Исправительная академия (СИ)
За рулём и на переднем сидении находились двое мужчин в черном. Увидев нас с братом Луцием, водитель тут же выскочил к нам.
— Как прошло?
— Отлично, — коротко бросил дисциплинарий. — Вызвали по делу, да и юноша оказался здравомыслящим. Впрочем, иного варианта я не рассматривал, учитывая обстоятельства.
Я покосился на Луция.
— А бывают эксцессы?
— Разумеется. Владимир Андреевич, прошу в автомобиль. Я отвечу на ваши вопросы, пока едем.
Я залез в на удивление комфортабельный салон, брат Луций разместился рядом. Водитель с недоумением таращился на мое одеяло, но от комментариев воздержался. Когда мы тронулись, он тронул сидевшего на переднем пассажирском кресле мужчину.
— Поговорил с рыбаками?
— Да, — отозвался он. — Это наш клиент вызвал «Десятку». Так что, считай, повезло.
— Не совсем. Теперь они тоже захотят с ним пообщаться.
— Прошу прощения, — вмешался я. — Вы говорите обо мне? Что за «Десятка»?
— Десятое управление, — пояснил дисциплинарий.
— Мне это ни о чем не говорит.
Внезапно темный брат ударил себя ладонью по лбу.
— Точно! Совсем ведь из головы вылетело в этой суматохе. Вы ведь тот самый внук князя, который…
Я широко улыбнулся.
— Ага. Который разбился и чудом выжил. А за свои грешки был направлен в Исправительную академию их отмаливать и становиться правильным подданным. Так что, если вас не затруднит, я жажду подробностей.
Водитель и брат Луций молча переглянулись в зеркале заднего вида. Ну пусть играют в гляделки, я хотя бы поваляюсь в теплой машинке. А там разберемся. В конце концов, после всего, что случилось за эту неделю, Орден начинал казаться едва ли не курортом.
— Десятое управление, сокращенно «десятка» — орган надзора за одаренными. Подразделений много, но основная степень ответственности — своевременная регистрация проявившихся даров, целевое использование оных и поиск следов Тьмы. Так что мы вынужденно сотрудничаем.
— И я вызвал эту «десятку»…
— Рыбак рассказал о вашем странном звонке. Уже через час в Назию съехались отряды особого реагирования. Приехал этот их дознаватель… Ну, брюзгливый такой, как его…
— Самойлов?
— Точно. Он. Уже на месте, как мне сказали. Там сейчас всем руководит.
Луций покачал головой.
— Плохо. Самойлов специалист хороший, но нашего брата не жалует. Полон предубеждений. Ладно, договоримся, надеюсь.
Я внимательно ловил каждое слово. Сперва мне показалось, что информация, что я передал от Романа, предназначалась для Ордена. А сейчас выходило, что Орден-то по иному поводу приехал. Значит, наш Рома служил в этой «десятке»? Государев человек, выходит. Видать, заслали его на остров, чтобы пособирал сведения под прикрытием. Наверняка пасли Лазаря. Но все вышло из-под контроля…
Да уж, умеешь ты эффектно всем спутать карты, Хруст.
— Господа, не сочтите мое излишнее любопытство наглостью, но я бы хотел понимать, что сейчас происходит.
— Много интересного, Владимир Андреевич. И самой любопытной находкой за сегодняшний день являетесь вы. Вы выбрались с острова — что, к слову, уже обратит на вас внимание всех заинтересованных лиц. Передали послание о тревоге «десятке» — царские псы сорвались с цепей и примчались сюда. Причем, судя по уровню подготовки, они намереваются брать остров штурмом. Что само по себе внушает тревогу: там куча несовершеннолетних одаренных аристократов, среди которых есть настоящие преступники. Не нравится мне, к чему все это идет. Еще и Самойлов… ну не того они прислали. Он же мясник.
Я удивленно слушал брата Луция. Пока он казался мне вполне живым и адекватным мужиком — даже о детках непутевых заботился. Хотя не исключено, что у него во всем этом был шкурный интерес.
— Вы говорили, что приехали не только по мою душу. Я ведь все-таки из Академии. Может я смогу что-то подсказать. Вдруг видел или слышал…
Дисциплинарий обменялся многозначительными взглядами с сидевшем на переднем пассажирском безымянным темным братом. Тот отмахнулся — дескать, поступай как знаешь.
— В последнюю неделю на местности, которую занимает Академия, обнаруживалась повышенная активность силы. Яркие всплески, выбросы Тьмы. Разумеется, мы не могли обойти это обстоятельство стороной. По нашим данным, из носителей тьмы там зарегистрирована всего одна воспитанница. Но один человек столько активности проявить не мог, особенно с учетом наложенных запретов. Значит, есть кто-то еще.
Неужели они знали о Катерине? Тогда почему не пришли ей на помощь раньше?
— Ну у меня дар проснулся, — отозвался я. — Этого мало?
Хотя ведь был и третий человек. Тот, кто пытался меня убить, но не смог. И ведь он все еще оставался на острове…
— Наша сестра-провидица увидела три различных конфигурации выхода Тьмы, — сказал дисциплинарий. — И мы должны отыскать всех троих.
Тащившийся по колдобинам сельской грунтовки внедорожник наконец-то выбрался на финишную прямую к деревне Леднево. И мы уперлись в перекрытую дорогу. Настоящий блокпост, черт возьми.
— Вот об этом я и говорил, — проворчал безымянный темный брат. — Самойлов вечно перегибает.
— Перегибает или нет, а мириться с ним придется, — ответил брат Луций и вышел из машины, чтобы переговорить с подошедшим к нам бойцом.
Форма у него была странная. Похожа на полицейскую. Чуть дальше я увидел массивные машины, похожие на БМП: там уже дожидались приказа солдатики или кто-то очень на них похожий. Все Леднево, казалось, погрузилось в хаос. Тут и там носились, сверкая подошвами, офицеры и «пиджаки». В конце улицы у выезда к причалу, видимо, организовали штаб.
А искусственная буря все так же бушевала, скрывая от нас то, что происходило на острове…
Брат Луций вернулся. Мрачный, сосредоточенный.
— Как и ожидалось, нам здесь не особо рады. Однако господин Оболенский — гость желанный. Пришлось заставить удачу поработать на себя.
Я выгнул одну бровь.
— Сделали меня своим пропуском?
— Надеюсь, вы не против. Подполковник Самойлов хочет с вами пообщаться.
Что ж, забавно складывалось. А интересно чувствовать себя козырем, который можно вот так хитро вытащить из рукава и получить желаемое. Главное, чтобы этот козырь, то есть я, не превратился в разменную монету…
— Тогда давайте пообщаемся с товарищем Самойловым, — улыбнулся я. — То есть с господином подполковником…
Нас пропустили. Внедорожник медленно катил по забитой людьми улице. Казалось, население деревни эвакуировали от греха подальше, а может те сами попрятались. Но атмосфера здесь царила гнетущая. Наверняка так пах воздух на поле, где вот-вот начнется сражение: еще ничего не началось, но ты уже знаешь, чувствуешь — сейчас жахнет.
Когда мы подъехали, невысокий лысый мужчина в потрепанном пальто как раз разговаривал с кем-то по телефону и, увидев нас, кивнул и тут же сбросил звонок. Первыми вышли темные братья, а водитель даже любезно открыл передо мной дверь и помог выбраться. Холод сразу же лизнул голые пятки. Да и стоять на мелкой щебёнке обочины было неприятно.
— Вот, значит, дезертир, — сурово взглянул на меня Самойлов и нахмурил лоб. — Как удалось выбраться?
— Помогли. Плюс я сильный. Оболенский я, Владимир.
— Ясно, — казалось, подполковник мгновенно потерял ко мне интерес и обернулся к темным братьям. — Не буду спрашивать, что вы здесь забыли, господа. Очевидно же, что не из праздного любопытства в такую даль тащились. Кого-то из своих там потеряли?
Брат Луций покачал головой.
— Незарегистрированный. Одного нашли в Назии, — он покосился на меня. — С его сиятельством сложностей не возникло, он понимает важность ситуации. Но есть второй. И о нем мы ничего не знаем.
Самойлов достал из кармана плаща украшенный гербом портсигар, вытащил самокрутку и раскурил от эффектного щелчка бензиновой зажигалкой.
— Значит, так, господа темные, — выдохнув ядреный дым, он обернулся в сторону острова. — Там застрял наш человек, и он попал в беду. Там застрял кто-то из ваших — и его бы тоже оттуда вытащить. А еще у меня наконец-то появилась настоящая возможность прижать яйца этому неуловимому Лазарю. Чем я сейчас собираюсь и воспользоваться. Поэтому, господа, будет штурм. И если среди вас нет могущественных природников, советую отойти в укрытие.