Кровавое Благодаренье (СИ)
— Слушайте… — находясь под впечатлением, затянул Харари. — Замечательно… Просто феноменально!
— Берем! — расплылся Лешем.
Эксперты переглянулись.
— Все-таки… — промямлил Голдфингер, боязливо потирая руки. — Я бы посоветовал затеять более масштабные испытания. Установить терминалы в аэропорту, в гипермаркетах и прочих людных местах, и как следует погонять систему, испытать на добровольцах разных национальностей и рас, старых и молодых, женщинах и мужчинах…
— Согласен, — кивнул Старос, незаметно подмигивая Наталье. — Месяца хватит?
— Вполне! — быстро сказал Дани, поправляя очки. — Самое главное — сберечь программу, чтобы не «ушла». Знаете же, что такое промышленный шпионаж!
Все дружно закивали с очень серьезными лицами.
— Гэвэрэт, — почтительно сказал Эли Харари, — лично меня вы убедили полностью, и я очень рад нашему будущему сотрудничеству. Чего стоит великолепная «Расхитительница гробниц»! Признаюсь, сам «подсел» на игру — в мои-то годы!
Окружение заулыбалось, как по команде.
— Однако, я соглашусь с коллегами, — построжел Харари, — испытания необходимо продолжить, ведь на кону очень, очень большие суммы! Но и с Дани я тоже солидарен — программа не должна достаться конкурентам, ни в коем случае! Поэтому, гэвэрэт… Не согласились бы вы переехать в штаб-квартиру «Элрон»? — он заспешил: — Как только испытания завершатся, мы тотчас же подпишем все бумаги с «Совинтелем», а вы возглавите отдел в СП «Нортроникс»… Но стоит ли ждать?
Гости всей толпой перевели взгляды на Иверневу.
— Да я-то, в принципе, не против, — смутилась она. — Вот только… А как же АМАН?
Лица окружающих смягчились, принимая снисходительное выражение.
— АМАН — не проблема! — небрежно махнул рукой Лешем. — Мы им первым отгрузим идентификаторы!
— Ну… — повела головой Наталья. — Тогда я согласна.
— Greate! — воскликнул Старос, щерясь в зловещей улыбке старого пирата.
И все дружно отзеркалили ее.
Вторник, 16 июля. Утро
Атлантический океан, борт АТАВКР «Ульяновск»
7-я ОпЭск уже больше полугода крейсировала по волнам Атлантики, стараясь не приближаться к терводам США. Карибское море… Мексиканский залив… Большой трансокеанский канал…
Устали и корабли, и экипажи — всей радости, что загорели дотемна. Но кто же знал, что беспорядки в Америке выльются чуть ли не во Вторую Гражданскую! Тут уж, как говорится, лучше перебдеть, чем недобдеть. А ну, как «черногвардейцы» доберутся да ракетных шахт? Да и шарахнут «Минитменами»? Мало ли…
Вот и водила хороводы Атлантическая эскадра, скупо «сменяя караул». Дошла очередь и до ОБК.
Убыл домой тяжелый атомоход «Дзержинский» — прибыл ТАКР «Калинин». Скрылся за горизонтом «Комсомолец» — явился крейсер «Октябрьская революция». Не тот старый, проекта 68-бис, а новенький «Атлант», с шестнадцатью мощными противокорабелками «Вулкан» П-1000.
И вот долгожданный приказ — «Ульяновску» следовать в родную гавань! На смену АТАВКРу поспешала «Рига».
* * *
Напоследок контр-адмирал Мехти решил срезать путь — авианосец двинулся Флоридским проливом. Грозных окриков не дождались — американцы слабо реагировали на внешнюю угрозу. Еще, видать, не отошли от внутренних «великих потрясений». Покружился под ясными небесами «Орион», замаячил «Хокай» над лазурью вод — вот и вся ответка.
Впрочем, Гирину не до происков было — он третий месяц подряд служил в чине СПК — старшего помощника командира корабля. Порой у Ивана возникало ощущение, что всю махину «Ульяновска» он тащит на себе. Что ж, истина где-то рядом.
Кто отвечает за боевую готовность, оборону и защиту авианосца? Старпом. А за воинскую дисциплину? Он же, старпом. И прочая, и прочая, и прочая — список длинен.
Но во всем этом потемнении от натуги сияло и светлое пятно — Иван с каждой минутой приближался к своей ненаглядной.
Кап-два мягко улыбнулся. Настенька…
Подумаешь, хлопоты! Подумаешь, тревоги, пусть даже боевые!
Родина превыше всего. А родина — это дом. Настенька и Максик.
Даже простенькие воспоминания о родных наполняли надеждой, крепили волю — и грели душу.
Подумав, Иван пришел к выводу, что не всё так уж плохо и тяжко, как мерещится вечерами. Заползаешь в каюту, а всех мыслей — спать, спать… Но это с непривычки. Он хватается за все сразу, а надо приучить себя не мешать людям нести службу!
За свою БЧ-7 Гирин нисколько не беспокоился, знал, что там порядок. Да и за «румын» из минно-торпедной БЧ-3 он не волновался ничуть. А «маслопупы» из электромеханической БЧ-5… Чего их дергать? Служат как надо…
Из круговорота дум старпома вырвал голос дежурного.
— Товарищ командир! «Радио» с берега!
— Не понял, — нахмурился Иван. — Амеры, что ли?
— Так точно! Просят перехватить частный самолет с… state criminals… государственными преступниками!
«Ага… — коварно улыбнулся Гирин. — Разнежились что-то наши летуны! Сейчас вы у меня забегаете…»
И спокойно объявил:
— Тревога.
* * *
Совсем небольшой самолетик, двухмоторный «Бичкрафт Гурон», держал курс на восток, в открытый океан. Топлива ему не хватит, чтобы долететь хотя бы до середины Атлантики, следовательно, аппарат просто уходит из-под бдительного контроля береговых служб. Вскоре «Гурон» завернет на юг, к Багамам или Доминикане.
— Цель наблюдаю. Взяли на сопровождение…
Кивнув, Гирин вышел на «балкон» — крыло мостика, Отсюда хорошо видать «полётку», и как с короткого разбега поднимается «Як-39»… Вторая по счету «вертикалка». Не гоняться же за каким-то «кукурузником» на сверхзвуковых «горизонталах»!
Поняв, что нервничает, Иван рассердился. Это Мехти всё — сидит себе, спокойный, как йог! Лишь изредка усы приглаживает — видать, улыбочку прячет…
— Цель снижается! Выходит из зоны видимости!
— БЧ-6! — лязгнул старпом.
— Штурмовики на месте, тащ командир. Пуганули. Ведем!
Минут десять спустя показался белый «Гурон». Его, как псы дурную овечку, конвоировали «яки».
— Идет на посадку!
«Криминальный самолет» сел, уныло кивнув носом.
— «Вертикалы»?
— На посадочном курсе! ПД, струйные — норма. Сопла вертикаль!
— Ну, что, старпом? — закряхтел Мехти, вставая. — Пойдем, глянем на «государственных преступников»?
Гирин, вытиравший пот со лба, насупился.
— Всё нормально, Иван, — вполголоса сказал Тахмасиб Гасанович. — Вижу, решил, что не доверяю? Я на подхвате, понял?
— Понял, — вытолкнул старпом.
Пока оба командира крутились по трапам громадной надстройки, «Гурон» заглушил двигуны. Взъерошенный летчик с окладистой черной бородой, завитой колечками, стоял у самолета, с мрачной тоской глядя на море. Долетался.
— Ну, и кто это к нам пожаловал? — бодро заинтересовался контр-адмирал.
Матросы в касках, в брониках и с автоматами вывели шестерых зашуганных джентльменов и одну худущую леди в седых кудряшках, трясущуюся, как панночка в «Вие».
— Товарищ командир… — сипло выдохнул матрос с «калашом». — Гляньте…
Он поднял крышку чемоданчика, и Гирину в глаза ударил нестерпимый радужный блеск — «дипломат» был доверху набит бриллиантами.
— И тут этой ручной клади — до хрена и больше! Золото… Валюта… А это чего, в тубусах? Чертежи, что ли? Ха! Картины! Полотна, то есть. В трубочку свернули…
— Вот, как грабить надо! — фыркнул пилот «Яка», снимая шлем. — Чтоб на три поколения хватило!
— Это не грабители, Слава, это банкиры, — приблизился Мехти, усмехаясь и пряча радик в нагрудный карман. — Старпом, курс на Норфолк. Нас приглашают в гости.
Тот же день, позже
Вашингтон, Пенсильвания-авеню
Заметив, что маяк почти на траверзе, Гирин обернулся к вахтенному офицеру: