Держи меня крепче (СИ)

Настроение было позитивным. Выветрить его не удалось даже такому «милому» подарочку. В коридоре собрались все, кроме папы, работает, наверно. Сеня активно тыкал в меня камерой, которую ему подарили на Новый Год. Всю необдуманность данного подарка мы поняли уже в следующие два дня, когда реактивный ребёнок, успев заснять поющую в душе Соню, лазающего по сайтам для взрослых Стасика, моего папулю, навернувшегося со стремянки при неудачной попытке сменить лампочку в подъезде, дядю Макса, зычно храпящего после праздничной бухаловки под столиком на полу рядом с диваном в обнимку с одним из своих «высоко-эстетичных» друзей, меня, спящую в кровати в лёгкой сорочке, выкладывал всё это в интернет, озаглавив «7Я». Повезло только Егору, пребывавшему тогда в Лондоне. Видео-блог девятилетнего шкета стал популярным сразу, количество просмотров росло на глазах. Но отобрать камеру у ребёнка нашим демократичным папашам, поддерживающим свободное мышление и полёт фантазии, показалось жестоким. Так что пришлось Стасику изучить науку взлома общественных сетей, чтобы удалить его компрометирующий блог и удалять любое выложенное им видео мгновенно. К слову сказать, именно тогда он и стал интернет-зависимым, а мы стали опять спать спокойно.
— А я снова холостякую, — развёл руками дядя.
— Я ведь знаю решение проблемы, Макс! — вкрадчивым голосом возвестил Егор.
Он с самого окончания школы, решив, что уже достаточно взрослый, объявил дяде, что будет обращаться к нему без всяких лишних слов, дабы подчеркнуть, что он вырос. Дядя Максим возражать не стал.
— И какое же? — заинтересовался разведенец.
— А не надо жениться! К чему лишние штампы в паспорте? Надо жить просто, не заглядывая в будущее и не бояться завтрашнего дня. А все мужчины Матвеевы забыли об этом, — камера при этом скользила от одного лица к другому.
— Вот поживёшь с моё, потом и поговорим, балагур, — усмехнулся дядя. — Ленка, красавица моя, давно я тебя не видел! С Нового года. А ты похорошела…
И начал осыпать меня комплиментами. Я же знала, что врёт, нагло и беспощадно. Знаю я, какая красавица, особенно после уличного душа. Но у него же опыт есть в обращении с женщинами, знает, кому и что сказать, вечно из него комплименты сыплются. Правда, обычно сомнительного характера.
Обижаться на него невозможно. Он у нас творческая личность, писатель. Слово — его оружие. Когда он только начинал творить, никто и читать не хотел бред, льющийся из-под его пера на бумагу. Бабушка его ругала, упрекала, просила заняться чем-то, достойным мужчины, но не помогло. Читать его опусы она отказывалась. Тогда он отдавал их на прочтение моему отцу, который тоже их не читал, как он недавно проболтался, аргументируя тем, что роман под названием «Атака стальных оков мозга глазами цвета пицунда» одним названием пугает. Зато заверял брата, что тот является неимоверным талантом. Лично я, да и ни один член семьи, не прочли даже страницы творчества дяди Макса, ограничившись аннотациями. Например, этот роман, первый в серии произведений о психологических отношениях между мужчиной и женщиной, отчаявшихся найти свои вторые половинки. А по названию и не скажешь, и не догадаешься даже.
К тому моменту, когда за его плечами были горы исписанных листов бумаги, а наш дядя писал только от руки, отвергая любую технику, хотя на это были и другие причины, он написал роман «Битые черепа: инструкция садо-мазохиста», который стал мировым бестселлером. Это произведение о его первом разводе, его полюбили и женщины, и мужчины. Книга стала бестселлером в кратчайшие сроки, возглавляя пятёрку лучших в течение нескольких месяцев.
Наслушавшись положительных откликов, а также прослушав интервью писателя на ТВ, я воодушевилась тем, что наверняка что-то стоящее написал, и попросила у него авторский экземпляр, что невероятно обрадовало его, но даже первую страницу не смогла прочесть. То есть я её прочла, но абсолютно ничего не поняла. Хотя там и понимать было нечего. Видимо, весь смысл спрятался между строк. Я же зареклась открывать даренные им экземпляры, но, посчитав меня ярой своей поклонницей, дядя презентовал мне каждый свой роман, а, когда я жила в общаге, и меня не было, чтобы вручить книгу лично, он обязательно посылал мне их по временному месту жительства бандеролью.
 
— Ой, ну скажешь тоже, — улыбнулась я дяде.
— А у меня новый романчик назревает. Так, лёгкое чтиво перед сном для детей. Конечно, я раньше для детей не написал, но меня посетила муза. Есть рабочее название, просто шикарное — «Казнь Бугимена». Правда, звучит? — Боже, он радовался как ребёнок. Не завидую я тем детям, которым родители рискнут прочесть новый шедевр дяди.
— Уверен, он будет так же поразителен, как и остальные творения! — заверил его Егор.
Соня, стоявшая позади Макса, скривила рожу. Я была с ней солидарна. Стас стоял пофигистично прислонившись к косяку, ему не терпелось покинуть нас, чтобы вернуться к себе в комнату для продолжения игры в какую-нибудь супер-модную в просторах интернета онлайн игрушку.
А между тем, дядя потащил мальчишек на кухню. Была ещё одна генетическая особенность — в семье Матвеевых готовят только мужчины. Ни одна особь женского пола в нашем семействе даже бутерброд толковый не приготовит. Тоже проклятие? Никогда не задумывалась об этом. Да и зачем, когда мы живём с мужчинами. Хотя последние два года я питалась только в столовке или же в ресторанчиках с Лесей. А ещё чаще мы заказывали еду домой. Жаль, в России не разработаны проекты по заказу еды через интернет. Думаю, это было бы популярным. Не пришлось бы тратить драгоценное время на готовку. Ммм… Мечтать не вредно. Вряд ли в ближайшую пятилетку такое введут, не то, что заграницей. Но я ошибалась, через несколько лет это стало легкодоступным.
— Wazzup*, систер? — поинтересовалась у меня Соня.
В её возрасте большинство подростков подвержено влиянию всяких течений. И её стороной не обошло. Подростковая любовь к музыке чёрных кварталов переросла в нечто большее.
— Я замечательно, ты как? — мы вошли в комнату.
— Лучше всех! — медленно повела кулаком в мою сторону сестрёнка. Я стояла, хлопая глазами, не понимая, почему она пытается меня ударить, а с другой стороны, почему так медленно. — Ну, ты чего уж? Дай мне фист.
— Ээ… Что? — недоуменно воззрилась я на Соню.
— Да ты ваще тёмная. Это приветствие такое. Повторяй за мной.
Пришлось тоже сжать руку в кулак и повторить её движение, это и было «дать фист». Получилось лёгкое соприкосновение. Смысл сего жеста оставался мне непонятным. Но раз он так радует мелкую, почему бы и нет.
— Как учёба?
Банальные вопросы для поддержания разговора, между тем я села на кровать. А ведь на ней никто не спал за всё время моего отсутствия. Вот только Соня одежды своей накидала.
— Сейчас каникулы. А вообще, немного осталось, — широко улыбнулась сестрёнка в предвкушении. Она садиться не собиралась, подойдя к окну, осматривала двор. — Ещё год, и я улечу отсюда, как вольная птица. Вот скажи, тебе же там лучше?
— Не знаю. Мне везде хорошо.
Если честно, вопрос поставил меня в тупик. Дома жилось превосходно. Папа никогда не ругался, не ставил временных ограничений на гулянки, ничего не запрещал. Если совсем на чистоту, то он постоянно в командировках. Так что мы и раньше виделись с ним редко. И дядя, когда жил с нами, тоже тиранией не страдал ни над нами, ни над своими детьми. Не жизнь, а кайф. Желания уехать подальше из семейного гнёздышка у меня не возникало. Пока я не узнала, что Егор сваливает в Англию. Тогда я, решив, что родные стены будут напоминать мне о брате, поступила в университет в другом городе. Папа не ругался, он отлично понял, как мне это было необходимо, поставив как условие лишь то, чтобы на праздники я приезжала домой. Ощутить свободу, будучи свободной, нельзя.
— Где-то же нравится больше? — не унималась сестра, отвернувшись от окна.
— Это правда. Я не знаю, где лучше.
— Ты скучная, как папины книги. Нет, даже они веселее, — с мрачным выражением лица заявила мелкая.