей недели?
Его улыбка была самым прекрасным, что она видела за всю неделю. Нет, его улыбка была самым прекрасным, что она видела за всю свою жизнь, а его смех, мелодичный и сладкий, прокатился по всей парковке, после чего он сказал, — Похоже, будет свидание.
  
ГЛАВА 17
 
Нина
— Никогда не думала, что доживу до того дня, когда Шейн действительно извинится перед кем-то за что-то. Что ты ему сказал?
Чет оторвался от своего блокнота. Она сомневалась, что ее гостиная была супер привлекательным местом для создания ее портрета, но парень понимал, что ей будет комфортнее позировать здесь, у себя на диване. Он был тем, кто предложил эту идею. Чет еще никогда не рисовал ее, но теперь, когда перед ними не стояла задача ходить на свидания, никто из них не торопился.
 
— Ничего такого, на самом деле. Он просто сам пришел ко мне. Я, кстати, спросил его то же самое, когда он появился у меня на пороге. В смысле, связывался ли он с тобой.
Нина ухмыльнулась и, поерзав на диване, перенесла большую часть своего веса на бедро. Чет позволил ей выбрать то, что она хотела надеть. Девушка надела черное макси-платье, так как оно прикрывало то, что должно быть прикрыто, но в тоже время, подчеркивало изгибы ее тела. За счет длинны, платье прикрывало большею часть ее тела, оставляя место воображению.
— Забавно, что у нас обоих были одинаковые мысли, ну, что Шейн не мог извиниться сам по себе, без какого-либо наставничества или без кого-то вразумления. На самом деле, ты знаешь его всего неделю, а я всю свою жизнь. Не знаю конечно, как это его характеризует.
— Это говорит о том, — Чет провел карандашом по блокноту небольшими взмахами. — Это говорит о том, что у него, вероятно, больше здравого смысла, чем мы думали.
— В нем бурлят эмоции, я всегда это знала. Он намного более чувствительный, чем кажется. Никто бы мне не поверил, если бы я сказала им, что за всеми слоями засранца, слоями мачо и слоями симпатичного мальчика действительно есть чувственный и эмпатичный парень.
— Тогда люди многое упускают из виду. Я понял, что он хороший парень, только по тому, как защищал тебя.
Нина поперхнулась, и Чет быстро поправил свое высказывание.
— Или, по крайней мере, то, как он пытался. Шейн был достаточно сдержан, чтобы не надрать мне задницу, и он действительно беспокоился о тебе. Он не знает меня от слова “совсем”. Было бы ужасно, если бы я приехал сюда, плохо с тобой поступил и потом просто уехал. Это разрушило бы вашу дружбу, и ты никогда больше не смогла бы смотреть на моего брата как раньше.
— Я не знаю этого, — Нина снова поерзала на диване.
Она посмотрела через комнату на Чета, сидящего на одном из неудобных деревянных стульев c кухни, однако даже на нем парень выглядел невозмутимо. Он был поглощен своей работой: Чет продолжал смотреть сначала на нее, а затем переносить увиденное в альбом. Иногда он смотрел на лист в течение нескольких минут, прежде чем снова начать работать, словно пытаясь понять, как именно воплотить свой рисунок в жизнь.
Она почти боялась на это смотреть. Она знала, что все, что он рисовал, не обязательно было так, как он ее видит. На самом деле она никогда не смотрела ни на работы Чета, ни на его татуировки. Она подумала, что он хорош, но, может быть, и нет.
Нина протянула руку и вытерла несколько капель пота с линии волос. В квартире было жарко, и то, что она теперь будет на его полотне заставляло ее нервничать.
— А тебе здесь не жарко? Имеет ли значение то, что я двигаюсь? Может мне остановиться и замереть в одном положении?
Чет остановился и поднял глаза.
— Нет, это не имеет значения. По правде говоря, даже если ты встанешь и уйдешь из комнаты, я смогу закончить, да и начать тоже.
— Что?
— Да… я… просто, я хотел рисовать тебя с натуры, потому что… так я получу чуть больше, чем просто картину. После того, как я встретил тебя, я не мог забыть ни одного твоего изгиба.
Она должна была догадаться. — Хочу что-нибудь бросить в тебя.
— А я говорил тебе когда-нибудь, какая ты красивая, когда твои глаза искрятся огнем и стреляют в меня пламенем?
— Нет, не думаю.
 
— Тогда скажу сейчас. Ты невероятная. Всегда. Ты всегда будешь красивой, несмотря ни на что.
Нина не видела Чета неделю, он оставил ее наедине с собой до конца экзаменов. Каким-то чудом у нее все получилось, даже статьи, на которых она не могла сосредоточиться, в конце концов были написаны. У нее был недельный перерыв, а это означало, что за неделю она ни разу не краснела при встрече с ним. Отдых закончился и вот, она уже чувствовала как жар поднимается по ее телу.