Тринадцатый IV (СИ)

Нога Ивана Фёдоровича стала будто деревянной, и мне никак не удавалось убрать её с педали газа. Скорость сбавить тоже не мог, поэтому ругался вслух и маневрировал между встречных машин. Нам то и дело сигналили, что заставляло ещё больше нервничать.
Я же совсем не учился водить! А эти бронированные чудовища сильно отличались от тех, которыми пользовался в прошлой жизни.
Нужно сбавить скорость. Срочно! Иначе ещё пять минут, и я точно в кого-нибудь врежусь. Вот ни фига не просто управлять, когда водитель вырубился. А Иван Фёдорович был отнюдь не миниатюрный.
В бронированном автомобиле была автоматическая коробка передач, поэтому переводить положение ручника было бесполезно, включилась встроенная защита. Да я уже несколько раз задевал его, скорость лишь продолжала увеличиваться. А кнопки переключения коробки на ручное управление здесь не существовало…
Нога Ивана Фёдоровича не поддавалась. Сознание-то он потерял, но почему-то с силой продолжал давить на газ.
О, придумал! Вырублю зажигание.
Я повернул ключ, но не до упора. Иначе могло на ходу заклинить руль.
Скорость начала снижаться. Фух!
Я продолжил управлять машиной из максимально неудобного положения. Искал самое безопасное препятствие, чтобы остановиться.
Так, а какого я вообще об этом думаю? Я сижу. За рулём. Бронированного автомобиля!
Ещё раз выругался и направил тачку к дорожному ограждению. Машина благополучно него пробила, передняя часть поднялась на тротуар. И мы остановились.
Но я не спешил расслабляться. Совсем.
Открыл бардачок и достал небольшую дорожную аптечку. Не стал копаться, а вытряс содержимое на сидение. Зубастик с любопытством наблюдал. Я невольно транслировал ему свои эмоции. Свои переживания.
Вот оно… Нашатырный спирт! В любом из миров абсолютно незаменимая вещь.
Я открыл бутылку и поднёс к носу Ивана Фёдоровича. Он тут же вздрогнул. Поднял голову, резко всасывая воздух. А я закрыл бутылочку.
— Вы как? — спросил у Ивана Фёдоровича.
— В груди странное чувство. Тяжесть… Голова раскалывается, — хрипло ответил он и потёр глаза кулаками.
— Давайте скорую вызову.
— Мы и без того в больницу едем… Стойте. Мы сбили ограждение?
— А как мне ещё следовало остановить?
— Вот кнопка экстренной остановки, — указал он на приборную панель.
Мысленно я снова вспомнил все неприличные слова, всех матерей и продажных женщин… Но вместо того, чтобы разразиться этой тирадой вслух, сделал глубокий вдох. Выдох. И так несколько раз, пока злость не отпустила.
— Можем вызвать такси до больницы, — предложил я.
— Зачем? Так, камера на столбе есть, значит, можно полицию не ждать. Здесь автоматически все ДТП фиксируются. Штраф придёт на почту, я оплачу.
Иван Фёдорович проделал только ему понятные действия, и перезагрузил систему машины после всех моих манипуляций. Если в моей прошлой жизни, такое могли лишь автомеханики, то в этом мире машины делали с функцией мгновенного отката. Это как компьютер перезагрузить, чтобы закрыть все баги.
— Ничего не пострадало? — уточнил я на всякий случай, когда мотор снова затарахтел.
— Нет, а царапины считать не будем. Регаты мне их гораздо больше оставляли, чем обычное ограждение, — усмехнулся Иван Фёдорович и кивнул на Зубастика.
Малёк от волнения вцепился лапами в сидение. Стоит ли говорить, что он напрочь продырявил его? Снова.
— Давайте лучше я поведу. Если вы ещё раз вырубитесь, нам может не так повезти, как в этот раз.
— Алексей, у вас нет прав. Поэтому если нас остановит патрульная служба, то лишат прав уже меня. Да и навигатор показывает, что до больницы ехать семь минут. Пробки остались позади.
— Ага, я мимо них проскочил, — хмыкнул я. — Так что штраф за превышение вам тоже придёт.
— М-да, наворотил я дел… И всё так внезапно.
— Может, дело в стрессе? — предположил я.
— Какой стресс, Алексей? У меня работа — монстров убивать.
— Но не каждый день к вам в голову пытается залезть ментальный маг.
— Это да.
Иван Фёдорович почесал затылок, и мы снова тронулись. Он вёл машину на минимальной допустимой скорости и очень аккуратно. Будто пытался загладить свою вину. Или же опасался отключиться ещё раз.
 
Больше происшествий на пути к больнице не было. Мы оставили машину на стоянке, а Зубастик снова остался ждать на заднем сидении. Хотя он каждый пять минут посылал мне образы, что хочет порезвиться в парке, поиграть с другими животными. М-да, ну вот как ему объяснить, что другим животным можно гулять в парке напротив больницы, а ему нельзя…
На входе в больницу купили бахилы в автомате. Хорошо, что у Ивана Фёдоровича нашлась мелочь, а то я только карту с собой носил.
Я проводил куратора в приёмный покой, где он мог пройти бесплатное обследование по имперской страховке. Попросил его сообщить, как будет известен диагноз.
В регистратуре получил талончик на посещение и пошуршал к лифту. Поднялся на четвёртый этаж, весь отведённый под целительское отделение. По стрелочкам вышел к реабилитационному крылу.
Там меня встретила злая медсестра. Полтора метра ростом, талия на вид сантиметров сорок, а взгляд такой, будто она собралась меня убивать за незаконное проникновение. Но стоило показать талончик, как она мгновенно подобрела и проводила меня к нужной палате. Словно у неё раздвоение личности.
— Привет, — я улыбчиво поздоровался с Ритой сразу, как вошёл в палату.
В руках было два пакета со всякими вкусняшками из магазина напротив больницы.
— Лёш, привет, — девушка улыбнулась и присела на кровать так, чтобы её спина упиралась об подушку. — Не ожидала тебя увидеть.
Маргарита выглядела бледной, словно все её жизненные ресурсы уходили на отращивание новой руки. И даже некогда белые волосы приобрели пепельный оттенок. Розовые кончики исчезли. Алые губы потрескались, но это не мешало ей улыбаться. Рука девушки была замотана бинтами до самого плеча, поэтому то, что находилось под ней — оставалось загадкой.
От неё пахло травами, скорее всего, под повязкой специальная мазь.
— Приехал по делам и решил заскочить. Порадовать тебя, — я достал из пакета шоколадное яйцо, внутри которого обычно прячется игрушка, и протянул девушке.
— Ой, спасибо, — она взяла яйцо здоровой рукой и сняла обёртку из фольги, а затем разломала его пополам. — Ух ты! Мистер Гусь!
Рита показала мне маленькую фигурку жёлтого гуся в шляпе и с моноклем. Я добродушно усмехнулся.
— Ещё бы Мистер Гусь умел сам отмываться от шоколада.
— Лёш, ничего ты не понимаешь, — ухмыльнулась Рита и закинула в рот половинку от половинки шоколадного яйца. — Шоколад должен быть везде.
— Тогда тебе понравится остальное.
— Погоди… Это всё мне? Все эти пакеты? — она заморгала, не веря мне.
— А кому ещё?
— Не знаю. Вдруг ты волонтёром в детском отделении работаешь. Всякое бывает.
— Нет. Если я и буду помогать больным детям, то отдельно. Не хочу сам на них смотреть. Знаешь… это тяжело. Так что я бы вызвал вместо себя аниматоров на раздачу сладостей.
А мысленно добавил, что этот поступок не только положительно скажется на моей совести, которая иногда подвывает по ночам, но и на репутации юного князя Воронцова.
— Ой, а можно посмотреть, что там? — попросила Рита и встала.
— Конечно.
Я положил пакеты на стол, и девушка первым делом достала шоколадки. Одну Рита утилизировала на месте, остальные оставила на потом.
— Ты не представляешь, как мне хотелось сладкого. Здесь кормят только здоровой едой, и мне запрещают выходить в магазин до конца лечения.
— Кстати, как продвигается создание новой руки?
— Идёт процесс формирования укрепления мышц. Но сейчас проще. Когда наращивали кости, я смотрела на это и рыдала.
— Почему? — нахмурился я.
— Это было не больно, моё плечо постоянно обкалывали обезболом. Но я видела, как целители раз за разом счищают корку, затем наносят свои смеси. Они буквально выстроили мне новые кости. А потом их шлифовали, как у скульптуры, представляешь.