Любовный контракт (ЛП)

— Замолчи! — Она закричала на звонок. Удивительно, но беспрерывное жужжание прекратилось через минуту. В квартире вдруг стало так тихо, что у нее звенело в ушах. Шум, казалось, отражался от стен еще долгое время после того, как звонок прекратился.
Оказалось, что после пяти минут беспрерывных звонков и бесконечных сообщений, на которые она не удосужилась даже взглянуть, Шейн собирался оставить ее в покое.
Нина вздохнула, наклонилась вперед и уставилась на открытый ноутбук сквозь завесу волос. Документ, над которым она пыталась работать, никуда не делся. С учебой была все еще хуже — она ни на чем не могла сосредоточиться. Ей приходилось возвращаться, все читать и перечитывать по сто раз.
Может мне стоит поговорить с Шейном. Девушка задавалась вопросом: если сломается и ответит ему, то сможет наконец сконцентрироваться и заняться своими делами? Ей отчаянно нужно было сосредоточиться.
Нина всегда была такой настойчивой перед ссорой. До Чета... Если честно, ощущение неопределенности, головокружения, расфокусировки, полета и одновременно падения появилось задолго до того дня в закусочной. С тех пор, как она увидела Чета, его темные волосы и эти дымчато-серо-голубые глаза — она падала. Падала и падала, не в силах поймать себя.
Раздраженная, она провела пальцем по сенсорной панели ноутбука, намереваясь перейти к делу. Как только с экрана исчезла чернота, ее телефон зазвонил.
— Ты шутишь, что ли? — зарычала она. Разочарование скрутило горло.
Бросив ноутбук на журнальный столик в гостиной, она пошла на кухню и схватила со стола телефон. Она собиралась выключить эту чертову штуку, но экран снова загорелся, и ее взгляд случайно наткнулся на имя Чета и Шейна, что было странно. Это было не просто странно, это было совершенно невероятно и очевидно безумно. Их имена вместе в групповом сообщении.
Девушка пробежалась глазами список пропущенных сообщений. От обоих братьев было больше двадцати. Какие-то короткие, какие-то более длинные. Последнее, от Чета, привлекло ее внимание и вызвало тянущее чувство в груди.
Выходи наружу. Встань на балкон.
Нина почти отказалась от этого. Она почти выключила телефон и заперлась в своей спальне, но если бы Нина так поступила, то разбудила бы в себе воспоминания о ее кровати и о Чете, а еще о том, как сильно она там наслаждалась. Это был бы концом остатков ее самообладания. Она почувствовала как у нее появляется невыносимая головная боль. Спокойствие — вот, что ей было нужно сейчас. Она знала, что не добьется этого до тех пор, пока не разрешит все, что происходило между ней, Четом и Шейном.
Тот факт, что они двое писали ей одновременно говорило о том, что они наконец разобрались со своим дерьмом.
Хоть ей и не хотелось идти на балкон, Нина открыла дверь и выскользнула наружу. Она оглядела стоянку, сначала ничего не увидев, а потом заметила парней прямо перед мусорными баками: одна светлая голова, а другая темная и кудрявая. Шейн был одет в футболку, джинсы и бейсболку, а Чет — в его обычном черном ансамбле. Один большой и неистовый, другой высокий, изящный и спортивный. Так сильно отличались друг от друга во всех отношениях, и все же они были вместе.
А еще, они привели с собой Шарлотту. Ну конечно. Это все, Шейн! Она сразу поняла эту дурацкую уловку Шейна, он знал, что она не сможет сопротивляться. Этот проклятый парень, должно быть, дал положительную рекомендацию, потому что ее бумажная работа по поводу щенка продвинулась. Дама, с которой она разговаривала несколько дней назад, сказала, что все проверила. Процесс все еще продолжался, но она была уверена, что скоро у нее будет маленькая соседка по комнате. Настолько уверена, что уже начала искать квартиру. Нина начнет искать место, как только заканчит с экзаменами. Если ничего не найдется, то всегда можно будет вернуться домой. Или можно будет проглотить гордость и наладьте отношения с Шейном.
Как бы все плохо ни было между ней и Шейном, она точно знала, что дома для нее нет места. Ни один из ее братьев не был бы счастлив отказаться от своей комнаты и снова жить в одной спальне, как они это делали, когда она жила с ними.
 
— Что вы здесь делаете? — Нина держалась подальше от перил, ей не хотелось даже смотреть на них. Она ненавидела эту чертову деревянную штуку. Разве они не должны быть сделаны из чего-то более прочного? Железо или бетон?
— Ты не ответила на звонок и не пустила нас, — крикнул Шейн в ответ. Девушка его почти не слышала, его фразу унес ветер, но она догадывалась, что он сказал именно это.
Нина покачала головой.
— Это смешно, — пробормотала она себе под нос. Шарлотта начала яростно вилять хвостом и радостно лаять, когда заметила Нину. Сердце Нины растаяло.
— Я спускаюсь, — крикнула она в ответ.
Идиоты не оставили ей другого выбора, если только она не хотела, чтобы весь жилой комплекс смотрел на их разборки. Чего, конечно, она не хотела.
Схватив ключи на выходе, Нина спустилась по лестнице и вышла через черный ход. Она отрегулировала свои шаги, как только вышла на улицу, не желая, чтобы хоть один из братьев подумал, что она нервничает. Было бы еще лучше, если бы она была не в выцветших джинсовых шортах, которые она сшила себе сама и майки. Ей хотелось бы надеть что-нибудь более классное и менее показательное.
Девушка остановилась в нескольких футах и скрестила руки на груди.
— Ну и? Мы на улице, еще и с Шарлоттой для чего? Будем судить боксерский поединок?
— Мы снаружи, потому что ты не открываешь свою чертову дверь. Постоянно.
— И не отвечаешь на телефон, — услужливо добавил Чет.
Нина не смотрела на него. Она боялась того, что случится, если она это сделает. Его глаза были слишком добрыми, красивое лицо открыто, все эмоции отражались на нем, а сердце буквально билось в его глазах. Девушка не могла смотреть на него, потому что знала, что не сможет сохранять самообладание.
— Зачем вы приехали сюда тогда? Сказать мне, что я не могу о себе позаботиться? Сказать мне, что я разрушу твою жизнь и твою семью, и что я худший лучший друг, которого когда-либо знал этот мир, потому что я... потому что я... что-то почувствовала к кому-то?
Шейн действительно улыбнулся. Он улыбнулся, а затем рассмеялся. Он смеялся до тех пор, пока его плечи не задрожали, хотя она и не поняла, что тут было смешного. У нее волосы встали дыбом от злости. Нина немедленно заняла оборонительную позицию, чертовски раздраженная тем, что он, по-видимому, провел беззаботную неделю, пока она мучилась.
— Мне правда нравится твое пламя, Нина. Я впервые его вижу. По крайней мере, направленное на меня, и я должен сказать, что это страшно созерцать. Я знаю, ты можешь позаботиться о себе. Я почти не сомневаюсь в этом, особенно сейчас. Я пришел извиниться.
Нина отступила на шаг.
— Прости, что? Шейн, которого я знаю, ни перед кем не извиняется.
Шейн закатил глаза, — Ну, а этот Шейн извиняется. Прости, Нина. Я сильно перегнул. Я рискнул нашей дружбой, потому что был зол, и мне очень жаль. Я не имел права говорить, как тебе жить. Я вообще не имел права сомневаться в тебе. Ты просто... застала меня врасплох, и я неправильно отреагировал.
— Преуменьшение года, — пробормотала она.
Наконец, наконец, она позволила себе взглянуть на Чета. Боже, он был красив. Возможно ли, чтобы кто-то за неделю стал еще красивее? Если это возможно, то так оно и было, хотя на самом деле в нем вообще ничего не изменилось. Парень был таким же, каким она его запомнила: светящиеся глаза, вьющиеся волосы, сильные, резкие, темные черты. И он все еще был здесь.
 
— Ты не уехал.
Ей захотелось тут же дать себе пощечину за то, что взяла свой самый большой страх и раскрыла его, да так, чтобы весь мир увидел.
— Нет, я не уехал, — Чет мягко улыбнулся ей, эти глаза были такими нежными, с не произнесенным обещанием, которому она едва ли осмеливалась поверить. — Я поразмыслил и понял, что таскать собаку по всему миру сложно, Шарлотте нужен кто-то стабильный. И я думаю о том, чтобы внести залог за очень крутое старое здание. Это кирпичный дом, в котором раньше был банком, думаю, это было бы отличным местом для магазина, к тому же у него есть второй этаж. На случай, если ты ищешь жилье, я подумываю стать арендодателем.