Наследие предков (СИ)
- Вчера отец твой приказ отдал Юрию людей собирать. Если договор между домами сорвется, все Птаховы здесь и полягут…
- Как это… - опешила Терра.
- А ты думала, что игры все? Вчера как плохо тебе стало папаня твой к Птаховым пошел. Просил их свадьбу на несколько дней отнести. Гелиан со своим отцом тут же в отказ пошли. Говорят, мол, водит их за нос дом Стелларов. Тогда отец предложил Гелиану еще раз о невесте подумать да выбрать себе в жены Шанталь или Лису. Расписывал все, какая Шанталь у него красавица, да как Лиса умна не по годам. Но Гелиан опять за свое: дал он, мол, свой окончательный ответ и думать здесь не о чем больше. А если завтра свадьбы не будет, то и договора Стелларам как ушей своих не видать!
- Господи… - вздохнула Терра. – На кой лад я-то ему сдалась!
Прокофья прищурилась и взяла ее за руку:
- Умен твой Гелиан, да и отец за него, видно, двумя руками держится. Коли Шанталь Гелиану твоему по нраву пришлась – никогда он на ней не женится. Иначе, знает, что девица эта будет веревки из него вить да на лад семьи своей настраивать. А это не в их интересах, ты и сама-то понимаешь. Что Лисы касается, мала она еще для него. Девке едва семнадцать стукнуло, а ему с ребенком связываться охоты нету. Зато ты, Терра, годишься ему во всем. И по возрасту, и по тому, что знает он, как вздыхаешь ты по нему.
- Знает? – сдавленно произнесла Терра.
- Конечно знает! Потому тебя и выбрал. Думает, что ты в рот смотреть ему будешь да о семье своей думать забудешь, коли приласкает он тебя умело. Оттого и стоит он на своем как стена нерушимая. Я как увидела его впервой, сразу поняла: хитер твой Гелиан. Улыбается вроде как искренне, а глаза-то с неверием смотрят, будто читает он всех и каждого между строк. Будь осторожна, Терра. Свой интерес у него да всего есть, и ты в этом интересе не последнее место занимаешь. Коли умной будешь, подыграешь ему, да голову свою при себе оставишь, тогда и для семьи, и для люда, перед которым ответ держишь, опорой станешь. Но коли не послушаешь ты меня и в омут ласк мужа своего с головой нырнешь, и сама сгинешь и род свой на дно утянешь. Все поняла? Коли не поняла, я еще раз объясню.
- Да поняла я, - вздохнула Терра и присела на кровати. – Только вот откуда тебе, матушка, известно столько?
- Отец твой дураком умело прикидывается, но точно знает, что делает. Велел он мне вчера вместе с ним на разговор к Птаховым пойти. Послушала я их беседы, да и сама поняла, что к чему. Потом и к Юрию мы вместе с твоим отцом пошли. Вот тогда-то мне совсем все ясно стало.
- Отчего же отец зло помышляет против Птаховых? – шепотом спросила Терра.
- От того, что только ты сейчас от войны наш народ ограждаешь. Если не станет тебя – бойни за земли не миновать.
- Так и со мной те самые бойни могут начаться.
- Могут, но только не сейчас. Ты отцу своему время дашь, которого не достает ему сильно. А там – будь что будет.
- Значит, отец все знал с самого начала…
- Они это тоже знали. Им время так же нужно, иначе не приехали бы сюда сейчас. Да и секреты им наши тоже нужны: без секретов предков несколько урожаев в год им никогда не собрать. А с секретами развязаны у них будут руки.
- И отец, зная это, все равно согласился?
- Будь у него выбор, Терра, он бы погнал их из дома своего еще пять лет назад. Коли помрешь ты сейчас, потянешь и Птаховых за собой. А они следом весь люд свой потянут и родню ближнюю да дальнюю. Так что живи, дочка. Выживай, как можешь.
Терра потерла взмокший лоб и уставилась на трясущиеся руки.
- На вот, настойки выпей, - Прокофья протянула небольшую бутылочку с зеленой жидкостью. - Скоро женщины придут, мы тебя вымоем, оденем. До алтаря тебя отец доведет, а там будь что будет.
- Спасибо, матушка, - кивнула Терра и приняла из морщинистых рук лекарство.
- Я тебе подарок приготовила, - Прокофья достала из кармана платья маленький мешочек, увязанный узлом. – Этот порошок я смешала специально для тебя. Щепотку в воду добавляй и пей перед тем, как спать с ним идти. Ни мыслей у тебя не будет, ни чувств, ни детей от него. Все поняла?
- З-з-зачем же т-т-так… - начала заикаться Терра.
- Если жизнь свою спасти хочешь, да семье и люду своему помочь, делай, что говорю. Держи.
Прокофья забрала бутылочку с настойкой из рук Терры и вложила ей в ладони свой подарок. Терра сжала пальцы и прижала мешочек к груди.
- Значит, не к алтарю меня отец сегодня поведет, а на заклание, - прошептала Терра, закрывая глаза.
- Ты у меня умненькая, Терра. Ты все сможешь пережить.
- Как ты пережила, да? – прошептала Терра.
- Как я, Терра, - ответила Прокофья. - Как я.
***
Мать и сестер она увидела только перед домом Божьим. Свозь марево, стоящее перед глазами, она мельком взглянула на них и тут же потупила взор, уставившись себе под ноги. Все ревели. Терре тоже хотелось завыть, но она изо всех сил старалась держаться на ногах ровно, прихрамывая и сжимая руку отца до боли в пальцах. Отец ввел Терру в помещение дома Божьего и подвел к алтарю, где ее уже ждал Гелиан. Отец соединил их руки и отступил на шаг. Несколько минут они ждали, когда все гости займут места позади них. Затем перед глазами Терры замелькали огни свечей и проповедник, облаченный в рясу, начал читать молитвы.
В детстве мать Терры рассказывала ей, что у предков было много верований и все они преклонялись Господу в разных местах. Но после того, как на Землю обрушились несчастья и выжившим пришлось сражаться с ненастьями и голодом за право существовать дальше, все они стали ходить молиться в одно место. Это место назвали домом Божьим. Каждый разговаривал в нем с Богом на свой лад, но все знали, что Бог еще не оставил их. Постепенно появились люди, желавшие упорядочить обряды. С тех пор все свадьбы и похороны стали проводить именно здесь. В конце концов люди позабыли, во что на самом деле верят. Они начали приходить сюда потому, что так было принято. Терра сама посещала дом Божий по расписанию, потому что вся семья таскалась сюда еженедельно. Произнося молитвы, Терра не особо верила, что таким образом общается с Богом. Коли Бог столь Велик, он может услышать Терру где бы то ни было и на языке, на котором она говорит свободно. Но не гоже дочери столь славного дома озвучивать такие крамольные мысли. Оттого Терра склонила голову и молча слушала речи проповедника, проводившего церемонию.
Проповедник умолк и по воцарившемуся молчанию она поняла, что пора говорить «согласна».
- Согласна, - промямлила Терра и вновь погрузилась в раздумья.
Ее жених… Та же мама рассказывала ей, что раньше все люди были разделены на народы и у каждого народа был свой язык. Однажды Терра слышала, как Гелиан о чем-то беседовал со своим отцом на непонятном языке. Значит ли это, что семья Птаховых и люди, с которыми они ушли искать новые плодородные земли, сохранили наследие предков и разговаривают на другом языке? А если так, как же она будет общаться с людьми, пред которыми престанет как хозяйка дома Гелиана?
Кто-то с силой сжал руку Терры. Это Гелиан. Ах да… Кольца…
Она уставилась на подушку с блестящим кольцами, протянутую ей проповедником. Да они же золотые! Интересно, где семья Гелиана добыла такой раритет? Даже у родителей Терры кольца были серебряными, хотя и этот вариант считался слишком дорогим. Рабочие носили кольца из обычной стали. Со временем они ржавели и их обменивали на новые. Кольца родителей давно поблекли, но все еще оставались светлыми. А какие кольца носят родители Гелиана? Странно, у них на пальцах Терра вообще не заметила колец. Может, у Птаховых не принято носить кольца? Хотя… Дома Божьи и правила для всех одинаковы, вроде…
Терра взяла в руки кольцо, что было размером побольше, и с третьего раза смогла нанизать его на палец жениха. У Гелиана все получилось с первого раза и Терра, ощутив, что только что на нее повесили символ принадлежности кому-то, медленно выдохнула. Проповедник продолжил читать молитвы, и она вновь закрыла глаза. Конечно, в своих девичьих грезах Терра представляла свою свадьбу иначе. В ее мечтах и платье на ней было красивее, и молитвы более проникновенными и Гелиан более счастливый. А так… Она ведь даже не знает, как выглядит на самом деле. Отказалась смотреть на себя в зеркало перед выходом из дома, посчитав, что разглядев себя с запавшими от болезни глазами, помрет прямо на месте. А ведь следовало еще день пережить…