Седьмой (СИ)
…Сразу после завтрака девочки выбрались из-за стола, поблагодарили Доэль за гостеприимство и умчались в рубку. А я остался. Чтобы с помощью Ти’Вест разобраться в тех вопросах, которые наметил во время беседы с Лани и Рати.
Сначала поинтересовался, что «хозяйка каюты» думает о дуэльном кодексе Королевства Тэххер. И получил прекрасную возможность оценить разность мировоззрений тех, кто добивался всего своими силами, и тех, кого вперед толкали высокопоставленные родственники – в отличие от той же Ланины, «тяжелораненая» рассказывала мне не столько о правилах поединков, сколько о лазейках, позволяющих их избежать, не теряя лица! А чтобы не быть голословной, показывала записи конфликтов. Не своих – чужих. Описывала характеры участвующих сторон, подробно освещала нюансы социальных статусов, что-то меняющие в отношении к ним силовых структур и службы охраны Короны. И помогла разобраться даже с таким, на первый взгляд, эфемерным понятием, как репутационные потери от отказа принять вызов!
Несмотря на то, что от ее рассказов ощутимо попахивало гнилью, я вдумывался в каждое слово и озвучивал все возникающие вопросы. Когда эта тема себя исчерпала, перевел разговор на политику. В частности, на отношение Королевства Тэххер к государствам ГС. А для того чтобы ответы были чуть более распространенными, несколько раз «наткнулся взглядом» на губы своей собеседницы и легонечко «завис».
Стимул подействовал – Доэль воспрянула духом и начала описывать то, в чем действительно разбиралась. Причем выдавая информацию двумя разными потоками – официальным и тем, который превалировал у членов оппозиции.
Грязи хватало и здесь – судя по той картине, которая постепенно складывалась у меня в голосе, то ли пять, то ли шесть известнейших родов Тэххера и их послушные сторонники жаждали отодвинуть Ти’Шарли от личной «кормушки» и дорваться до прямого выхода на сильнейших членов Галактического Союза. Конечно же, о тех шагах, которые предпринимала оппозиция для того чтобы превратить мечты в реальность, Доэль не сказала ровным счетом ничего. Зато неплохо описала отдельные течения во вроде бы едином крыле сторонников матери, посетовала на то, что каждый более-менее важный член союза тянет одеяло на себя, и самым краешком затронула вопрос распределения мест в Королевском Совете. Точнее, упомянула о том, что в результате «нелепой ссоры» между главами двух родов, являвшихся краеугольными камнями оппозиции, один из камней откололся, в результате чего «невероятно важный голос» переметнулся в стан верных сторонников королевы.
Несмотря на то, что интересующих меня тем было с грузовой трюм от «Атланта[2]», я до смерти устал от общества Доэль уже через три часа после конца завтрака. Поэтому добил обсуждаемый нами вопрос до полного понимания, поблагодарил женщину за содержательную беседу, посетовал на то, что пора принимать контрольные тесты у учениц, еще раз мазнул взглядом по губам собеседницы и встал из-за стола. Ага, так она меня и отпустила – очаровательно покраснев и подняв небольшой ветерок густыми рыжими ресницами, она попросила еще раз обработать рану. Или перенести это мероприятие на вторую половину дня.
Возвращаться к ней еще раз мне совершенно не улыбалось, роль надо было отыгрывать до конца, поэтому следующие несколько минут я «любовался» ее прелестями. А когда закончил и с этим «нелегким делом», встал и двинулся к выходу из каюты. Но был остановлен тем самым вопросом, которого ждал с самого начала завтрака:
– Скажите, командир, а почему на ваших комбинезонах шевроны «Непоседы» есть, а на моем их нету?
– Шеврон – знак принадлежности человека к экипажу моего корабля. А вы, вроде как, пассажир…
[1] КДП – контрольно-диспетчерский пункт.
[2] «Атлант» – один из самых крупнотоннажных транспортов производства ССНА.
Глава 11. Ланина Овельс Ти’Иллар
2 июня 2411 года по ЕГК
…Открыв глаза и увидев в метре от себя женскую задницу, а чуть выше и спину, туго обтянутую футболкой с изображением громилы, я на миг опешила. Но, почувствовав, что моя левая грудь покоится в ладони любимого мужчины, а спина упирается в его живот, я вспомнила, чем закончился предыдущий вечер, и с трудом удержалась от смеха.
Будить ни Ратиану, ни Дэна не стала – после просмотра страшно древнего, страшно примитивного, но невероятно тяжелого фильма «Белый Бим Черное ухо» мы с Ви’Ламор ревели так, что единственному мужчине в компании пришлось отпаивать нас «успокоительным». Я, перебрав очень неплохого, но бьющего в голову вина, продолжила плакать, обняв Ви’Ламор. И, соответственно, так и заснула. А она, наверное, побоялась меня будить, и осталась.
Увы, намерение дать выспаться любимому мужчине и подруге так и осталось намерением – стоило мне легонечко потрясти головой, чтобы оценить свое самочувствие, как ожила сначала лапища Ромма, а затем и он сам. Лапища одарила меня лаской на грани чувствительности кожи и вызвала вспышку безумного желания. А мужчина порадовал касанием губами ушка и тихим, но очень заботливым шепотом:
– Ну, что, Богиня, оклемалась?
– Ага! – подтвердила я. И извинилась: – Прости, я вчера как-то уж очень расчувствовалась…
– Я бы расстроился, если бы ты осталась равнодушной. А такое поведение считаю вполне нормальным.
Проклятое «зеркало» не позволяло чувствовать эмоции Дэна, поэтому я провернулась в его объятиях, заглянула в расфокусированные зрачки и услышала тихий смешок:
– Мы пока еще спим, а Чистюля уже на дежурстве!
– Нарезает круги по «солнышку»? – уточнила я.
– Ага! Ждет, когда мы закончим тренировку.
– О-о-о!!! – сладострастно простонала я, поймав за хвост мысль, мелькнувшую на краю сознания. А уже через миг совершила еще один поворот в объятиях Ромма, но заметно резвее, и требовательно дернула Ви’Ламор за край футболки: – Рати, хочешь позабавиться?!
– Над кем? – сонно спросила она.
– Угадай с шести раз! – предвкушающе оскалившись, хихикнула я.
Смех и мои эмоции сказали ей больше, чем любой возможный ответ, поэтому она мгновенно развернулась лицом к нам с Дэном. А в процессе невольно скрутила футболку так, что тонкая ткань очень аппетитно обтянула оба выдающихся полушария ее груди:
– Само собой!
– Подставляй шею! – потребовала я, а когда она послушно сдвинула голову к «дальнему» плечу, впилась губами прямо в синюю жилку. И оставила на ней приличное красное пятно.
Ромм озадаченно хмыкнул, но мешать не стал. А я запечатлела на коже подруги еще два неопровержимых доказательства бурно проведенной ночи и продолжила подготовку:
– Изобразить походку «надо к себе, но ноги не ходят», сможешь?
– Легко! – расплывшись в не менее злорадной улыбке, чем я, ответила Рати и вскочила.
– Тогда раздевайся, комкай футболку и белье, и вперед! Хотя нет, стой: твои эмоции никуда не годятся… Нет, так они тоже не «звучат», и Доэль тебе не поверит… Дэ-эн, можешь поцеловать эту красотку так, чтобы у нее помутилось в голове?
Эрратец ошалело посмотрел на меня и непонимающе нахмурился. Потом как-то почувствовал, что я ОЧЕНЬ хочу поиздеваться над Доэлью, перевел взгляд на Рати, понял, что ей хочется того же самого, причем не менее сильно, чем мне, и утвердительно кивнул.
Не знаю, как обстояло дело с мутью в голове, но один-единственный поцелуй в губы вызвал в эмоциях этой девочки такое безумное сочетание удивления, желания, гордости и удовлетворения, что я мысленно хмыкнула. Но чтобы убрать совершенно ненужное удивление, потребовала повторить. А после третьего поцелуя сочла, что теперь эмоции подруги соответствуют требуемому состоянию души, и шлепнула Ви’Ламор по заднице:
– Вперед!
– Нет, так не пойдет! – «возмущенно» воскликнула она, в мгновение ока обнажилась, вложила в мою руку трусики, и предвкушающе облизала основательно припухшие губы: – Бросишь вдогонку, когда я переступлю через порог.
Когда Рати состроила измученное, но страшно счастливое лицо и, «фоня» невероятным удовлетворением, на подгибающихся ногах поплелась к выходу, Дэн чуть не испортил нам все развлечение. Но вовремя накрыл лицо подушкой и захохотал в нее. Мы дали ему немного успокоиться, затем Ви’Ламор нахально сорвала с его губ еще один поцелуй, открыла дверь и, «удерживая равновесие только потому, что касалась ладонью стены», выперлась наружу. А я метнула ей в спину комок ткани с вымученным, но веселым воплем «Куда? Трусы забыла!»